– Может, я заблуждался насчет моего рыка… – кротко согласился Вузи. – Мне-то он казался страшным и грозным, но, похоже, это оттого, что он раздавался у самых моих ушей.

– Не беда, – утешительно заметил Оджо. – Ты зато умеешь метать огонь из глаз. Мало кто на такое способен.

Пока они стояли и думали, что предпринять, Чиз проснулся. И внезапно воздух почернел от стрел-иголок, полетевших в сторону отряда, – так их было много. Лоскутушка поняла, что они подошли слишком близко, и поспешила встать перед Оджо – и вовремя. В нее сразу вонзилось столько стрел, что она стала напоминать мишень в балаганах на ярмарках. Косматый упал ничком, чтобы избежать атаки, но одна стрела угодила ему в ногу. Что касается Стеклянного Кота, то стрелы отскакивали от него, не причиняя ему ни малейшего вреда, да и у Вузи шкура была слишком толстой, чтобы стрелы могли ее продырявить.

Когда атака закончилась, все подбежали к Косматому, который лежал и громко стонал. Лоскутушка наклонилась и вытащила стрелу. После чего Косматый поднялся, подскочил к Чизу, поставил ногу ему на шею и взял его в плен. Теперь туловище гиганта дикобраза было гладким, как кожа, только на месте бывших иголок зияли дырки. Он выстрелил всеми иголками, не оставив себе ни одной.

– Пусти! – сварливо крикнул он Косматому. – Как ты смеешь ставить ногу на самого Чиза?

– Это только цветочки, дружище, – отвечал тот. – Ты слишком давно мешал людям ходить по этой дороге, и теперь я решил положить тебе конец.

– Ничего у тебя не выйдет, – возразил дикобраз. – Меня нельзя убить, и ты это прекрасно знаешь!

– Может быть… – огорченно протянул Косматый. – Мне об этом что-то говорили. Но если я отпущу тебя с миром, что ты станешь делать?

– Подберу свои иголки, – угрюмо пробурчал Чиз.

– И снова станешь обстреливать ими путников? Нет, так дело не пойдет! Обещай, что перестанешь этим заниматься.

– Ничего обещать не буду, – отчеканил Чиз.

– Почему это?

– Потому что такая уж у меня натура. Каждое животное должно поступать в соответствии со своей природой. Если бы мне было не положено стрелять иголками, у меня их не было бы. Так что просто лучше вам держаться от меня подальше.

– Ты в чем-то прав, – задумчиво признал Косматый, – но те, кто не знает, кто ты такой, не смогут держаться от тебя подальше. Разве не так?

– Вот что я придумала, – подала голос Заплатка, вытаскивавшая стрелы Чиза из своего тела. – Давайте заберем все иголки с собой, и Чизу нечем будет стрелять.

– Неплохая мысль, – согласился Косматый. – Вы с Оджо собирайте иголки, а я подержу Чиза, а то он, глядишь, изловчится подобрать свое оружие и опять примется за старое.

Заплатка и Оджо собрали все иголки и уложили их в узелок, чтобы удобней было нести. Теперь Чиз был не опасен, и Косматый отпустил его.

– Подлый трюк! – проворчал Чиз. – Что бы ты сказал, Косматый-Лохматый, если бы я отнял у тебя твои лохмы?

– Если бы я кидался ими в путников, то ты бы правильно сделал, – усмехнулся тот.

Сердитый и огорченный, Чиз так и остался лежать на дороге, а отряд двинулся дальше. Косматый прихрамывал – рана давала о себе знать, да и Заплатка ворчала, что стрелы понаделали дырок в ее пестром наряде.

Когда путники поравнялись с большим плоским камнем, Косматый сел на него, а Оджо стал рыться в корзинке, разглядывая талисманы, которые вручил ему Кривой Колдун.

– Я – Оджо Невезучий, – жалобно говорил мальчик. – Из-за меня и повстречался нам этот противный дикобраз. Но кто знает, вдруг тут есть какое-то средство от ран.

Тотчас же ему попался амулет с ярлычком: «От телесных повреждений». Это был невзрачный корешок, но Оджо потер им ранку на ноге Косматого, и она тотчас же затянулась. Нога снова сделалась целой и невредимой.

– Потри и мои лоскутки, – попросила Заплатка.

Оджо так и сделал, но дырки не исчезли.

– Тебе нужны другие талисманы, – сказал ей Косматый. – Нитка и иголка. Но ты не расстраивайся, эти дырки тебя вовсе не портят.

– Но в них будет дуть ветер, а я не хочу, чтобы люди подумали, что я ветреная особа, – возразила Лоскутушка.

Отряд снова двинулся в путь. Вскоре они подошли к небольшому пруду. Привязав к узелку с иголками Чиза камень, они бросили его в мутную воду, и он сразу пошел ко дну.

13. ЛОСКУТУШКА И СТРАШИЛА

Постепенно дорога сделалась приятнее, и стали попадаться плодородные земли. Но домов по-прежнему не было видно. Друзья поднимались на холмы и спускались в долины. Оказавшись на вершине одного такого холма, друзья вдруг увидели перед собой высокую стену, которая простиралась направо и налево, как им показалось, до бесконечности. Дорога подвела их к воротам из прочных железных прутьев. Они были заперты на большой заржавевший замок.

– Здесь мы, похоже, и остановимся, – сказала Лоскутушка.

– Верное предположение, – согласился Оджо. – Кажется, здесь уже давно никто не проходил.

– Это тебе только кажется, – со смехом поправил его Косматый. – И эта преграда – одна из наиболее сбивающих с толку вещей в Стране Оз.

– Так или иначе, дальше нам не пройти, – сказала Лоскутушка. – У ворот нет привратника, а у нас нет ключа от замка.

– Действительно, – сказал Оджо, подойдя вплотную к воротам и заглядывая через железные прутья. – Что нам теперь делать, Косматый? Если бы у нас были крылья, мы бы перелетели через ограду, но крыльев у нас нет и перелезть нам не удастся. А если я не попаду в Изумрудный Город, я не смогу помочь дяде Найди.

– Все правильно, – сказал Косматый, – только я преодолевал эту преграду, и не раз.

– Как? – хором спросили его путники.

– Сейчас увидите, – сказал Косматый.

Он велел Оджо встать перед воротами, а Лоскутушку поставил за его спиной, велев ей положить руки на плечи Оджо. За Лоскутушкой он поместил Вузи, ухватившегося ртом за край юбки Лоскутушки. Замыкал эту вереницу Стеклянный Кот, уцепившийся зубами за кончик хвоста Вузи.

– Теперь, – распорядился Косматый, – вы должны крепко зажмуриться и открыть глаза, только когда я вам велю.

– Как же мне зажмуриться, если у меня вместо глаз пуговицы? – спросила Лоскутушка.

Тогда Косматый завязал ей глаза-пуговицы своим носовым платком и еще раз напомнил остальным, что они должны закрыть глаза так, чтобы ничего не было видно.

– Мы будем играть в жмурки, да? – спросила Заплатка.

– Тихо! – скомандовал Косматый. – Все готовы? Тогда – за мной!

Взяв Оджо за руку, он подвел его по дороге из желтого кирпича к воротам. За Оджо последовали все остальные, ожидая вот-вот упереться в железные ворота. Косматый тоже закрыл глаза. Он шел впереди и после того, как вслух отсчитал сто шагов, остановился и сказал: