— Не понимаешь? Все в порядке! — Бекка вскочила.
Мгновение Кристос с непроницаемым выражением наблюдал, как она шагает взад и вперед, прикладывая руки ко лбу. Потом скомандовал:
— Стоп!
Бекка испуганно остановилась. Она ожидала увидеть раздражение на его лице, а увидела нежность, и у нее перехватило дыхание.
— Это понятная реакция. У тебя появился неприятный опыт.
— Немного шокирующий, — призналась Бекка. — Только не понимаю, откуда он узнал... о свадьбе.
Кристос прищурился.
— Думаю, это я виноват, — мрачно сказал он. — Знаешь, а ты хорошо справилась!
Бекка чуть не застонала. От похвалы она чувствовала еще большую вину.
— На самом деле я потеряла голову...
К счастью, Кристос не знал настоящей причины ее паники. Он и представить себе не мог, что с ней сделала его близость. Сквозь все одежды Бекка ощущала жар его сильного тела.
— Эти люди проникают под кожу, — вздохнул Кристос, — особенно если ты не привык.
— А ты привык?
— Увы, да. Нужно было предупредить тебя, что в таких местах это случается. Лучше всего никогда и ничего не говорить папарацци.
— Я запомню, — мрачно пообещала Бекка.
— Что ни скажи, они все равно переврут.
Если бы ты знал, что я натворила!
— Можно прочесть и то, чего никогда не говорил... По крайней мере, умышленно. О чем тебя спрашивал репортер?
Самое время сменить тему.
— Как думаешь, не пойти ли нам обедать? Родители, наверное, уже беспокоятся.
— Что это ты вдруг?
— Проголодалась.
Пожелав родителям доброй ночи, Кристос настоял на том, чтобы проводить Бекку до номера. Они дошли до дверей ее спальни
— Спокойной ночи.
Бекка повернула ключ в замке, потом вздохнула и обернулась. Кристос уже удалялся по коридору. У нее вырвалось:
— Нет! Не уходи!
Мужчина остановился и обернулся.
У Бекки пересохло в горле, когда он слегка склонил голову в знак вопроса. Расстроенная тем, что с такого расстояния невозможно разобрать выражение его лица, она неуверенно шагнула вперед.
— Тебе что-нибудь надо?
— Да, мне нужен ты, — после паузы произнесла Бекка. — Это... нет... не нужен. Я...
— Очередной удар по моему мужскому «эго»?
— Я не шучу. Мне надо сказать тебе кое-что... не очень приятное, — предупредила Бекка, входя в комнату, включая свет и усаживаясь на диван. — Не возражаешь, если я их сниму? — с этими словами она скинула туфли на высоких каблуках.
Кристос, стоя, ждал, пока Бекка устраивалась с ногами на диване. Ее юбка немного задралась, открыв край кружевных чулок и слегка обнажив бедро.
— Итак, что мне может не понравиться? — спросил Кристос, думая о том, какая шелковая у нее кожа.
— Твоя мама была очень мила со мной...
— Говорят, признание облегчает душу, — ослабив галстук, Кристос опустился рядом.
Бекка обиделась:
— При столь сомнительном родстве — не всегда.
— Думаешь, у супругов должны быть секреты друг от друга?
— Нет, я совсем не это хотела сказать, — Бека старалась не обращать внимания на искорки смеха в глазах Кристоса.
— Да? А я было подумал, что супруги должны следовать правилу «Чего не знаешь, то и не ранит»...
— Если надеешься, что я закрыла бы глаза на измену, даже не мечтай!
— Так ты ждешь от мужа верности? Большинство людей не назвали бы такое требование неразумным. Скажу больше: оно могло бы считаться само собой разумеющимся.
— Да, но у нас брак по расчету, и ты, наверное, полагаешь, что я не должна слишком возражать, если ты будешь флиртовать, как раньше.
— И как бы это выглядело?
Новый взрыв его веселья был встречен укоризненным взглядом Бекки.
— Я понятия не имею о стиле жизни плейбоя-миллиардера, но допускаю, что этот стиль позволяет делать, что хочешь... и с кем хочешь.
— Миллиардер не долго оставался бы таковым, если бы беспутствовал и предавался неумеренному гедонизму. При четырнадцатичасовом рабочем дне на пирушки и попойки времени не остается.
— Я знаю, ты много работаешь, — Бекка уже успела понять, что такой сумасшедший темп выдержали бы немногие, — но разве ты — монах?
— Нет, но то, что я делал до нашего решения пожениться, не должно тебя волновать.
— Меня волнует, что будет после свадьбы!
— Понимаю и разделяю.
— Что? Ты согласен? — Бекка моргнула, не в состоянии скрыть изумление.
— Конечно. Тебя это удивляет? — Кристос пожал плечами.
— Да!
— Ты хочешь, чтобы наш брак был не для вида?
— Я? Наверное...
— Тогда мы думаем одинаково... Я должен принять это на свой счет? — спросил Кристос, когда Бекка без причины перебралась на другой конец дивана.
— Извини, — она одарила его рассеянной полу улыбкой. — Не могу думать, когда ты рядом. Пожалуйста, не будь со мной таким милым! От этого я еще несчастнее. Слушай... Я не обижусь, если ты взбесишься.
— С чего я должен взбеситься?
— Это так трудно... — пробормотала Бекка.
— Тешу себя надеждой, что услышу объяснения до того, как поседею, — устало произнес Кристос.
— Когда ты спросил меня о том репортере, я скрыла... — закрыв глаза, Бекка глубоко вздохнула. — Я ему сказала кое-что... что, наверное, не должна была говорить. Но... Разумеется, я не имела этого в виду. Не знаю, как... Просто разозлилась, а он приставал, и оно само вылетело...
— Что ты сказала?
— Слово в слово?
— Как можно ближе к смыслу.
— Он спросил, почему я выхожу за тебя замуж...
— Так ты сказала ему о ребенке? Не так я хотел бы объявить об этом...
— Нет, не о ребенке.
Кристос тяжело вздохнул и прижал руку ко лбу:
— Бекка!
— Ладно, я сказала что-то вроде того, что ты очень хорош в постели и с тобой у меня был самый лучший секс в жизни. Хотя, в общем-то, мне, честно говоря, не с кем сравнивать. Я знаю, это вульгарно, но оно само вырвалось...
— Полминуты... Ты говорила с ним не больше полуминуты! Страшно подумать, что бы ты раскрыла мировой прессе, если бы я не подоспел.
Испуганный взгляд Бекки заметался по лицу Кристоса. Она корила себя весь нескончаемый обед, а он смеется!