Покачав головой, я вернулась к изучению содержимого шкафчика. Надо уже, наконец, приодеться, может, тогда почувствую себя комфортней. Одежда всегда внушала мне некоторую уверенность, сказывается воспитание бабули Блейк. Да, была в моей жизни женщина, учившая тому, что нагота - это плохо.
Похоже, мой здешний запас блузок подходит к концу. Все они черные либо красные - мои любимые цвета. Черный делал меня похожей на человека из охраны, а красный… ну, красный для меня отдельная тема, нечто вроде оригинальной униформы Аниты Блейк. Достав черную блузку, я тут же положила ее обратно и следом проделала то же самое с красной.
- Анита, выбери уже что-нибудь, - сказал Грэхем.
- До настоящего момента мне и не приходило в голову, что моя повседневная одежда такая же, как ваши униформы.
- И почему тебя это вдруг обеспокоило?
- Не знаю, - честно ответила я.
- Тогда надень красную. Обещаю, что не стану считать это свиданием, даже если мы будем одеты как парочка. - В его голосе отчетливо зазвучала злость.
- Мне очень жаль, но меня просто бесят эти красные футболки, означающие, что носящие их люди хотят меня трахнуть, - вздохнула я. - Бесит непередаваемо. Я не шучу.
- Цвет моей футболки никак не меняет моего к тебе отношения, - сказал Грэхем. - Я с самого начала не делал из этого тайны.
Кивнув, я произнесла:
- Знаешь, Грэхем, я об этом думала. Ты действительно был честен. Мне честность нравится, но всему должны быть пределы.
Я схватила красную блузку. Надо бы пересилить свои привычки и накупить немного разноцветных шмоток. Ворох одежды в руках Грэхема я украсила парой носков и спортивной обувки. Быстро припомнив список частей туалета, я вспомнила о том, что в ворохе пока не хватает нижнего белья. Выдвинув ящичек, я с немалым удивлением обнаружила, что белье здесь наличествовало в большом ассортименте. Жан-Клод довел меня до того, что простого белья у меня просто не было. Оно все было в кружевах, в сеточку и тому подобное. Надо бы купить к каждому бра по нескольку трусиков. Лифчики ведь можно носить дольше, чем трусы.
Наконец, выбор был сделан, и я протянула руку, чтобы увенчать им ворох одежды, который терпеливо держал Грэхем. И тут я поймала его взгляд.
Под красную блузку я взяла красный лифчик. Блузка была одной из эдаких очень тонких кукольных вещиц, поэтому лифчик пришлось выбрать плотный - атласный, как и трусики. Лифчик не только выгодно приподнимал мою грудь, но и не мешал носить наплечную кобуру, а также позволял без проблем выхватывать пистолет. Но об этом я подумала только сейчас, а вообще я выбирала просто наиболее подходящий под эту блузку лифчик. А теперь меня вдруг начало беспокоить то, что белье было не просто удобным, но еще и симпатичным.
Во взгляде Грэхема бушевало пламя. На его лице крупными буквами было написано, как сильно ему хочется увидеть меня в этом белье. И по лицу, и по глазам, можно было прочитать, что он многое отдаст ради такой возможности, и простой осмотр его явно не удовлетворит.
По моему собственному лицу разлилась краска. Иногда я легко вспыхиваю от смущения, и это был как раз такой случай. Будь он моим бой-френдом, я ответила бы на такой требовательный взгляд. Мы могли бы отправиться в ванную и отдаться на волю подогретым чувствам. Но Грэхем моим бой-френдом не был, и его желание меня трахнуть для меня еще не руководство к действию. Когда в прошлом месяце я заподозрила у себя беременность, я точно знала, что с Грэхемом у меня секса не было, поэтому он исключен из списка возможных отцов. И это осознание принесло мне такое огромное облегчение, что стало ясно: в моем списке мужчин ему не бывать. Угроза беременности многое расставила по местам. Я снова начала приглядываться к своим любовникам, представляя, насколько большой проблемой было бы забеременеть от них. Возможно, что через несколько месяцев я перестану так беспокоиться на этот счет. Может, перестану, а может и нет. Тесты показали тогда ложный положительный результат, и это до чертиков меня напугало.
Я снова посмотрела ему в лицо. Он был довольно красив, и придраться было не к чему. Но я все еще помнила облегчение от того, что он не мог быть отцом моего ребенка. Если уж ты залетела, то, по меньшей мере, от того, кто является тебе другом, а о Грэхеме нельзя сказать даже этого. Он - мой телохранитель, пища на крайний случай, но никак не друг. Он слишком сильно желал оказаться в моей постели, чтобы быть другом. Да и может ли быть другом человек, которому, кроме секса, от тебя ничего не нужно? По выражению глаз, лица и по напряжению тела, пока он держал мои шмотки, становилось предельно ясно, что этому товарищу нужно в первую очередь.
- Ты покраснела, - хрипловатым голосом сказал он.
Мне оставалось только кивнуть и отвести взгляд в надежде, что лицо перестанет пылать. Грэхем дотронулся кончиками пальцев до моего подбородка.
- После того, как я видел, что ты вытворяла с другими мужчинами, ты краснеешь оттого, что я слишком пристально на тебя смотрю, - мягко произнес он.
- Ты думаешь, что я шлюха и краснеть в принципе не способна.
- Не правда, - он попытался повернуть мое лицо к себе, но я отступила так, чтобы он не смог до меня дотянуться.
- Разве нет? - на этот раз в моем взгляде обозначились зачатки злости.
- Я вижу тебя с другими мужчинами и тоже тебя хочу, что в этом странного? Сколько раз я видел тебя с разными мужиками, находясь в это время в той же комнате? И что я, по-твоему, должен думать?
- Эй, Грэхем, - послышался оклик Клея. Он стоял на другом конце комнаты, но судя по всему, разговор наш слышал. Клей сразу понял, какую ошибку только что совершил напарник. - Я могу это исправить.
- Исправить что?
- Сделать так, чтобы такие зрелища больше тебя не беспокоили.
- О чем это ты говоришь?
То, что Грэхем еще не понял, о чем идет речь, было еще одним очком против него. Слишком туго соображает.
- Я исключаю тебя из своего сопровождения.
Он прижал ворох одежды к своей широченной груди:
- Что бы это означало?
- Я не могу гарантировать, что ardeur не выйдет из-под контроля снова, и мне не придется трахаться в присутствии охраны. Раз тебя так это беспокоит, Грэхем, то я могу сделать так, что ты больше никогда при этом не будешь присутствовать.
- Я не… - Он уже начал подозревать неладное. Почувствовал, к чему дело идет.
- Ты больше меня не охраняешь. Отнеси вещи в ванную, положи их на край раковины и пойди поищи Ремуса или Клодию. Скажи им, что тебя следует заменить. Уверена, что для тебя найдется работа в других местах, достаточно от меня удаленных.
- Анита, я хотел сказать совсем не то…
- …что сказал, - закончила я за него. - А сказал ты то, что сказал.