Она внимательно посмотрела на Гарри.
— Он выглядит умным… но я сомневаюсь, что он коварен! — сказала она.
— Ты права… это не в его характере! — согласился Джек, нежно кладя руку ей на талию и притягивая ее к себе. — Я, кажется, задолжал тебе выходные в Париже, — тихо пробормотал он. — И потом, — добавил он, прежде чем Мэтти смогла что-то сказать, ты удержала свою часть сделки.
Мэтти не могла спокойно смотреть на него, явственно ощущая близость их тел.
— Твоя семья, очевидно, очень расстроилась, что ты так внезапно уехал…
— Что мы уехали так внезапно, — поправил ее Джек, который уже позвонил родителям и успокоил их, сообщив, что Гарри идет на поправку. — Ты очень понравилась моей маме.
— Как мило с ее стороны, — уклончиво ответила Мэтти, но щеки у нее горели от удовольствия.
— Мэтти?..
Она взглянула на него, и на ее глаза навернулись внезапные слезы. Ясная картинка тут же стала расплывчатой, нечеткой… Но зато она почувствовала, как Джек наклонил голову и его губы нежно коснулись ее.
Но эта нежность была недолгой, Мэтти даже не поняла, кто из них больше увлекся поцелуем. Она словно неслась в потоке нежности, отвечая на движения его губ.
Кончики ее пальцев ощущали тепло его груди.
Ее груди стали упругими, Мэтти слегка застонала, когда он начал ласкать ее соски. Теплая волна от бедер разлилась по всему телу. Каждое его движение доставляло все больше наслаждения.
Губы Джека медленно спускались вниз по ее шее. Мэтти тяжело дышала, когда его губы ласкали обнаженную грудь, твердые соски содрогались от нежного прикосновения его языка.
Она никогда прежде не испытывала такого сильного желания, такого полного и абсолютного наслаждения. Мэтти больше ничего не хотела, только поскорее лечь и позволить, чтобы ею овладели…
— Нет! — Мэтти быстро пришла в чувство, оттолкнула его и отошла, чтобы привести себя в порядок. — Выходные закончились, Джек, — резко сказала она. — И… это не было частью нашего договора.
— Но…
— Это были слишком длинные и тяжелые выходные, Джек, и даже если не устал ты, устала я, — прямо сказала она ему, не в состоянии снова посмотреть на него. Она боялась того, что может произойти, стоит ей только взглянуть на него.
— Я устал, Мэтти… — медленно начал он.
— Хорошо, — кратко заявила она. — Бери свою сумку, я покажу тебе, где ты будешь спать.
Мэтти не стала ждать, пока Джек возьмет сумку из угла кухни, куда он бросил ее. Она повернулась, вышла из холла и направилась в свою спальню.
Джек шел следом, и ей казалось, она спиной чувствует его взгляд.
Но она не осмеливалась повернуться, осознавая, что в этот момент они оба шли по кромке между желанием и трезвой оценкой происходящего. И для их же спокойствия будет лучше, если победит трезвая оценка.
— Прошу прощения за декор, — сказала она, открыв дверь в свою комнату и впустив его внутрь.
— Все в порядке, — заверил ее Джек.
Но то, что она видела, было далеко от порядка.
Джек выглядел совершенно нелепо, когда присел на бело-розовое шелковое покрывало на ее кровати.
Около десятка кукол, оставшихся еще с детства, сидели в ногах кровати.
— Ванная — по коридору, вторая дверь направо. Внезапное желание, которое она только что испытала, сделало ее голос более выразительным.
Он посмотрел на нее и улыбнулся.
— Спасибо.
Мэтти все еще неловко стояла у открытой двери.
— Ну, тогда увидимся утром, — тихо сказала она, прежде чем выйти.
— Мэтти?..
Она тяжело вздохнула, напрягая плечи и медленно поворачиваясь к нему.
— Да?
Он насмешливо наклонил голову, озадаченно хмурясь.
Я… Это был не первый раз, когда я тебя поцеловал.
Это был первый раз, когда она полностью потеряла над собой контроль!
— Я это знаю, — тут же ответила она.
— Я не имел в виду то, что произошло до этого момента. Просто… — Он замолчал. — Ты… какая-то другая с тех пор, как мы вернулись в Англию.
Другая! Конечно, она другая. Раньше она находила его привлекательным, наслаждалась его компанией, с удовольствием спорила с ним, но за последние два дня с ней случилось ужасное. Она влюбилась. Безусловно, теперь она была другой!
— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — начала она, тихо молясь, чтобы ее чувства не вырвались наружу.
— Ты, кажется, чего-то боишься. Ты не та суровая Мэтти, которую мне довелось узнать за эту последнюю неделю.
— Я же сказала, я устала.
— И это все?
— Конечно. — Мэтти уставилась на бутон розы на обоях за его спиной. — Уверена, что мы будем чувствовать себя лучше, если поспим, — бесцеремонно добавила она.
Он медленно кивнул, очевидно не получив удовлетворения от ее ответа, но не собираясь перечить.
— В таком случае хочу пожелать тебе спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — вежливо ответила она и, закрыв дверь, вышла из комнаты.
Какое-то время Мэтти постояла в холле, понимая, что сейчас ей нужно побыть одной хотя бы несколько минут, прежде чем отправиться в комнату к матери. Они всегда были близки, но любовь к Джеку была слишком болезненной темой, чтобы обсуждать ее с кем-то, даже с матерью.
Гарри поднял голову, когда она снова вошла на кухню, и равнодушно отвернулся, когда понял, что это была лишь Мэтти.
Мэтти знала, что он чувствовал.
— Прости, малыш! — пробормотала она, сев за кухонный стол и глядя на разочарованную собаку. — Я полагаю, мы оба любим Джека, и только его?
Но как любовь может быть такой? Такой болезненной и такой приятной одновременно? Наслаждение от всего, что говорил или делал Джек. Стремление находиться в той же комнате, что и он, не говоря уже об его объятиях. Но наряду с этим и боль от осознания, что он никогда не ответит на ее чувства к нему.
Наконец она позволила слезам, которые так долго сдерживала, вырваться наружу. Горькое рыдание сотрясло все ее тело. Мэтти плакала по мужчине, который никогда даже не был ее и которому завтра она позволит уйти из своей жизни, так и не признавшись, что любит его.
— Доброе утро! — Мэтти весело поздоровалась, когда на следующее утро в восемь часов Джек вошел на кухню. — Полный завтрак или только овсяные хлопья и тосты? — предложила она, наливая ему чашку крепкого кофе из кофеварки.
Весело и непринужденно, как будто между ними ничего не происходило. Именно так Мэтти решила вести себя с Джеком.