— Нет, правда, просто потрясающе. Еще ни один из попаданцев не действовал на моей памяти столь бестолково. Впрочем, победителей не судят, верно? Посмотрим, как ты справишься со следующим заданием.
— Что за следующее задание? — отмерла я, благоговейно держа хрупкий дар Фрейи, наконец-то перешедший ко мне.
— Чуть сложнее, чем предыдущее. Но и награда за него будет гораздо весомее. Если справишься, сможешь вернуться домой.
— Что за задание? — утрюмо переспросила я.
Я не понимала, что происходит: поведение Арагорна разительно изменилось. Он стал спокойнее, добрее, дружелюбнее. Не орал на меня, не возмущался моей глупостью, даже не трогал мои уши. А еще я точно знала, что не могу ему доверять и не отправлюсь домой, выполнив его задание, но абсолютно не помнила причин этого.
— Уничтожить Старшего демона Хаоса. Помнишь, который тебя встретил на входе в этом мире?
— Ты спятил, да? — тоскливо спросила я и зажмурилась, ожидая бурной реакции.
— Ничуть, — на удивление спокойно отозвался Арагорн, и я, решившись все же приоткрыть один глаз, увидела, как он прикуривает взявшуюся из ниоткуда сигарету. — Понимаешь, какое дело, кошка… Этого демона надо уничтожить. Иначе относительно скоро он уничтожит весь этот мир.
— Не поняла, — искренне отозвалась я. — Каким образом он это сделает, сидя в закрытой чуть ли не всеми местными богами резервации?
— А таким, — раздраженно отозвался мой собеседник. — Резервация — метод временный. Рано или поздно прорыв Хаоса случится. Равновесие Хаоса и Порядка — штука тонкая. — Он немного помолчал, потом взмахнул рукой, создав два шикарных кресла, и уселся в одно из них, жестом велев мне следовать его примеру, после чего неторопливо заговорил: — В любой мир нашего Веера Хаос потихоньку просачивается, что для мира, в общем-то, до определенного уровня не смертельно. Это нормальное состояние Вселенной, которое мы называем равновесием. Если равновесие нарушается и концентрация Хаоса в мире превышает определенную норму, миру наступает конец. Смерть всех смертных, бегство тех бессмертных, которые имеют такую возможность… Кстати говоря, если бессмертный не имеет возможности сбежать, то он как-то внезапно становится смертным. Как видишь, хорошего не то чтобы мало — его вообще нет. Мирок, в который попала ты, довольно странный в этом плане. Выбивающийся из общего ряда. И я говорю не о безмерно раздутом пантеоне или идиотских божественных законах, а о взаимоотношениях Хаоса и Порядка на территории этого мира. Дело в том, что Порядок там победил давно и прочно. Все каверны, по которым в мир сочился Хаос, запечатали, хаотических существ истребили и даже демоницу, случайно пробравшуюся в богини, тоже изгнали, хоть и не вполне удачно. И был бы везде мир и порядок, если бы не одно «но». Один-единственный прорыв Хаоса при каждой попытке его закрыть открывался вновь, причем гораздо шире, в итоге начав пропускать существ, для которых местные божества, ослабленные вечной конкуренцией за верующих, были все равно что закуска перед обедом. В связи с чем богам и пришлось объединиться, крепко подумать и создать ту самую резервацию, на которую ты возлагаешь столько надежд. Вот только Хаос туда по-прежнему сочится, постепенно накапливаясь в закрытом пространстве. Пока что это выражается лишь в Старшем демоне Хаоса да полутора десятках демонов помельче, но это ненадолго. Однажды божественный щит рухнет и в мир вырвутся сотни хаотических тварей, мучимых неутолимым голодом. Дети, женщины, старики будут их первыми жертвами, как самая беспомощная добыча, но твари на этом не остановятся. Рано или поздно они поглотят весь мир, разрушив его так, как вашим фантастам и в самых кошмарных снах не снилось. Поэтому я и прошу тебя остановить прорыв и прикрыть дыру, чтобы в упорядоченное хотя бы крупные твари не лезли. С мелкими и местные маги справятся.
— Просишь? Ты?! — Я уцепилась за это слово, мелкую оговорку, как утопающий цепляется за соломинку. Все что угодно, лишь бы не видеть картины, любезно восстановленные неуправляемым воображением со слов Арагорна, лишь бы не думать, что от меня, от моей способности совершить чудо зависит существование целого мира.
— Пока что прошу, — холодно отозвался мой собеседник, вновь возвращаясь к гораздо более привычному образу поведения. — Могу и приказать, если ты настаиваешь. Подумай сама, я предлагаю тебе сделку. Выполни это задание, и я отправлю тебя домой, в то же самое мгновение, из которого выдернул, верну тебе тело, но оставлю способности алхимика. С ними ты легко добьешься чего угодно в своем мире. Или же, если ты сама не захочешь возвращаться, выберешь любую иную награду на свой вкус.
— Как прикажешь, — из непонятного мне самой упрямства я настаивала именно на такой формулировке. Мне было очень важно по-прежнему видеть в Арагорне врага, хотя я все еще не помнила точно почему. Кажется, это было как-то связано с Фрейей, с народом нэко…
Неожиданно собеседник удивленно вздернул бровь, внимательно осмотрел меня с этаким исследовательским интересом и нахмурился.
— Договорились. — Он встал с мгновенно исчезнувшего кресла. — Сильно не торопись, пару местных лет на подготовку ты вполне можешь потратить.
— Погоди, а камень ты, что ли, забирать не будешь?
— Нет, он тебе еще пригодится, чтобы закрыть прорыв. Удачи.
Бог исчез, а я уже привычно обнаружила себя в реальности. Лоб странным образом саднило, будто там подживали царапины. Нащупав несколько рубцов, которых раньше не было, я полезла в сумку. Зеркальцем, естественно, обзавестись никто из нас так и не удосужился, поэтому пришлось пытаться разглядеть отражение в лезвии одного из наших ножей. Изображение было маленьким и искаженным, одновременно получалось рассмотреть лишь очень небольшой кусочек кожи, но этого оказалось достаточно. Из стремительно исчезающих шрамов на моем челе складывалась целая руническая фраза, прочитать которую я не сумела, так как никогда не увлекалась руникой слишком уж всерьез. Впрочем, того, что я увидела, было вполне достаточно для очень серьезного разговора с Фрейей: похоже, наложенный ею знак работал отнюдь не только в качестве поводка от тела к душе, блуждающей в тумане. Еще одно назначение открылось мне, как только последняя линия исчезла, сменившись гладкой розоватой кожей. От внезапно обрушившегося на меня воспоминания о договоре с Хаосом я попросту потеряла равновесие и села прямо на деревянный пол, не обратив внимания на боль в копчике.
«А если то, что говорил Арагорн, — правда?.. — билась пугающая мысль в моей голове, но ей на смену тут же приходила утешительная вера нэко в свою богиню: — Нет, нет. Такого быть не может! Конечно, Фрейя никогда бы не решилась пожертвовать судьбами многих народов только ради того, чтобы сохранить свой! Это невозможно!»
«Даже если другой вариант означает гибель не только и без того смертных в принципе нэко, но и бессмертной богини, однажды уже сумевшей избежать небытия за счет чужих жизней?» — возразил ей мой внутренний скептик.
«Чушь! Не верю! Она бы нашла другой выход, что-нибудь придумала бы, но не жертвовала жизнями целых миров». Я сжала нож, не обращая внимания на боль, не замечая, что из пореза уже льется кровь. Фрейя была оплотом надежности в этом мире, единственной, кому моя нэко была согласна доверять полностью и бесповоротно, но человек во мне продолжал сомневаться: