Целые недели он мог прожить совершенно спокойно, но потом что-то напоминало ему об утрате, и тогда утихшая боль возвращалась и не было никакой возможности ее заглушить. Иногда Алан думал, что выход в свет последнего сборника Кэти поможет ему закрыть дверь в прошлое, но чаще всего он и сам в это не верил. Не верил даже в то, что хочет этого. Забвение казалось ему почти предательством.
Машин на шоссе было немного, и Алан несколько расслабился. Он даже вставил в магнитофон новую кассету с записями певицы из Нью-Джерси по имени Кейт Якобе. В ее песнях слышались народные мотивы с их своеобразным юмором, и Алан несколько расслабился, хотя одно из названий — «Покой приходит после» — его поразило. Удивительное совпадение.
Алан успел пересечь центр города до того, как толпы спешащих на обед людей заполнили улицы. Даже продвижение по Кроуси не вызвало никаких затруднений, что само по себе было удивительным. Уже к половине третьего он добрался до гаража; с тех пор как Изабель высадила его на причале, прошло около двух с половиной часов.
Первым делом Алан планировал зайти домой и переодеться, а потом следовало позвонить в Нью-Йорк, чтобы известить заинтересованных представителей торговой фирмы о согласии Изабель выполнить иллюстрации. Для начала рекламной кампании они могут использовать репродукции одного из полотен, висящих в Детском фонде, а он тем временем отправит верстку нового сборника неопубликованных произведений Кэти, чтобы получить аванс. После пятилетнего перерыва в издании ее книг надо было как следует подготовить общественность к выходу нового сборника.
Погруженный в размышления о различных аспектах бизнеса, Алан поднялся по лестнице к своей квартире, но удивленно замер у двери при звуках доносившейся изнутри музыки. Он точно помнил, что перед отъездом выключил телевизор. Алан достал ключ и шагнул вперед, ощущая неприятный холодок между лопатками. Но не успел он вставить ключ в скважину, как дверь распахнулась и на пороге появилась Мариса. В ее знакомой полуулыбке сквозила заметная нервозность, и Алан понял ее причину. За время его отсутствия Мариса вполне освоилась в квартире: она вышла босиком и в одной из его собственных рубашек, поверх своих джинсов, белокурые волосы были растрепаны, а глаза припухли и покраснели; похоже, Мариса долго плакала.
— Я видела, как ты поставил машину, — сказала Мариса, — но не успела переодеться. — Она потеребила пальцами край рубашки. — Извини.
— Всё в порядке, — ответил Алан.
— Я так поспешно уходила из дома, что даже не подумала собрать вещи. — Мариса отступила на шаг, пропуская Алана. — Я ушла от Джорджа вчера вечером и не знала, куда направиться.
Алан прикрыл за собой дверь. Всё понятно. В конце концов она всё-таки бросила Джорджа, и это произошло как раз в тот момент, когда в его жизни снова появилась Изабель. В ту же секунду он почувствовал вину за подобные мысли. В глазах Марисы всё еще стояли слезы, нижняя губа заметно подрагивала.
— Я... я думала, куда мне пойти, но вдруг поняла, что ты — единственный человек, которого я хорошо знаю. Единственный, кому могу доверять.
— Ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь, — совершенно искренне отозвался Алан.
— Я не хочу тебе мешать... понимаешь, ты и Изабель...
— Здесь не о чем говорить, — сказал он. — Пока. А может, и никогда.
— Я так... Алан, ты не обнимешь меня? Мне это сейчас так необходимо...
Алан заключил ее в объятия, и Мариса, уткнувшись в его плечо, расплакалась. Он подвел ее к дивану и усадил рядом с собой. Еще долгое время Алан обнимал Марису и бормотал слова утешения, которым вряд ли верил. В ее жизни всё складывалось не слишком удачно. Он знал о чувствах Марисы к нему, но не был уверен, что сейчас мог ответить ей взаимностью. Она так долго тянула с решением по поводу своего брака. Слишком долго.
Наконец Мариса задремала. Осторожно, чтобы не разбудить, Алан поднялся с дивана и подложил ей под голову подушку. Еще немного посидел на краешке стола, глядя на неожиданную гостью. Наконец нагнулся, убрал с ее лба прядь волос и легонько поцеловал в макушку. Потом прошел к письменному столу, но понял, что не в силах сосредоточиться на работе. Он не мог оторвать взгляд от мирно спящей на диване Марисы.
С самого первого момента их знакомства Алан ощутил в Марисе дух противоречия. Она была вполне взрослой женщиной, но в то же время в ее облике угадывалась растерянность заблудившегося ребенка. Мариса могла быть дерзкой до неприличия, но при этом страдала от болезненной застенчивости. Казалось, она обладала врожденной мудростью, но упорно цеплялась за свой брак, который принес ей одни несчастья. Задолго до их встречи она уже разочаровалась в семейной жизни.
Мариса обладала определенным талантом в живописи, но была настолько не уверена в себе и своих работах, что предпочитала иметь дело с чужими произведениями и идеями. Благодаря этому они и встретились с Аланом. Он поместил объявление в «Кроуси таймс» о поиске дизайнера-оформителя на временную работу. Мариса первой откликнулась на объявление, и после собеседования Алан уже не стал больше никого искать, а предоставил работу ей.
— Но помни, — предупредил он новую сотрудницу, — если я говорил о временной работе, то это так и есть. Я не могу выпускать больше трех книг в год.
— Всё в порядке. Я пошла на работу не ради денег, а только чтобы чем-нибудь заняться. Мы недавно переехали в город и еще не обзавелись друзьями.
— Мы? — неожиданно для себя переспросил Алан, ощутив легкое разочарование.
— Мой муж Джордж и я. Он занимает должность консультанта по финансам у Когсвелла. Мы и переехали только из-за его работы.
Больше года потребовалось Алану, чтобы понять, что с этим браком не всё ладно. Но к тому времени он уже привык относиться к Марисе всего лишь как к приятной сотруднице, и только. Он установил грань в их отношениях, которую сам соблюдал с трудом, особенно в тех случаях, когда Мариса принималась его дразнить. Даже если бы Алан заранее знал о непрочности брака Марисы, он вряд ли изменил бы их отношения. Он был слишком старомоден, чтобы увлечься замужней женщиной, даже если ее брак сохранялся только на бумаге. Но тем не менее все понятия о приличиях не могли помешать ему мечтать об окончательном разрыве Марисы с ее мужем.
Алан вздохнул. Теперь его желание исполнилось, Мариса наконец-то решилась уйти от мужа, а он способен думать только об Изабель и терзаться чувством вины перед ней из-за своего увлечения Марисой. Хотя вряд ли Изабель стала бы переживать по этому поводу. Между ним и Изабель ничего не было, и в ближайшем будущем вряд ли что-то возникнет.
«Вот так всегда случается со мной, — подумал Алан. — Я постоянно оказываюсь не в том месте и не в то время».
Он еще немного посидел за столом, бессмысленно перебирая бумаги. Наконец поднялся и прошел в спальню, чтобы не разбудить Марису телефонными переговорами с Нью-Йорком.
IV
Машина Изабель еще не успела остановиться, а Джилли уже выбежала из своей квартирки на Йор-стрит и остановилась на тротуаре. Как обычно, на ней были любимые джинсы и потертые коричневые ботинки, но этого свободного свитера Изабель не помнила; яркий желто-оранжевый цвет шерсти выгодно оттенял голубые глаза.