Ее джинсы и остатки его одежды, кое-как сорванные, полетели в сторону. Лейси замерла, и Льюис сразу же напрягся, бросив хриплым голосом:
– Что? Если ты передумала, если хочешь, чтобы я остановился…
Лейси лишь безмолвно покачала головой и вместо ответа взяла его руку и приложила к своему телу так, чтобы он сам убедился в ее желании. Скулы ее заалели румянцем, а в его глазах зажегся ответный огонь.
Наверное, в юности Лейси не позволила бы себе подобного жеста, не решилась бы показать, чего хочет ее плоть. Но сейчас она вряд ли смогла бы скрыть правду, к тому же его-то сексуальное возбуждение не нуждалось в доказательствах.
Она вспомнила, что когда-то давно, в самом начале, ее если и не пугал, то сильно нервировал вид его обнаженного тела, ей никак не удавалось справиться со смущением при виде его наготы. Но теперь ей нравилось, что он разрешает ей смотреть на него, трогать его тело и наблюдать за его реакцией на прикосновения.
Это усилило ее собственную страсть. Она склонилась над ним, прижавшись губами к его телу, и снова ощутила знакомый чувственный спазм внизу живота – и содрогнулась от его силы.
Закрыв глаза, она услышала жаркий шепот Льюиса:
– Лейси… О Боже, Лейси… В следующий миг он повернул ее на спину и вошел в нее такими неожиданно мощными толчками, как будто услышал безмолвную мольбу ее тела, и Лейси не сдержала крика наслаждения, а потом задвигалась в одном ритме с ним, снова и снова повторяя его имя и шепча страстные слова любви.
Это было яростное, молниеносное слияние, мощный взрыв эмоций, после которого Лейси обессиленно прильнула к Льюису, вздрагивая от спадающего накала.
Она чувствовала, как Льюис целует ее, гладит; его губы коснулись ее уха, и он произнес, задыхаясь:
– За все эти годы не было ни дня, ни единого часа, когда бы я не хотел тебя, не страдал… не вспоминал… как все было между нами.
Но сейчас я понимаю, что мои воспоминания были лишь бледной копией действительности. К счастью… потому что я не смог бы жить с воспоминаниями такой силы… такой глубины…
Лейси открыла глаза и посмотрела на него. В голосе ее прозвучала мука:
– Значит, с той женщиной… ничего не вышло? С той, ради которой ты меня бросил?
– Что? – Он взял ее лицо в ладони и легонько сжал, чтобы она не могла увернуться от его взгляда. – Какая женщина? – глухо и настойчиво переспросил он. – Не было никакой другой женщины. Я позволил тебе так думать, чтобы легче было расстаться, я убедил себя, что так будет лучше хотя бы для тебя, если не для меня. Что ты встретишь кого-то другого, кто сможет дать тебе детей. Мне казалось, что даже если ты и узнаешь правду, то будешь мне потом благодарна.
– Не было женщины? – Лейси никак не могла взять в толк его признание. – Но ты сказал. Ты…
Льюис покачал головой.
– Нет, это ты сказала. Я только сказал, что мы должны расстаться. Я не зашел так далеко, чтобы притворяться, будто у меня есть кто-то другой. Я все еще был вне себя от потрясения. Я мог думать только о том, чтобы ты ничего не узнала… чтобы жизнь твоя не потерпела такой же крах, как моя.
– Не было другой женщины, – медленно повторила Лейси. – Ты хочешь сказать, что бросил меня… разошелся со мной из-за?..
– Из-за того, что мне сообщил отец в письме. Из-за того, что узнал о своем заболевании.
– Ты разошелся со мной из-за этого? Ты позволил мне думать, что разлюбил меня, что больше не хочешь меня, – из-за этого?!
Голос выдал ее, в укоризненных глазах отразился весь ее ужас.
– Неужели ты в самом деле считал меня до такой степени слабой, ограниченной? Неужели думал, что это открытие будет что-то значить для меня? Да понимал ли ты, как сильно я любила тебя?
Его лицо побелело.
– Да, понимал, – просто ответил он, не пытаясь избежать ее взгляда. – Но я знал и то, как ты хотела иметь детей. Насколько важна была для тебя большая семья. Если бы я знал о своем недуге до нашей свадьбы, если бы вырос, зная о нем… если бы мог заранее все с тобой обсудить… быть с тобой откровенным… но… ты ведь вышла за меня, надеясь иметь детей. Помнишь, как ты часто говорила о них? Разве было у меня право вот так взять и сообщить тебе, что детей у нас никогда не будет?
– Но я же любила тебя… тебя, а не некоего мифического отца моих будущих детей! – возразила Лейси.
– Ты так говоришь теперь, но ты подумай, Лейси. Ты была так молода. Я знаю, что ты любила меня. Я знаю, насколько ты преданна… была. Что ты осталась бы со мной… продолжала бы любить меня… во всяком случае, какое-то время, но как долго длилась бы эта любовь? Год… ну, может, два… может быть, даже дольше, но я не смог бы жить в постоянном страхе, что однажды ты отвернешься от меня… что однажды твоя тоска по детям пересилит жалость ко мне. Я должен был освободить тебя. Чтобы ты могла найти себе другого. – Он услышал тихий звук с ее стороны, помолчал и спросил: – Почему ты не нашла себе другого?
– Ты слишком сильно ранил меня.
Это было жестоко и несправедливо, и она прикусила губу и замотала головой, стыдясь этих слов.
– Нет. Не совсем так, Льюис. Ты действительно ранил меня, причинил невыносимую боль. Поначалу я не могла поверить, что ты, утверждая, что любишь меня, встречался с другой. Я боялась поверить мужчине, поверить в любовь мужчины ко мне… А потом, у меня была Джессика. Она заполнила мою жизнь, мою душу. И кроме того…
Лейси подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
– Бесполезно лгать теперь. Я так и не смогла разлюбить тебя. О да, я пыталась. Я даже считала, что преуспела в этом, но потом снова мне снился ты, и я просыпалась в слезах, страдая и горя от любви к тебе, от желания. Наверное, если бы я заставила себя забыть тебя, то у меня мог бы появиться кто-то другой.
– Точно так же, как, если бы я заставил себя забыть о тебе, у меня могла бы быть другая. Я тоже думал над этим. Разведенная женщина с парой ребятишек, которая больше уже не хочет иметь детей… это был, казалось, идеальный вариант. Но ты… Память о тебе и о нашей любви не позволила мне такой близости с какой-нибудь другой женщиной – не с тобой. Я не могу вернуть тебе прошедшие годы, Лейси. И сейчас не могу дать тебе больше, чем давал двадцать лет назад. Но если это может служить хоть каким-то оправданием – я никогда не переставал любить тебя. Никогда не переставал мечтать о том, что все могло бы сложиться иначе. Иногда, да простит мне Бог, я даже сожалел, что отца моего нашли. Ведь я мог не узнать…
Он содрогнулся. Лейси нежно дотронулась до него.
– И ты не возненавидел меня? Это я уговорила тебя найти отца.
Он покачал головой.
– Я никогда не смог бы ненавидеть тебя – что бы ни случилось. Я ненавидел себя… ненавидел за то, что по-прежнему любил тебя… за то, что по-настоящему так и не отпустил тебя.