— И чем эти гипотетические террористы могут навредить Америке? Взорвать вместе с собой церковь Конго?
— Барби, ты ломишься в открытую дверь.
Скорее всего Кокс говорил чистую правду.
— Ты это сделаешь?
— Я вам отвечу при нашем следующем разговоре. Дождитесь моего звонка, прежде чем что-нибудь предпринимать. Сначала я должен поговорить с женой погибшего начальника полиции.
У Кокса нашелся еще один вопрос:
— Надеюсь, ты оставишь при себе ту часть разговора, что касалась политической сделки?
И опять Барби поразился, сколь мало даже Кокс — по армейским стандартам, вольнодумец — понимает, какие изменения уже вызвал Купол. Здесь привычная Коксу секретность не играла никакой роли.
Мы против них, подумал Барби. Теперь мы против них. Если только их безумная идея не сработает.
— Сэр, мне действительно придется вам перезвонить. Аккумулятор практически разрядился. — Ложь не вызвала угрызений совести. — И вам придется подождать моего следующего звонка, прежде чем говорить с кем-то еще.
— Только помни, что большой взрыв назначен на тринадцать ноль-ноль завтрашнего дня. Если ты хочешь утвердить свое старшинство, тебе лучше заранее объявить об этом.
Утвердить старшинство. Еще одна бессмыслица под Куполом. Если речь идет не о том, что именно твой генератор будет обеспечен пропаном.
— Мы вскоре поговорим. — И Барби захлопнул мобильник до того, как Кокс успел сказать что-то еще.
119-е практически опустело, хотя Дилессепс оставался там, скрестив руки на груди. Привалился к борту ретро-автомобиля с мощным двигателем. Когда Джулия проезжала мимо «шевроле-новы», Барби заметил наклейку: «ЗАДНИЦА, БЕНЗИН ИЛИ ТРАВКА — НА ХАЛЯВУ НЕ ПОДВОЖУ». При этом на приборном щитке лежала съемная полицейская мигалка. Барби подумал, что увиденное — наглядная иллюстрация нынешних отличий Честерс-Милла от обычного американского городка.
По пути Барби пересказал Джулии разговор с Коксом.
— То, что они планируют, по существу, не отличается от проделанного мальчиком. — В ее голосе слышался ужас.
— Нет, отличия есть. Мальчик воспользовался винтовкой. У них наготове крылатая ракета. Считай, что это проверка теории Большого Взрыва.
Джулия улыбнулась. Только не как всегда, а растерянно и недоуменно. И с такой улыбкой выглядела на все шестьдесят, а не на сорок три года.
— Судя по всему, вторую газету мне придется выпустить раньше, чем я думала.
Барби кивнул:
— Экстренный выпуск, экстренный выпуск, прочитайте об этом все.
— Привет, Сэмми! — обратился к ней кто-то. — Как ты?
Саманта Буши голоса не узнала и осторожно повернулась, поправив сумку-кенгуру. Литл Уолтер спал и весил тонну. Зад болел после падения, и она чувствовала себя оскорбленной — эта чертова Джорджия Ру обозвала ее лесбой. Джорджия Ру, которая не раз и не два, скуля, приходила в ее трейлер, чтобы разжиться восьмушкой [65] для себя и того накачанного урода, с которым жила.
Как выяснилось, к ней подходил отец Доди. Сэмми говорила с ним тысячу раз, но не узнала голос; едва узнала его самого. Выглядел он старым и печальным — каким-то разбитым. Даже не посмотрел на ее буфера, первый раз.
— Привет, мистер Сандерс. Ой, я даже не видела вас на… — Она махнула рукой в сторону поля и большого тента, который наполовину сложился и выглядел жалким. Почти таким же жалким, как мистер Сандерс.
— Я сидел в тени. — Все тот же запинающийся голос и страдальческая, виноватая улыбка, на которую больно смотреть. — Хотя у меня было что выпить. Не слишком ли тепло для октября? Да, конечно. Я думал: такой хороший день — очень подходящий для городских мероприятий… пока этот мальчик…
Ух ты, он плакал!
— Я очень сожалею, что так вышло с вашей женой, мистер Сандерс.
— Спасибо тебе, Сэмми. Ты такая добрая. Помочь тебе отнести ребенка к машине? Думаю, ты уже можешь ехать, дорога почти полностью освободилась.
От этого предложения Сэмми отказаться не могла, пусть мистер Сандерс и плакал. Вытащила Литл Уолтера из сумки-кенгуру — все равно что достала большой ком теплого теста — и передала отцу Доди. Литл Уолтер открыл глаза, сонно улыбнулся, рыгнул и продолжил спать.
— Я думаю, он наложил полный подгузник, — заметил мистер Сандерс.
— Да, кладет без передышки. Добрый Литл Уолтер.
— Уолтер — очень милое, старомодное имя.
Говорить, что первое имя мальчика Литл, смысла не имело… и она точно знала, что такой разговор у них уже был. Сандерс просто не помнил. И идти с ним — пусть он и нес ребенка — идеальное обломное завершение этого идеального обломного дня. По крайней мере Сандерс не ошибся насчет дороги: автомобильный рой разлетелся. Сэмми задалась вопросом: а сколько пройдет времени, прежде чем весь город пересядет на велосипеды?
— Мне никогда не нравились эти ее летные уроки. — Сандерс, похоже, продолжил, только вслух, какой-то внутренний разговор. — Иногда я даже спрашивал себя: а не спит ли Клоди с этим парнем?
Мать Доди, спящая с Чаком Томпсоном? Эта идея шокировала и заинтриговала Сэмми.
— Наверное, нет. — Он вздохнул. — В любом случае теперь это значения не имеет. Ты не видела Доди? Прошлой ночью она не пришла домой.
С губ Сэмми едва не слетело: «Конечно, видела — вчера днем». Но если Додестер не ночевала дома, ее слова только встревожили бы папашку Доди. И Сэмми пришлось бы долго-долго говорить с человеком, по лицу которого катились слезы, а из одной ноздри свешивалась сопля. Ее такая перспектива не устраивала.
Они дошли до автомобиля Сэмми, старенького «шевроле» с изъеденными ржавчиной порожками. Сэмми взяла Литл Уолтера, поморщилась от вони. В подгузнике лежала не просто почта, а, похоже, увесистая посылка.
— Нет, мистер Сандерс, я ее не видела.
Он кивнул, вытер нос тыльной стороной ладони. Сопля исчезла или перекочевала куда-то еще. Что радовало.
— Наверное, она поехала в торговый центр с Энджи Маккейн, а потом к тете Пег в Сабаттас, когда поняла, что в город вернуться нельзя.
— Да, вероятно. — И когда Доди объявится в Милле, это будет для него приятным сюрпризом. Видит Бог, он того заслуживал. Сэмми открыла дверцу и положила Литл Уолтера на переднее пассажирское сиденье. Детским сиденьем Сэмми давно перестала пользоваться. Слишком много хлопот. Кроме того, ездила она очень аккуратно.
— Рад, что повидался с тобой, Сэмми. — Пауза. — Ты помолишься за мою жену?
— Э-э-э… конечно, мистер Сандерс. Никаких проблем.