Девушка не заметила, как его руки юркнули под ее волосы и расстегнули застежку платья. Ткань соскользнула с груди.
— Ты великолепна, — прошептал Люк, и мурашки пробежали по всему ее телу. — Я никогда не забывал твой аромат, твою атласную кожу. Ты здесь, — прошептал он и поднес ее руку к своему сердцу, — и я не смогу забыть тебя, как бы сильно ни старался.
Эмили резко вдохнула и тихо простонала его имя. Она задыхалась, когда он снимал с нее одежду. Он лег рядом с ней на кровать, продолжая ласкать ее. Эмили опять хотела сказать ему, что приходила с Жан-Клодом, но он закрыл ее рот поцелуем, и все ее мысли исчезли, предоставляя место все возрастающим волнам наслаждения. Она жила ощущением его тела, его рук, его горячего прерывистого дыхания.
Люк застонал. Эмили думала, что ей уже не может быть лучше, как вдруг мир раскололся на части, и у нее не осталось ничего, кроме ощущения волшебства этого мига, который стал для нее всем миром.
Через несколько секунд она услышала, как Люк выкрикнул ее имя. Его голос прозвучал так, будто исходил из самой глубины души.
— Ты видишь, не так уж все плохо, ma petite.
Триумф в его голосе заставил Эмили очнуться от грез, и болезненное унижение опять заполнило ее. Она опять оказалась доступной. Ее защита рухнула при первом же прикосновении его рук. Это было не просто плохо, это было ужасно, и она вся съежилась, чтобы не чувствовать теплоты его тела, которое даже теперь имело власть над ней.
— Ты хочешь, чтобы я оценила тебя по десятибалльной шкале, или просто напрашиваешься на комплименты? — холодно спросила она, втягивая огромный шелковый валик на середину кровати. — Было не так уж и плохо, но я не в восторге. Если тебе все равно, я бы не хотела повторять это снова.
Эмили юркнула под одеяло, пряча свое разгоряченное лицо и желая, чтобы он не дотронулся до нее, потому что тогда, она опять не сможет сдержать себя.
— Подумай хорошенько, cherie, перед тем как воздвигать между нами баррикаду, потому что, обещаю тебе, я ее убирать не стану.
— Ну и чудесно. Значит, я хорошенько высплюсь. Спокойной ночи, — добавила Эмили и в бессильной ярости заскрипела зубами, когда Люк иронически рассмеялся.
— Спокойной ночи, ангел мой. Приятных сновидений!
Яркие лучи утреннего солнца разбудили Эмили. Она огляделась. Валик все еще лежал посреди кровати, но Люка уже не было. Эмили взглянула на часы и помчалась в ванную.
Как же она могла так проспать? Жан-Клод, наверное, уже с Лиз. Первая же возможность доказать Люку, что Эмили — заботливая мать, потерпела крах.
Быстро приняв душ, она бросила беглый взгляд на свою одежду и поняла, что в ее гардеробе нет ничего, что было бы уместно носить хозяйке замка. Поэтому она натянула вылинявшие хлопчатобумажные бриджи, плотно облегающие бедра, и розовую футболку с надписью «Озорница». Элегантным этот наряд никак не назовешь, с усмешкой признала Эмили, подвязывая волосы.
— Где Жан-Клод? — нерешительно спросила она Люка, застав его одного в столовой.
— В саду, гуляет с Лиз.
— Не могу поверить, что проспала до десяти часов. Обычно я просыпаюсь на рассвете.
— Ага-а-а.
Кажется, Люк полагает, что Эмили никогда не поднимается раньше обеда? Да он и понятия не имеет, каково ей пришлось! Всего лишь несколько недель назад она смогла приучить Жан-Клода не просыпаться по ночам.
— Ты, очевидно, никогда не бродил по комнате в три часа утра, пытаясь успокоить младенца с коликами, — сказала она, и Люк внимательно посмотрел на нее поверх газеты.
— Нет. Мне никто не дал такого шанса.
Враждебность между ними вспыхнула с новой силой.
Симона поставила перед Эмили чашку дымящегося кофе.
— Есть хлеб и рогалики, а если хочешь, Сильвия будет рада приготовить что-нибудь еще.
— Мне вполне хватит кофе.
— Ты должна поесть… — заспорил было он, но вдруг запнулся. — Хотя, наверное, не слишком много, а то может лопнуть твоя обтягивающая одежда, не оставляющая ничего для воображения.
В наступившей тишине тиканье часов казалось ударами молота по наковальне.
— Люк, у тебя нет лишнего автомобиля?
— Боюсь, что нет, — вежливо ответил он, но Эмили не поверила его улыбке. Это была улыбка крокодила за секунду до того, как его огромные челюсти сомкнутся вокруг ничего не подозревающей жертвы. — А куда ты собралась? В замке есть все, что может понадобиться тебе или Жан-Клоду.
— Я бы хотела иногда ездить в деревню или ближайший город. Я могу не брать с собой Жан-Клода, если ты опасаешься, что я увезу его.
— Это, наверное, связано с твоей безумной идеей начать собственный бизнес?
Его слова обожгли Эмили. Неужели ему кажется, будто она недостаточно умна, чтобы начать свое дело? Но она докажет ему обратное!
— Да. Я хотела начать подыскивать помещение.
— Ты быстро движешься к цели. Будем надеяться, что Жан-Клод не огорчится, когда ты бросишь его.
— Но я не собираюсь его бросать! — Эмили в ярости выскочила из-за стола и подбежала к Люку. — Он всегда будет для меня на первом месте.
Внезапно голос Люка стал бархатным.
— В таком случае, может быть, ты направишь свои усилия на то, чтобы мы втроем составили в этом замке дружную семью?
Эмили утонула в сверкающей глубине его глаз. В своих вылинявших джинсах и тонком трикотажном свитере он выглядел невероятно привлекательным.
— А почему бы тебе не сделать это самому?
— Я уже начинаю понемногу передавать свои управленческие полномочия, — ответил он лениво. — Я только что воссоединился с моим сыном и едва ли захочу расстаться с ним или его мамой, — нежно добавил он.
— Ты так говоришь, чтобы усыпить мою бдительность?
Эмили начала потихоньку таять, когда он мягко посадил ее к себе на колени.
— Ты совершенно права. Я намереваюсь приложить все усилия, чтобы сделать тебя счастливой.
Он прикоснулся к ее губам, и Эмили закрыла глаза, чтобы избежать еще большего искушения. Она пыталась понять последние, сказанные им слова.
— По… почему ты хочешь сделать меня счастливой? — Ее голос стал хриплым. — Ведь мы не доверяем друг другу. И к чему хорошему может привести брак без любви?
— Я бы не сказал, что у нас брак без любви, — ответил Люк спокойно, и на краткий удивительный миг ее сердце воспарило. Неужели он любит ее? — Мы оба обожаем Жан-Клода. Ради сына мы должны забыть о прошлом.
Ясно, он не любит ее. Он разыскал ее только ради сына.
— Я не убеждена, что из этого что-то выйдет, ведь мы оба уже многое потеряли.
— Но мы можем попробовать? Пожалуйста, cherie. Еще не все пропало. И мы заключим перемирие не только ради Жан-Клода, но и ради нас самих.