Чарли ненароком подлил масла в огонь.
– Мы с папой посмотрим видео…
– Опять друг? – вкрадчиво спросил Джеймс. – Для такой занятой мамы извинительно перекладывать обязанности на других, но злоупотреблять этим не стоит. Что сегодня уготовано для Чарли? У кого-нибудь скоротает вечер?
Вин негодовала, но, заметив, что Чарли сгорает от любопытства, ожидая продолжения, отослала сына наверх, велев почистить зубы. Сама же немедленно ринулась в атаку:
– Докладываю. Сегодня вечером я не встречаюсь с Томом, но иду на занятие аэробикой с подругой. Что же касается Чарли, то он идет со мной.
После небольшой паузы Джеймс собрался с мыслями и ехидно спросил:
– Неужто он и аэробикой увлекается?
Вин стиснула зубы.
– Чарли поплавает с Дэнни. В центре досуга есть плавательный бассейн, и, кроме того, чтоб ты знал, у Чарли сертификат по плаванию, по прыжкам в воду, по помощи на воде, и в бассейне квалифицированный тренер. Я не поощряю его сидение дома за телевизором. – Она взглянула на него с укором. – Тебе бы следовало спросить меня, прежде чем подключать к телевизору видео. Джеймс, я всю жизнь несу ответственность за Чарли, и если ты полагаешь, что вправе вот так, с налету, указывать мне, как следует воспитывать моего ребенка…
– Нашего ребенка, – поправил ее Джеймс и поджал губы. Она заметила, что он злится точно так же, как и она, но старается этого не показать. Атмосфера в кухне накалилась и была похожа на летнее предгрозовое небо – мрачное, зловещее, наэлектризованное, – ступни ее стали влажными, тело отяжелело, мышцы напряглись. Но внезапно боевой пыл угас, подступило равнодушие и такая усталость, что не было никакого желания пререкаться.
Понурившись, она прошла мимо Джеймса и открыла дверь.
* * *
Не в силах выбросить из головы прозвучавшие обвинения, Вин не стала задерживаться после аэробики, даже не приняла душ и не переоделась. А на предложение Хедер взбодриться чашечкой кофе отрицательно покачала головой.
– Извини, не могу. – Она криво улыбнулась. – Мне сегодня вообще не следовало покидать дом. – И горько добавила: – Меня уже обвинили в безответственности.
Хедер обомлела.
– Тебя – в безответственности? Да кто посмел?..
– Джеймс, кто же еще! Хедер, если я сейчас начну рассказывать, то заведусь надолго. Но клянусь, если он еще раз упрекнет меня, будто я не уделяю внимания Чарли, то… – Она мотнула головой, на глазах заблестели слезы, и Хедер, которой редко доводилось видеть подругу в таких расстроенных чувствах, взглянула с тревогой.
– Эй, милая, да тебе нужно остаться и пропустить рюмочку. Поостынь немножко.
– Остывать некогда, – сухо заметила Вин, – и потом, я не могу задерживаться. Хедер, ну почему мы, женщины, так легко становимся мишенью для обвинений? Ты знаешь, что я Чарли отдавала всю душу. Пусть, пусть я не совершенство, но ведь и не хуже других? А Джеймсу всего за два дня удалось меня превратить из женщины рассудительной и уверенной в себе в какую-то тетерю с расстроенными нервами, которой вряд ли можно доверить воспитание сына.
– Чепуха! – решительно сказала Хедер. – Я не знаю матери лучшей, чем ты. Мамаша Рика и та считает тебя идеальной.
Вин невольно улыбнулась, зная, как побаивалась подруга свекрови, сурово судившей обо всем.
В машине Вин почувствовала дрожь. Она включила обогреватель, сожалея о том, что не приняла душ после интенсивных упражнений, а помчалась домой сама не своя.
А может, при одной мысли о Джеймсе ее бросает в дрожь? Да ну, глупости!
Выходя из машины, она чувствовала ломоту во всем теле. Вялым шагом она прошла сначала на кухню, потом в гостиную. Чарли сидел рядом с отцом на диванчике, оба смотрели телевизор.
– Шш, мам, – сказал Чарли, – сейчас будет самое интересное.
Так неслась из центра досуга, чтобы побыть с ним!.. Вин прошла обратно на кухню и тоскливо посмотрела на пустые стулья. Хотелось присесть, но если она это сделает, то уж вряд ли найдет в себе силы подняться, а еще нужно кое-что погладить. Покряхтывая, она подошла к плите и включила рядом стоящую кофеварку.
– Ты присядь, я сварю тебе кофе.
Она вздрогнула от неожиданности. В кухню входил Джеймс. Она обернулась и посмотрела ему в глаза. Опять он ее рассматривает!
Словно обороняясь, она дотронулась до лица, сообразив, что выглядит ужасно: волосы влажные от пота, под брючным костюмом – трико.
– Я спешила и не приняла душ, думала, что Чарли…
– Чарли увлечен видео. Ты что, действительно не приняла душ? – Он нахмурился. – Неужели не знаешь, как важно расслабиться после занятий, остыть?.. Иначе вся аэробика насмарку.
Вин с усилием глотнула. Комната вдруг поплыла перед глазами, тело ослабло, по мускулам пробежала нервная дрожь – будто в подтверждение только что сказанных слов. Конечно же, она знала, как нужно вести себя после физических упражнений, но провести с Чарли именно этот вечер казалось более важным.
Она запустила пальцы в волосы.
– Я… я не подумала. – Слова прозвучали глуховато и неуверенно, не понятно было, зачем она их произнесла.
– Ты всегда была слишком импульсивна. – У Джеймса изменился голос. Она почувствовала это сразу, хотя изнуренное сознание отказывалось искать этому объяснения. – Слушай, не снять ли тебе все это? Ты слишком перегрелась.
Она смутно чувствовала, как Джеймс поднес тыльную сторону ладони ко лбу, будто проверяя, есть ли температура.
Она перегрелась – перегрелась и устала… перегрелась и чувствовала себя несчастной, и еще…
Вин решительно воспротивилась попытке Джеймса расстегнуть молнию тренировочного костюма, но он продолжал начатое и ловко сбросил ее верхнюю одежду с плеч.
Она не поняла, кто из них смутился больше: на ней осталось лишь тончайшее трико, откровенно подчеркивавшее не только округлость грудей, но даже складки подмышек.
Вин замерла, почувствовав на плечах теплоту его пальцев. О Господи, отведи искушение, заставь забыть, что он был ее возлюбленным, ее мужем, отцом ее ребенка… и что когда-то ее тело переливалось в его руках, будто жидкость в сосуде, будто мед, стремящийся обрести форму… что когда-то он целовал и ласкал каждый сантиметр ее кожи, что доставляло ей невообразимое удовольствие. Нет, запрети телу помнить все это, не позволь ему возмечтать о неземном блаженстве.
Откуда-то изнутри донесшийся звук нарушил нависшее между ними молчание. Джеймс убрал руки, отступил назад, отвернулся. Она быстро глянула на себя: соски затвердели как каменные, лицо горело. Поспешно набросив жакет, Вин попятилась к двери. Сердце отчаянно билось, разливая волны смущения и отчаяния.
Последним пунктом в череде несчастий сегодняшнего дня было сообщение Чарли о том, что школа в среду будет закрыта из-за неисправностей с отоплением.