– А разве нет?
– Ну, может, немножко.
Взгляд Джилли сместился за плечо Софи, словно она разглядывала что-то сквозь стену палаты.
– Странное дело, – продолжала она, – чем больше времени я там провожу, тем меньше мне хочется об этом рассказывать. Тем более рассуждать о том, как сны связаны с Миром Как Он Есть и сколько в них правды.
– Потому что кажется, если об этом заговоришь, можешь их лишиться?
Джилли не скрыла удивления:
– Что-то в этом роде. Как ты… – Она сбилась и тут же ухмыльнулась. – У тебя такое же чувство, да? Вот почему ты всегда так говорила – или, вернее, не говорила…
Софи нехотя кивнула. Даже легкий кивок казался слишком большим откровением. Она ощутила привычную тяжесть в груди, но под ней – другое, незнакомое чувство. Словно она подошла к двери запертой комнаты и вдруг оказалось, что дверь открывается от легкого прикосновения и за ней лежит свобода. Софи перевела дыхание, успокаивая себя.
– Я не могу объяснить, – сказала она Джилли.
– Думаю, и не надо объяснять, – ответила та. – По крайней мере, мне, потому что я и так понимаю.
– Как ты думаешь, почему это так?
Джилли медленно покачала головой, и Софи невольно засмотрелась, радуясь, что к Джилли возвращается хоть небольшая свобода движения.
– Кто знает, – сказала Джилли, – может, та страна сама так защищает себя. Пожалуй, если бы слишком многие поверили в страну снов и поняли, как можно ее преображать, в мире снов воцарился бы невообразимый хаос.
– Зачастую там и так хаос.
Джилли улыбнулась:
– Так говорит Джо, когда он в настроении учительствовать. А может, есть и другая причина, почему мы не хотим верить в страну снов. Может быть, это защитный механизм нашего собственного мозга. Знаешь, все старые сказки говорят, что из волшебной страны возвращаешься либо поэтом, либо безумцем. Думаю, наш мозг просто боится сойти с ума.
– Разве что левое полушарие.
– Понятное дело.
– Тогда, значит, Венди там уже побывала, – заключила Софи.
– Может, и побывала – сны ведь не всегда запоминаются. Джо говорит, там каждый бывает, когда спит и видит сны, но большинство считает это просто забавами мозга, развлекающего спящее сознание.
– Очень похоже на Джо.
Джилли улыбнулась:
– Цитирую близко к тексту.
Софи вздохнула:
– Все равно это не объясняет, почему нам так трудно признать подлинным то, что пережито там. Просто взять и сказать, что страна снов… – Она поймала себя на том, что ей все еще трудно выговорить это, и сделала над собой усилие: – Ну, ты знаешь. Существует. И почему мы не можем найти там друг друга.
– А ты как думаешь почему? – спросила Джилли. – Только не говори, мол, потому, что мы видим разные сны, а то я тебя стукну. Когда смогу, конечно.
У Софи сердце разрывалось от боли за подругу. Она и представить не могла, как умудряется переносить такое непоседа Джилли.
– Я правда не знаю, – сказала она, играя уголком простыни, а потом подняла взгляд к лицу Джилли. – От меня, знаешь ли, ждут, что я там за тобой присмотрю.
– Венди?
Софи кивнула:
– Наша поэтесса за тебя беспокоится. Боится, как бы ты не ушла в страну снов навсегда.
Джилли смотрела мимо нее, в окно. Взгляд стал далеким и отстраненным.
– Ушла бы, если б могла, – тихо проговорила она.
– Что?
– Не во сне… – Джилли снова смотрела в лицо подруге. – А как уходит Джо. Пересекая границу в собственном теле – во плоти. Если бы я могла по-настоящему уйти, то не знаю, вернулась бы назад.
– Но… почему? Разве ты здесь несчастна? Или ради волшебства?
Джилли вечно твердила, как ей хочется приобщиться к волшебству. Жить внутри сказки, а не смотреть на нее снаружи. Знать, что происходит с волшебными созданиями, когда сказка кончается, – если она когда-нибудь кончается. И каково быть частью того мира.
– И то и другое понемножку, – ответила Джилли. – Хотя нет. Это не совсем правда, потому что я в общем-то совсем не несчастна. То есть не была несчастной до того, как сюда попала. Последнее время даже улыбка кажется чем-то вроде подвига.
Софи понимающе кивнула:
– Просто у меня всегда было такое чувство, будто там, на той стороне, меня что-то ждет. Не в Мире Как Он Есть, а в стране снов. Что в волшебной стране для меня есть место, и однажды я окажусь там, если заслужу, или дождусь, или добьюсь. Или… – она слабо улыбнулась, – там мой дом, настоящий дом. Иногда мне так хочется туда, что даже больно становится.
Софи долго смотрела на нее.
– Я… я и не знала, – заговорила она наконец. – Ты никогда ничего такого не говорила.
– А как такое скажешь? – усмехнулась Джилли. – Как можно объяснить это, чтобы тебя не приняли за сумасбродку? – Заметив взгляд Софи, она поправилась: – То есть еще большую сумасбродку, чем меня и без того считают.
– Не думала, что для тебя это важно.
– Пусть не важно. Не слишком важно. Но мысль о доме, который ждет меня где-то в волшебной стране, так дорога мне, что я просто не перенесу, если над ней станут смеяться.
– Я не смеюсь…
– Нет, – согласилась Джилли, – и даже не притворяешься больше, что такого не может быть.
Софи снова почувствовала себя виноватой, но она знала Джилли и понимала, что в ее словах нет упрека.
– Кстати, – продолжала Джилли, – я хотела обменяться с тобой впечатлениями.
Софи догадывалась, о чем пойдет речь, и уже почувствовала знакомую тяжесть в груди и сердцебиение, но твердо решила на сей раз не замыкаться, несмотря ни на что, открыться целиком. Как ни странно, от одного этого решения ей сразу стало легче.
– О чем? – спросила она.
– Ну вот, ты, засыпая, думаешь о переходе, или все получается само собой?
– Я просто закрываю глаза, – сказала Софи, – и я там: обычно на том месте, где была прошлой ночью, когда проснулась. А вот если хочется попасть куда-то еще, надо сосредоточиться, засыпая. А у тебя как?
– Примерно то же самое, хотя наладилось не сразу. Поначалу меня забрасывало куда попало – чаще в Мабон и в Большой лес. Но я хотела спросить – ты можешь заснуть и не переходить туда?
Софи покачала головой:
– По-моему, это от меня не зависит. Выбирать я могу только место, куда хочу попасть, да и то не всегда получается.
– А если бы ты могла прекратить это? Никогда больше не попадать туда? Ты бы перестала?