Лягуш любил принарядиться. Вот обычный его наряд: ярко-желтые бархатные панталоны до колен с золотыми пряжками, на груди — белый атласный жилет с рубиновыми пуговицами, сверху — ярко-желтый фрак, на лапах — зеленые шелковые чулки и башмаки из красной кожи. Выходя из дому, он напяливал шляпу с перьями, а в передние лапы брал трость с золотым набалдашником.
У Плоскогорцев никогда не было ни короля, ни другого правителя, и, видя столь изысканно одетого господина, они исполнялись чувством законной гордости. Со временем у них вошло в обычай при каждом затруднении бежать к Лягушу за советом, и постепенно Лягуш стал чем-то вроде правителя Плоскогорий.
И хотя сам Лягуш прекрасно понимал, что он нисколько не умнее любого Плоскогорца, все же сознание того, что он — лягушка, а правит людьми, наполняло его необычайной важностью. Он изо всех сил надувал щеки, чтобы казаться еще умнее, чем на самом деле, а наивным Плоскогорцам и в голову не приходило, что их правитель — просто-напросто раздувшаяся от важности лягушка.
И теперь, когда Куки-Пирожница подняла страшный шум из-за своего пропавшего таза, Плоскогорцы первым делом бросились к Лягушу сообщить ему о чрезвычайном происшествии и спросить совета.
Выслушав их, Лягуш важно надулся:
— Если таз украден, следовательно, некая особа позволила себе взять его.
— Какая такая особа? — допытывалась Куки. — Назовите вора!
— Кто взял, тот и вор, — квакнул Лягуш.
Собравшиеся одобрительно закивали головами:
— Чистая правда! Что за проницательность!
— Верните таз! — не унималась Куки.
— Твое желание законно, о женщина, — ответствовал Лягуш.
— Так скорей верните таз! — настаивала Пирожница.
Лягуш, заложив руки за спину, с солидным видом прошелся по комнате. Такой сложный вопрос попался ему впервые, нельзя было допустить, чтобы Плоскогорцы обнаружили его невежество.
— Позволю себе сообщить вам, — многозначительно начал он, — что это первая кража во всей истории Плоскогорий.
— Кто ж этого не знает! — нетерпеливо перебила его Куки.
— Следовательно, — невозмутимо продолжал Лягуш, — дело требует самого тщательного рассмотрения.
— Но где мой таз? Когда я получу его обратно?
— Таз исчез. Но он непременно будет найден. К несчастью, у нас нет ни сыщиков, ни полиции, так что придется прибегнуть к иным мерам. Советую тебе, о женщина, написать объявление и приклеить к дверям своего дома. В объявлении должно сообщаться, что тот, кто похитил твой драгоценный таз, обязан тотчас же вернуть его.
— А если не вернет? — не успокаивалась Пирожница. — Что тогда?
— Если таз не вернут в течение дня, — важно наморщил лоб Лягуш, — следовательно, он не украден.
Ответ мудреца пришелся не по нраву хозяйке, но она все же написала объявление и села ждать на пороге. Когда же терпение ее лопнуло, она вновь отправилась к Лягушу, который к тому времени все тщательно обдумал.
— Я совершенно убежден, — заявил он, как только увидел Пирожницу, — что ни один Плоскогорец не осквернил себя кражей твоего золотого таза. А поскольку в Плоскогорий твоего таза нет, следовательно, его взял кто-то из чужеземцев. Полагаю, что чужеземец взобрался на гору под покровом ночи, похитил твое сокровище и скрылся. Другого объяснения нет и быть не может. Отсюда вывод — если желаешь вернуть свой таз, тебе нужно отправиться за ним в страну, которая лежит у подножия нашей горы.
Для Пирожницы совет Лягуша был полной неожиданностью. Собрав друзей и знакомых, она отправилась на край Плоскогорий и, затаив дыхание, заглянула вниз, в пропасть. Очертания подножия горы терялись в тумане, дорога предстояла трудная и опасная.
Однако желание вернуть золотой таз не давало ей покоя, и Пирожница обернулась к друзьям:
— Кто со мной?
Никто не сказал ни слова. Лишь один старик Плоскогорец покачал головой.
— Мы живем в своей стране, и нам здесь нравится. Что там, внизу, неизвестно. Уж лучше мы останемся дома.
— А что, если там, внизу, гораздо лучше, чем дома? — предположила Пирожница.
— Возможно, — отозвался Плоскогорец, — но зачем рисковать? Мы довольны своей судьбой. Может, в других странах пекут пироги повкуснее твоих, но нам и твои по вкусу. Если, конечно, они не подгорают.
В другое время такая похвала обрадовала бы Пирожницу, но не сейчас — она жаждала вернуть свой золотой таз и в гневе обрушилась на друзей:
— Трусы несчастные! Я сама пойду, раз вы боитесь!
— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнул Плоскогорец. — Таз твой, не наш, и если тебе не жаль из-за него расстаться с жизнью — твое дело.
Тут к ним приблизился Лягуш и тоже заглянул в пропасть. Он давно мечтал повидать мир. Быть правителем Плоскогорцев ему порядком наскучило. Почему бы не показать себя в чужих краях? Возможно, там тоже нуждаются в его мудрых советах, и слава о нем разнесется по всей Стране Оз.
— Я пойду с тобой, любезная женщина, — квакнул Лягуш, чем несказанно обрадовал кухарку, которая, несмотря на свою сварливость, как и все Плоскогорцы, безоговорочно доверяла ему. Кто же откажется от помощи мудрейшего существа на свете!
Теперь, когда сам Мудрый Лягуш отважился пойти с Пирожницей, несколько молодых и храбрых Плоскогорцев решили тоже пойти с ними.
На следующее утро, сразу после завтрака, Лягуш, Куки и девять отважных юношей приступили к спуску. Крутой, склон был покрыт густыми зарослями колючего кустарника, и Лягуш приказал Плоскогорцам идти вперед, прорубать путь в чаще, чтобы он ненароком не повредил свой роскошный наряд. Куки тоже принарядилась в дорогу и потому держалась позади Лягуша.
Путешественники с огромным трудом продирались сквозь чащу и к ночи едва успели спуститься до середины горы. Там они нашли удобную пещеру и переночевали в ней, предварительно подкрепившись домашним печеньем, которое Пирожница предусмотрительно прихватила с собой.
На следующий день Плоскогорцы, утомившись расчисткой пути для Лягуша и его спутницы, стали уже жалеть, что ввязались в такую авантюру.
— Если и впрямь какой-то чужак украл твой таз, то он влетел на гору, не иначе, — буркнул один из Плоскогорцев, обернувшись к Пирожнице. — Пробраться сквозь эти кусты, да еще и вернуться назад, никому не под силу.
— Да и на что ему твой таз? — проворчал другой. — Стоит ли ради него драть одежду и руки об эти проклятые колючки?
— Да я, — заметил третий, — лучше вернусь домой, накопаю алмазов, золота и сделаю тебе новый. Глянь-ка, на мне живого места нет, теперь и родная мать меня не узнает!
У самого подножия горы путешественники наткнулись на глубокую расщелину.
— Дальше мы не пойдем, — дружно заявили Плоскогорцы, и сколько Куки ни причитала, сколько ни упрашивала их, они не двинулись с места.