Зия кивнула:

— Но довольно странно.

— Даже немного грустно.

— О чем вы болтаете? — не выдержала Энни.

Мэйда пожала плечами:

— Знаешь, это вроде заставляет всех нас немного больше обращать внимание друг на друга.

— Делать что-то всем вместе, — добавила Зия.

Энни прислонилась к стене и вздохнула.

— Ох, — сказала она. — Теперь, кажется, я поняла, о чем вы толкуете. Думаю, вы правы.

Она хотела добавить что-то еще, как вдруг собор покачнулся, и они были вынуждены ухватиться за выступы, чтобы не упасть. Энни посмотрела на своих собеседниц.

— Что это… — начала она.

— Ой, посмотрите, — прервала ее Мэйда.

Она могла и не показывать, Энни и без того заметила разлившуюся по небу тьму. Как и девчонки-вороны, она знала, чем вызваны эта темнота и содрогание почвы, заставившее собор покачнуться, и подземный гул, и ветер, который они могли только слышать. Не в первый раз ей приходилось ощущать на себе действие горшка Ворона, но никогда она не была так близко к эпицентру. Энни слышала, что это воздействие может сбивать с толку, но никогда прежде не испытывала ничего подобного.

Сейчас же Энни была в полнейшем замешательстве. Ей казалось, что надо немедленно спуститься на землю, иначе она растеряется до такой степени, что свалится со своего насеста и не успеет до падения на землю обернуться сойкой. Но только Энни собралась предложить своим спутницам лететь вниз, как девчонки-вороны внезапно замерли со странным выражением на лицах.

— О… — воскликнула Мэйда.

— мой… — продолжила Зия.

И в следующее мгновение они исчезли.

Энни замерла, вцепившись в край карниза. Она позвала девчонок по имени, но ответа не последовало. Однако они не могли соскользнуть в расщелину или складку материи, поскольку здесь ничего подобного не было. Поэтому-то Энни так и полюбилось это место на крыше собора — здесь невозможны были никакие неожиданности. Никто не мог появиться ниоткуда и незаметно ускользнуть.

Но, похоже, все переменилось.

Энни захотелось срочно отыскать для себя какое-нибудь укромное местечко, чтобы спрятаться в безопасную норку, поскольку выступ над окном собора больше не казался ей подходящим убежищем.

Но куда же пропали девчонки-вороны? Или вернее было бы спросить, какая сила унесла их? То, что произошло, не могло быть их очередной шуткой; перед тем как исчезнуть, они были удивлены не меньше Энни.

Внезапно подступила волна головокружения, чего раньше с Энни никогда не случалось. Разве не странно было бы умереть, падая с высоты? Нельзя больше сидеть и ждать, ничего не делая.

Не давая себе времени на дальнейшие раздумья, Энни сменила облик. Ветер, шумевший в голове, путал мысли и не позволял сосредоточиться, но она заставила себя собраться и полетела вниз, используя потоки воздуха и опускаясь широкими кругами. Когда она наконец достигла земли, то не удержалась на ногах и перевернулась через голову. Снова приняв человеческий облик, она еще некоторое время бессильно лежала на тротуаре.

Тошнота прошла не сразу, но со временем Энни все же поднялась на ноги и восстановила равновесие. Она снова позвала девчонок-ворон:

— Мэйда! Зия!

Никакого ответа.

Стало так темно, что невозможно было ничего рассмотреть. Энни пришлось сосредоточиться на запахах, и тогда она медленно побрела по направлению к «Вороньему гнезду», надеясь, что дом остался на месте и не исчез вместе с девчонками-воронами.

Мысль об одинокой жизни в этом погруженном во тьму мире вызвала дрожь во всем теле.

Энни вспомнила деликатный упрек девчонок-ворон и пообещала себе, что в случае благополучного исхода будет чаще отрываться от своей работы. Она станет больше обращать внимание на окружающий мир и проводить больше времени со своими соплеменниками.

Потом Энни вспомнила, как девчонки-вороны объяснили ей смерть Поля — он попал в горшок Ворона, потерялся там и не смог вернуться назад.

Значит, и их забрал горшок Ворона. Энни была в этом уверена. Магический сосуд забрал их, но оставил ее. Почему? Потому что они старше?

Что, если он их не выпустит?

Не хотелось даже пытаться представить себе мир без девчонок-ворон, но воображение Энни уже не могло остановиться. Вдруг горшок поглотил их навсегда и девчонки никогда не вернутся?

А сохранится ли без них этот мир?

9

Перед тем как мир погрузился в темноту и выпал из времени, Доминика Куто, подперев подбородок руками, сидела в своем номере и неотрывно смотрела на хрустальный кубок, отнятый у женщины в библиотеке.

Горшок Ворона. Она ничуть не поверила Коди. Доминика точно знала, что попало ей в руки, вместе с волшебным предметом в ее руках оказалась судьба воронова племени. И если она до сих пор не воспользовалась волшебным сосудом, то только из-за встревоживших ее слов Коди.

На этот раз она была в комнате не одна. Рядом с Доминикой находились два ее уцелевших сына, брат Огюст, несколько представителей клана Морганов из Хазарда и еще полудюжины других семейств кукушек. Доминика была самой старшей, хотя по ее внешнему виду это было и незаметно. Если бы кто-то посторонний вошел сейчас в комнату гостиницы, он мог бы счесть собрание за встречу оживших манекенов — настолько похожими были между собой все присутствующие. Как мужчины, так и женщины. Молодые и старые. Они были не просто похожи, они были идентичны. Все, как один, высокие, красивые, без признаков возраста.

Следующей по старшинству считалась Татьяна Морган, сестра Идонии. В то время, когда Джек истребил большую часть клана, она жила в Мексике. На время затишья в бесконечной войне кукушек и ворон она уехала в добровольное изгнание, но бойня, учиненная Джеком, заставила ее вернуться, и теперь ее ненависть к воронову племени разгорелась не меньше, чем у Доминики.

— Ну, — нетерпеливо промолвила Татьяна. — Чего же мы ждем?

Доминика не сводила глаз с кубка. В нем было нечто странное. Если посмотреть под определенным углом, фигурка внутри словно бы раздваивалась.

— Есть одна проблема, — сказала она.

Доминика едва слышала Татьяну. Хрустальный потир и его содержимое завладели всем ее вниманием. Свет из окна непонятным образом преломлялся в гранях хрусталя и создавал загадочные сияющие символы. Кроме того, неразрешимым оказалось и присутствие в волшебном сосуде статуэтки, которая иногда раздваивалась.

— Коди утверждает, что без воронова племени мир перестанет существовать, — заговорил Огюст, видя, что его сестра не собирается продолжать.

— Чепуха, — бросила Татьяна. — Откуда он это взял? Из какой-нибудь истории Джека?