«Утром 19 июня из Москвы пришла телеграмма, в которой было предписано начать формирование управления Юго-Западного фронта, которое к 22 июня перебросить в район Тернополя. Вечером 20 июня началась отправка первых эшелонов из Киева, а в середине следующего дня в путь тронулась и первая автомобильная колонна. При этом штаб выезжал без оперативного управления, которое, после отправки необходимой документации в Москву, должно было прибыть автотранспортом в Тернополь утром 22 июня. Таким образом, в ночь на 22 июня часть штаба Киевского Особого военного округа, покинув Киев, находилась в движении на Тернополь, где для нее уже готовились помещения и линии связи на базе одной из воинских частей.
— А как насчет войск? — спросил я у начальника штаба.
— Пока поступило распоряжение лишь относительно окружного аппарата управления… Так что все идет по плану…
Невозмутимое спокойствие командования округа, деловитость и четкость при формировании и сборах в дорогу аппарата управления подействовали на всех благотворно. Особой тревоги никто не проявлял. Кое-кто из административно-хозяйственного аппарата высказывал даже надежду, что это плановый выезд учебного порядка, что не позднее следующей субботы все возвратятся в Киев.
В субботу мы закончили отправку всех срочных документов в Москву. К подъезду штаба округа подкатило несколько автобусов и грузовых машин. Красноармейцы и командиры быстро погрузили все документы, карты, столы, стулья, пишущие машинки. Работали весело, слышались шутки, смех.
Был теплый вечер. Из тенистых парков и скверов веяло благоухающей свежестью. Киевляне возвращались с работы. Всюду царило оживление. Ни у кого и мысли не возникало, что каких-нибудь десять часов отделяют от рокового мгновения, когда внезапно прервется мирное течение жизни и прозвучит ужасное слово „война“» [34] .
Для того чтобы более полно передать настроение, царившее 21 июня 1941 года в войсках западных военных округов, хочу предложить читателю воспоминания генерала И. В. Болдина, который в то время был заместителем командующего Западного Особого военного округа.
«В тот субботний вечер на сцене минского Дома офицеров шла комедия „Свадьба в Малиновке“. Мы искренне смеялись. Веселил находчивый артиллерист Яшка, иронические улыбки вызывал Попандопуло. Музыка разливалась по всему залу и создавала праздничную атмосферу.
Неожиданно в нашей ложе показался начальник разведотдела штаба Западного Особого военного округа полковник С. В. Блохин. Наклонившись к командующему генералу армии Д. Г. Павлову, он что-то тихо прошептал.
— Этого не может быть, — послышалось в ответ. Начальник разведотдела удалился.
— Чепуха какая-то, — вполголоса обратился ко мне Павлов. — Разведка сообщает, что на границе очень тревожно. Немецкие войска якобы приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы.
Затем Павлов слегка коснулся моей руки и, приложив палец к губам, показал на сцену, где изображались события Гражданской войны. В те минуты они, как и само слово „война“, казались далеким прошлым.
Никто из сидящих в зале, а тем более люди невоенные, даже предполагать не мог, что буквально рядом начинается поистине чудовищная война, которая повлечет за собой огромные жертвы и разрушения, тяжкие страдания и уничтожение бесценных культурных и научных богатств, созданных человеческим гением» [35] .
Таким образом, к концу 21 июня 1941 года германскому командованию удалось развернуть на границе с СССР мощную группировку своих войск и подготовить первую стратегическую наступательную операцию в соответствии с общим планом «Барбаросса».
Подготовительная работа была проведена на всех уровнях управления и четко выполнена подчиненными штабами и войсками.
В то же время советское руководство словно не видело приготовлений вероятного противника. Несмотря на поступление информации из различных источников о подготовке нападения Германии на СССР, наблюдается непростительная расслабленность не только в низовых штабах, но и на самом высоком уровне военного управления. Все это, безусловно, должно было негативно отразиться на боевой практике, начало которой было положено 22 июня 1941 года.
Личный адъютант А. Гитлера полковник Н. фон Белов вспоминал, что в последние дни перед нападением на Советский Союз «фюрер становился все более нервозным и беспокойным. Очень много говорил, ходил взад-вперед и казался чего-то срочно ожидающим. Только в ночь с 21 на 22 июня, уже после полуночи, я услышал первую его реплику насчет начинающейся кампании. Он сказал: „Это будет самая тяжелая битва для нашего солдата в этой войне“» [36] .
Ночью этого дня посол Германии в Москве Фридрих фон Шуленбург, вернувшись в посольство, получил поступившую из Берлина радиограмму от Риббентропа с пометкой «совершенно секретно, государственная тайна, послу лично». В ней указывалось: «С получением этой телеграммы все материалы по шифрованию должны быть уничтожены. Рацию необходимо вывести из строя. Немедленно информируйте господина Молотова, что вам необходимо сделать ему срочное сообщение. Затем сделайте ему следующее заявление…»
Далее следовал пространный текст, объясняющий причины нападения Германии на СССР. Говорилось о том, что в то время, когда Германия неукоснительно соблюдает условия советско-германского договора, Советский Союз неоднократно нарушал их, осуществляя «подрывную деятельность, терроризм и шпионаж». Он «боролся против усилий Германии установить стабильный порядок в Европе», вступил в сговор с Англией с тем, чтобы осуществить «нападение на германские войска в Румынии и Болгарии, сосредотачивая все наличные русские силы на протяженном фронте от Балтики до Черного моря и угрожая рейху». Далее в заявлении было указано:
«Донесения, полученные за последние несколько дней, исключают любые сомнения относительно агрессивного характера такого сосредоточения русских войск… Кроме того, имеются донесения из Англии о переговорах посла Криппса по более тесному политическому и военному сотрудничеству между Англией и Советским Союзом.
Резюмируя вышесказанное, правительство рейха в связи с этим заявляет, что советское правительство вопреки принятым им обязательствам:
не только продолжало, но и усилило свои попытки подорвать Германию и Европу;
проводило все более и более антигерманскую внешнюю политику;
сосредоточило все свои силы в готовности на границе с Германией.
Тем самым советское правительство разорвало свои договоры с Германией и старается напасть на нее с тыла.
В связи с этим фюрер приказал германским вооруженным силам противодействовать этой угрозе всеми имеющимися в их распоряжении средствами».