Антон положил трубку и на меня покосился.
— У него был номер твоего сотового? — спросила я.
— Он мог узнать его у Петра, — пожал он плечами. — Что скажешь? — спросил Антон хмуро.
Что я могла сказать? Пашка Пропеллер меня узнал и донес хозяину. Оттого-то моя персона и всплыла в разговоре. Худо то, что им известно: я ищу Таболина. А ну как они найдут его раньше, чем я? Возможности у Гришки не чета моим. К тому же очень возможно, что Сереги уже нет в живых: такую мысль я тоже принимала во внимание. В этом случае встреча на пристани самая обычная ловушка. С другой стороны, если Вовка в самом деле что-то случайно узнал про Серегу… Придется рискнуть… Антон смотрел на меня, но видел или нет, судить не берусь: выражение лица отсутствующее, должно быть, решает, стоит сунуть голову в петлю или нет. — До встречи еще полчаса, — произнес он. — Успеем оглядеться.
И мы поехали к пристани. Минут пятнадцать плутали в лабиринте улочек, спускаясь к реке, потом оставили машину на углу кафе, которое уже год безуспешно ремонтировали, и дальше пошли пешком. Справа тянулись бесконечные сады, слева виднелась церковь на холме, чуть ниже — старое кладбище, а впереди пристань. В темноте очертания реки можно было угадать только по густым зарослям ивняка вдоль берега.
Сделав основательный крюк, мы приблизились к пристани со стороны реки. Свет единственного фонаря отражался в воде. Возле пристани начинался парк, сейчас он тонул в темноте. Антон посмотрел на часы.
— Если Вовка действительно хотел с нами встретиться, пора бы ему появиться.
— А если это ловушка? — пробормотала я, тревожно оглядываясь.
— Вряд ли. Им проще было предложить нам приехать к Вовке, а они выбрали пристань.
— Они? — насторожилась я.
— По-твоему, ловушку нам приготовил Вовка?
Я не знала, что ответить, и только пожала плечами.
Пристань — место пустынное, даже днем особо оживленным его не назовешь, а ночью здесь настоящая глухомань. Я легонько тронула Антона за рукав и спросила:
— Идем?
— Идем, — вздохнул он. — Только лезть под свет фонаря не стоит.
Мы медленно двигались в сторону парка. Никакого намека на присутствие живых существ, тишина, лишь плещется вода, а фонарь отбрасывает призрачный свет. На душе отчего-то жутко, точно мы вовсе не на пристани, а на кладбище.
Несмотря на мрачное настроение, вскоре я почти уверилась, никакой засады здесь нет, как, впрочем, нет и Мансурова. Очень возможно, что парень перепугался до смерти и удрал из города, забыв о встрече с нами. Напряжение понемногу ослабевало, теперь я уже двигалась спокойнее, Антон тоже заметно расслабился.
Приблизившись к пристани со стороны парка, мы смогли убедиться в том, что она совершенно пуста.
— Ну что? — шепнул Антон. — Будем ждать или уберемся отсюда?
Если честно, мне очень хотелось поскорее покинуть это место, я кивнула, и тут Антон, вцепившись в мое предплечье, резко дернул рукой, я с трудом устояла на ногах, налетела на него, и мы едва не сшиблись лбами. Только я хотела разозлиться и узнать, какого черта он ведет себя, точно придурок, как он наклонился ко мне и шепнул на ухо:
— Машина. Вовкина.
И в самом деле, в нескольких шагах от нас под раскидистым деревом прямо на тротуаре стоял «Мерседес», очень похожий на тот, что мы видели некоторое время назад. Габаритные огни не горели, и машину разглядеть было нелегко. Признаюсь, если бы не Антон, сама я вряд ли бы ее заметила.
— Выходит, он все-таки приехал, — сказал Антон. Чувствовалось, что вопрос он адресует себе, и я промолчала. Мы еще немного постояли, вглядываясь в темноту. По-прежнему никакого намека на присутствие человека.
— Может, он ждет в машине? — предположила я.
— Что ж, посмотрим, — ответил Антон и пошел к «мерсу», на ходу достал пистолет из куртки, я поморщилась и вприпрыжку устремилась следом. Двигались мы по траве и практически бесшумно. Антон подошел к машине, левой рукой распахнул переднюю дверцу, правой сжимая пистолет, и в то же мгновение из «Мерседеса» на землю вывалилось нечто, что я в первое мгновение приняла за большой мешок, но мешок глухо стонал, и я очень быстро сообразила, что это вовсе не мешок, а хозяин машины Вова Мансуров. — Черт, — громко сказал Антон, склоняясь над ним. Я приблизилась и увидела, что Вова, скрючившись, лежит на левом боку, придерживая руками живот. Если б не стоны, я бы решила, что он мертв, таким серым и страшным было его лицо, глаза закатились, руки что-то сжимали… Вскоре я поняла, что это: Вовка пытался определить на место собственные внутренности. Антон сообразил это гораздо раньше меня, оттого и рявкнул так громко. Чувствуя, что сиюминутно могу грохнуться в обморок, я торопливо отвела взгляд от Вовкиных ладоней, перепачканных кровью. В общем, в обморок я не упала, стоны стихли, и я вроде бы расслышала какое-то слово, должно быть, это не было слуховой галлюцинацией, потому что Антон склонил ухо к самому лицу Вовки и напряженно замер.
— Я узнал, — всхлипывая, прошептал раненый, — это… шофер… Петька тоже… — Тут он как-то странно дернулся, вытянул ноги и затих, а я таращила глаза, не в силах поверить, что это происходит в реальности: с трудом прошептав свои последние слова, Вовка отдал богу душу, и все это не в дешевом боевике, все это взаправду… Взгляд мой замер на его лице, а затем испуганно метнулся в сторону, и я увидела то, что была просто обязана заметить раньше: возле переднего колеса лежал нож. Лезвие выпачкано кровью, а вот ручку наверняка вытерли.
Не успела я облечь свои подозрения в слова, как услышала вой милицейской сирены, а вслед за этим темноту ночи разогнали сине-красные всполохи. Вот тут-то ко мне и пришла догадка, да было уже поздно: милицейская машина выруливала к пристани, а у нас свежий труп и нож по соседству. С милицией я не дружу вовсе, Антон вряд ли питает к ней теплые чувства, а если и питает, то на ответную любовь всерьез рассчитывать не может.
Те же самые соображения наверняка явились ему, Антон взглянул на пистолет в своей ладони, чертыхнулся и, схватив меня за руку, побежал в сторону реки. Я неслась за ним, механически отметив, что это самое разумное: в сторону города бежать нельзя — заметят, а в парке не спрячешься.
Неслись мы на очень приличной скорости, я споткнулась, едва не упала и глухо вскрикнула, машинально обернулась и увидела нечто такое, отчего вполне могла впасть в столбняк, если бы Антон не продолжал тянуть меня к реке: милицейская машина уже въезжала в парк, когда в противоположном его конце появился темный «Чероки» (или весьма на него похожий) и не торопясь свернул в ближайший переулок.