— Все это очень интересно, — я нервно оглянулась на чашу с огоньком и прижала рукой к полу извивающийся хвост, — однако я не понимаю, какое это имеет отношение к нынешним событиям.
— Я как раз подхожу к этому, — совершенно не рассердилась на то, что я ее перебила, богиня. — Из-за своей слабости в момент создания народа нэко я позволила себе немного сжульничать. Не хочу перегружать тебя тонкостями Искусства, скажу лишь о результате. Я сумела сделать так, что вы начали черпать силу из противостояния Хаоса и Порядка. Но теперь в Мотлейхейме практически не осталось Хаоса. Упорядоченное воцарилось там абсолютно. Твои новые сородичи вымирают, Катерина. Они ничем не болеют и не умирают из-за глупых случайностей, нет. Но у пары из двух любящих нэко уже не рождаются дети. А сойдись одна из моих алхимиков с представителем иной расы, дитя, если и родится, будет принадлежать расе отца. То же и с детьми воинов моего народа. Пойми, я не хочу принуждать тебя ввязываться в это, но и позволить своему народу погибнуть я тоже не могу. Пойми меня, помоги мне. Прошу тебя, Эйлинарра.
Я чувствовала себя как человек, попавший в болото. Трясина затягивала все глубже и глубже: я не хотела участвовать во всем этом, я хотела лишь вернуться домой, забыв все как дурной сон. Вот только золотые слезы на щеках Фрейи не давали ни шанса вырваться.
— Но почему именно я?! — вырвался из глубины души стон. — Я никогда не хотела ничего подобного, мне нравилась моя жизнь, мой дом. Почему?
— Я не знаю, — покачала головой Фрейя. — Выбор Арагорн всегда делал сам. Но я верю, что ты справишься.
— То есть, — медленно проговорила я, — мне надо перейти на сторону Хаоса, чтобы спасти тех, кого я не видела ни разу в жизни и к кому меня причислили против моего желания. У меня хотя бы есть шанс вернуться домой, выполнив ваше задание?
Богиня как-то внезапно поникла, и ответа я дожидалась уже только из вежливости: и так было понятно, что она скажет «нет».
— Прости меня, девочка, но дать тебе такое обещание не в моих силах. Арагорн гораздо могущественнее меня. Я не смогу возвратить тебя в твое тело и в твой мир. Прости, — она легко коснулась моей щеки, утешая. — Но, быть может, ты сумеешь вернуться туда сама. Ведь тебе вполне доступны перемещения между мирами. И ты можешь найти зелье превращения.
— Учитывая, что сейчас мой уровень даже ниже, чем тот, с которым юные нэко начинают профессиональное обучение, я очень удивлюсь, если переживу ближайшие пару недель. Что уж тут говорить об открытии новых зелий для активации переместителя?
— Что значит «ниже»? — непритворно изумилась Фрейя. — Я вижу, что твой уровень сджель, жизненной энергии, соответствует как минимум пятому году обучения.
— Насчет энергии не знаю, — призналась я. — Но до тех пор, пока Арагорн не отдаст мне золотое перо, я останусь на уровне начинающего подмастерья.
И лишь договорив, я осознала, что что-то идет не так. Хрупкая девочка, которой только что была богиня, превратилась в воинствующую фурию:
— Он не передал тебе мой дар? Как он посмел?
— Не знаю, как он посмел, — усмехнулась я. — Но отдать мне его он обещал, только когда я выполню задание.
Фрейя вновь переменилась: теперь передо мной сидела рассудительная девушка с явным талантом тактика.
— Я не могу сейчас потребовать, чтобы он отдал тебе перо. И не могу дать другое. Боюсь, что открытое противостояние с Арагорном мне не выдержать. Ты выполнишь его задание?
— Как будто у меня есть выбор, — горько отозвалась я.
— Выбор есть всегда, — неожиданно ответила богиня, практически процитировав Кайра. — Послушай, времени осталось немного. Я не смогу говорить с тобой часто. Тебе придется общаться с посланцами Хаоса. Будь осторожна с ними. Скорее всего ты встретишься с одной из помощниц Артаса, Сказительницей. Постарайся сделать это. Скажи, что я прошу не посвящать тебя Хаосу до тех пор, пока ты не закончишь дело с Арагорном. Метка Хаоса слишком заметна.
Я вздрогнула и с отчаянием оглянулась на чашу, жидкости в которой осталось на самом донышке. Неожиданно Фрейя порывисто обняла меня и быстро зашептала:
— Послушай, я не смогу дать тебе слишком много. Большей частью ты достигнешь всего сама. В том числе и очень долгой, почти бесконечной жизни. Однако есть то, что обрести ты сможешь только с моей помощью. Истинную любовь.
— Неправда! — не сумела я сдержать эмоции. — Я люблю Макса.
Богиня печально улыбнулась:
— Вспомни его лицо.
— Что?
— Просто попробуй вспомнить, как он выглядит.
Я изумленно смотрела на нее, осознавая правоту Фрейи, но все еще не желая ее принимать:
— Неправда, неправда. Это нечестно.
— Так бывает. Тебе было хорошо с ним, но это не любовь. Я же предлагаю тебе истинное чувство, которое никогда не иссякнет, будет вечно греть тебя.
— В этом мире нет ничего вечного, — чуть заметно усмехнулась я. — Как я могу поговорить с этой помощницей Артаса?
— Думаю, тебе придется выйти в межмирье. Для нэко это затруднено: ваша жизненная энергия прочно привязывает вас к любому миру, давшему пристанище одной из алхимиков. Поэтому, если ты решишь поговорить со своим новым знакомым, избавься хотя бы от половины запаса сджель.
— То есть если бы я тогда так не вымоталась, то не попала бы в туман, не встретилась бы с Кайром и, скорее всего, еще очень долго не посмела бы обратиться к прекраснейшей из богинь. Есть в этом какая-то ирония. Однако сейчас, — я устало улыбнулась, — не получается сообразить, какая именно. Если я попаду в то место, каким образом мне вернуться обратно?
Фрейя на секунду задумалась, а потом невозмутимо прокусила свой палец и начертила у меня на лбу несколько знаков. Капля крови, упавшая на алтарь, светилась тем самым золотом, что и ошейник Ксана, а также я сама во втором зрении.
— Этот знак приведет твою душу к телу тогда, когда ты сама захочешь, — быстро шепнула Фрейя, не давая времени на осмысление этого странного факта. — Стоит лишь произнести хоть пару стихотворных строк о возвращении домой. Теперь мне пора, время на исходе.
Богиня внезапным порывистым движением прижала меня к себе и отпрянула, оставив на щеке прикосновение нежных губ.
— Помни, Эйлинарра, ты — одна из моих дочерей. Я люблю тебя и желаю счастья. Будь сильной, и награда превзойдет все ожидания.
Огонек в чаше слизнул последнюю капельку топлива и погас, и вместе с ним погасло волшебство, преобразившее комнату. А я осталась наедине с отчаянием.
К возвращению мужчин я успела собрать себя в кучку, умыться холодной водой и решить, что выберусь из этой заварушки живой во что бы то ни стало. Выберусь и найду путь домой. Ну а пока что мне придется делать то, что говорят божественные создания.
Убирая атрибуты ритуала, я наткнулась на полу на две полупрозрачные капельки цвета шампанского. Забавно, в моем мире существует легенда, что слезы Фрейи, попадая на землю, превращаются в золото, а падая в море, становятся янтарем. Не совсем правы были древние: не золото и не янтарь это, но вещество во много раз ценнее. Слеза богини, сама по себе являясь реликвией, имела также массу полезных свойств. Так, маг мог найти в ней невероятный источник энергии, обычный человек, раздобывший простенький на вид амулет, навеки заручился бы божественной поддержкой и покровительством, добившись в жизни такого, о чем без него и мечтать не смел. Ну а мы — алхимики — делали на основе слез самые невероятные зелья. В частности, то самое зелье Абсолютного Исцеления, излечивающее все известные нам болезни, смертельные раны и даже старость. К слову говоря, у алхимиков, вернувшихся из Великого Поиска, считалось хорошим тоном раз в двадцать-тридцать лет взывать к Фрейе, рассказывать ей веселые истории, смеша до слез, либо петь печальные, трогающие душу баллады… А через несколько дней омолаживать себя и своих любимых. Благодаря этому странному обычаю до сих пор (точнее говоря, до момента последнего воспоминания о Мотлейхейме, хранящегося в моей второй памяти) были живы первые нэко, очистившие долину Мортар.