Сосуд чуть не свалился со стола, но Доминика обхватила его свободной рукой и прижала к груди. Все тело содрогнулось от очередного приступа боли.
И вдруг магический сосуд распался в ее руках.
Доминику отбросило назад, к окну. Стекло вылетело, и только благодаря оконному переплету она не выпала наружу. Раздались пронзительные крики — кричали ее соплеменники и кто-то еще, перекрывавший шум ветра в голове. Тело Доминики соскользнуло вниз, все мышцы свело судорогой, так что она извивалась и дергалась на полу. Кровь брызнула из глаз, из ноздрей, из ушей, заполнила горло и не давала дышать.
«Что я наделала? — беззвучно кричала она. — Что я наделала?»
Всем своим существом она цеплялась за жизнь, но мир уходил от нее. Она заплатила слишком высокую цену, и все же…
Доминика знала, что добилась своего.
Попытка стоила ей жизни, но в мире больше не было ни одного представителя перворожденных.
Один из худших рассказов, вышедших из-под пера Рори, повествовал о «последнем человеке на земле». Это была неуклюжая, откровенно детская попытка написать серьезное произведение, но Рори начал писать, когда ему было всего пятнадцать, так что можно простить позаимствованный сюжет, ошибочные выводы, затянутые фразы и прочие прегрешения.
На самом-то деле он пытался описать чувство отчужденности от остального общества. Он излагал не ощущения единственного оставшегося на земле человека, а чувства беспокойного подростка, подверженного атакам гормонов и одиночества. Рори не преуспел ни в том, ни в другом, но у него хватило ума выбросить свое произведение в мусорную корзину и двигаться дальше. Тем не менее мысль, однажды возникшая, засела в его голове и искала выхода если не в литературных трудах, то в сновидениях. Сценарий периодически изменялся, мир разрушали то взрывы, то гигантские волны, и лишь он неизменно оставался один, в то время как человечество погибало.
В силу этих обстоятельств события того дня показались Рори уже знакомыми. В тот момент, когда небо затянуло мглой, а земля содрогнулась под ногами и сваленные друг на друга автомобили начали скрежетать и раскачиваться, Рори испытал нечто похожее на облегчение.
Все вокруг странным образом объяснилось. Таинственные события нескольких предыдущих дней представились ему частью сновидения, предшествующего заранее известному концу — Рори снова должен был остаться единственным человеком на земле. Теперь надо только проснуться, и все станет нормальным.
Вот только сновидение слишком затянулось. День проходил за днем, и каждая деталь выглядела слишком отчетливо. Сны никогда не отличались такой вразумительностью. И никогда раньше он не сознавал , что спит, до самого момента пробуждения.
— О Боже! — тихо воскликнул Рори, когда наконец понял, что все это не сон, а явь.
Во внезапно наступивших сумерках голос прозвучал слишком тихо. Никогда в жизни Рори не чувствовал себя таким одиноким. Вдобавок ко всему в голове зашумел ветер и наполнил гулом уши. Этот ветер абсолютно не ощущался кожей.
Это не сон. Совершенно неожиданно все вокруг стало незнакомым, словно он оказался участником событий одной из серий «Секретных материалов». Из давно знакомого и привычного мира Рори ступил на неизведанную землю, где никто до него не бывал. Ступил в невероятное.
Очередной, более мощный подземный толчок заставил его покачнуться. Рори окинул взглядом раскачивающиеся горы автомобилей, уже едва различимые в сгущающейся темноте.
Если один из этих холмов начнет разваливаться…
Рори поспешно зашагал вперед, к воротам, которые еще мог различить, он торопился, пока земля не слишком сильно дрожала, пока не разверзлась, чтобы поглотить его навсегда. На полпути к лужайке перед трейлером он увидел стоящую неподвижно Парис и пару собак у ее ног. Рори окликнул девушку, но ответа не последовало.
Гнетущее чувство, зародившееся где-то в глубине живота, усилилось.
— Парис! — крикнул он, подбегая ближе.
Никакой реакции.
— Пойдем, — продолжал он. — Хватит глазеть по сторонам и перестань меня пугать.
Но разговаривать с Парис было бесполезно, ее словно и не было. Ее тело стояло совсем рядом с ним, но оно казалось совершенно безжизненным. Взгляд абсолютно пустой, и глаза даже не дрогнули, когда Рори водил ладонью перед ее лицом. Он прикоснулся к татуированному плечу и вздрогнул. Кожа казалась не настоящей, на ощупь она была слишком мягкой и холодной.
Рори отдернул руку и бессознательно вытер пальцы о джинсы. Непонятно. Он отступил на шаг, стараясь как можно больше увеличить расстояние между ними, но не в силах был отвести взгляд от девушки. Сделал еще шаг назад, потом другой. Отойдя футов на десять, он уже не видел Парис. Он не видел ничего, настолько темно стало вокруг.
Несколько минут он простоял неподвижно, прислушиваясь, в надежде заметить хоть какой-то признак жизни, хоть что-нибудь, но только ветер гудел в его ушах да со всех сторон доносился скрежет ржавого металла.
Рори больше не мог оставаться на месте.
Вытянув вперед руки, он медленно побрел обратно, хотя и боялся наткнуться на Парис. Вместо этого он споткнулся об одну из собак, застывших у ее ног. Под густой шерстью тело собаки оказалось таким же податливым и холодным, как у Парис. Он обошел застывшую группу и продолжил путь по извилистому проходу к воротам свалки. В какой-то момент послышался звук автомобильного мотора. Не очень близко, но и не совсем далеко кто-то заводил машину. Рори набрал в легкие воздуху, чтобы окликнуть людей, но тут же сообразил, что из-за шума двигателя его крик никто не услышит. Он опять остановился и стал прислушиваться. Через некоторое время машина уехала.
Странно, но удаляющийся звук его успокоил.
Он не один.
Он не стал единственным человеком на земле.
Когда звук двигателя затих вдали, когда остались только рев ветра в ушах да лязганье проржавевших кузовов, Рори снова двинулся вперед. Надежда заставила отступить гнетущую тяжесть в желудке, придала ему сил и уверенности в себе.
Он не был одинок.
Удивительно, как быстро он потерял чувство времени. Рори совершенно не представлял, сколько уже бродит по свалке. Но вот он наткнулся на одно из пластмассовых кресел, на которых они сидели совсем недавно.
Больше всего Рори сейчас хотелось увидеть свет.
Очень осторожно он стал обходить вокруг кресла, на которое наткнулся, нащупал стоящее рядом, потом еще одно. Представив в уме расположение мебели, он вспомнил, что неподалеку находились автомобили Аниты и Хэнка. Рори глубоко вдохнул и шагнул в ту сторону, где, по его представлению, были машины.
Семнадцать шагов… Восемнадцать…
Через двадцать шагов в животе вновь возникло неприятное ощущение. Рори уже был уверен, что неточно выбрал направление и теперь впотьмах идет бог знает куда. Он совсем потерял способность ориентироваться. Он уже собрался повернуть обратно, когда нащупал капот одной из машин. Прикосновение гладкого металла показалось слаще поцелуя. Рори осторожно добрался до двери и распахнул ее. Вспыхнувшая лампочка внутреннего освещения почти ослепила его. Пришлось отвести глаза в сторону, чтобы привыкнуть к свету. Как только пляшущие в глазах точки исчезли, он сел в машину и взглянул на приборную панель.