— Но мне как-то трудно поверить в их существование.
— Это мне говорит малявка, принадлежащая — напомнить тебе? — к тому самому племени, которое произошло от птиц, а потом…
— Знаю, знаю, — отмахиваюсь я. — Потом они потеряли крылья, потому что растолстели и стали ужасно ленивыми. Наше птичье происхождение объясняет, почему у нас такие легкие кости, почему мы незаметно проникаем в мир верзил и отлично в нем ориентируемся. Поверь, я прослушала немало лекций на данную тему. У меня даже есть футболка, на которой малявка нарисован рядом с птицей. Это все понятно, но как можно верить в существование фей, сирен, эльфов и так далее?
— А почему бы и нет?
— Как я полагаю, тебе посчастливилось встречаться с ними, да?
Бакро неопределенно пожимает плечами:
— Да, мне приходилось видеть такое, что не поддается никакому логическому объяснению, — признается он. — Кроме того, мне попадались на жизненном пути люди и звери, которые в действительности представляли собой нечто большее, чем казались. Внешность обманчива.
Я бросаю быстрый взгляд на Рози.
— Жаль, что она не умеет разговаривать, — вздыхаю я. — Тогда мы смогли бы объяснить ей, что поездка верхом на ее спине означала бы только дружескую помощь. Никто ее при этом унижать или обижать не собирается. Это не порабощение и не каторга. А нам бы это очень пригодилось. Ну, что ей стоит прокатить нас?
— А вдруг она все прекрасно понимает, — отвечает Бакро, — но предпочитает не помогать нам именно таким образом?
— Но она тебе обязана. Она твоя должница, ведь ты подарил ей свободу и избавил от жестоких хозяев.
— Нет, — мотает головой Бакро. — На моем месте так поступил бы каждый. Вернее, так должен был бы поступить каждый, кто столкнулся с несправедливостью. Вот почему она мне ничего не должна.
Когда до меня доходит смысл его объяснений, я начинаю чувствовать себя неуютно из-за того, что вообще подняла эту тему. Чтобы избавиться от неловкости, я напоминаю ему:
— Ты, кажется, собирался рассказать историю про моего дядюшку.
— Про Ласло и Джоджи Вуд — твоих отца и дядю. — Он замолкает на секунду, и я киваю, давая понять, что знаю, о ком он говорит. — Они осиротели очень рано, а потому выросли диковатыми. Когда умерли их родители, малышей взяла к себе пожилая тетушка, сестра бабушки по материнской линии из рода Ловелл. Но они прожили у нее недолго. Если не ошибаюсь, она была чересчур строга с ними. Она жила в одном и том же месте и никуда не переезжала. Что же касается путешественников и лесничих, то она не имела к ним ни интереса, ни уважения.
— Вот-вот, этим-то все и закончилось. По крайней мере, что касается моих родителей, — киваю я, вспоминая, какие они нудные обыватели.
— Я думаю, что ты могла бы проявить чуточку терпения и относиться к их привычкам с юмором.
— Легко говорить! Сам бы попробовал пожить с такими родителями.
Бакро улыбается:
— Нет уж, спасибо большое.
— Так что же там произошло? — я возвращаю его к прерванному рассказу. — Почему мой отец так резко изменился?
— Причина банальная. Несчастный случай. Кстати, твой отец был настоящим храбрецом по сравнению со своим братцем. В те далекие дни он был готов отправиться в любое путешествие, полное риска и неизвестности. Вот какой он был, Ласло Вуд. Про его приключения можно написать целую книгу. А в какие только истории он не вляпывался! Джоджи, конечно, в смелости тоже нельзя было отказать, но, когда дело доходило до неоправданного риска, он проявлял благоразумие и осторожность. Как-то раз они познакомились с одним малявкой по имени Ренни Катер и стали дружить втроем. Эта веселая компания одно время обладала кукольной мебелью, шиковала и жила тем, что ремонтировала предметы быта для домовитых.
— И все же мне трудно поверить в то, что ты рассказываешь, — признаюсь я.
Бакро бросает на меня недовольный взгляд.
— Молчу-молчу, — тут же добавляю я. — Уже и сказать ничего нельзя… Продолжай, пожалуйста.
— Спасибо за разрешение.
Я устраиваюсь поудобнее на соломенном ложе, положив локти на его жестковатую поверхность, и слушаю увлекательный рассказ.
* * *
— В общем, бизнес у этой троицы шел довольно хорошо. Можно сказать, что они процветали. Вещи тогда делали не из пластика и прочей ерунды, как сейчас. В те дни еще существовала настоящая деревянная кукольная мебель, сделанная мастерами-краснодеревщиками. Горшки и сковородки использовались не только в декоративных целях, на них действительно готовили еду. Сейчас такие предметы можно найти разве что в музеях или частных коллекциях, владельцы которых дрожат над каждым своим экспонатом. Они-то сразу увидят, когда у них пропадет хоть одна ложечка. С каждым годом малявкам становилось все сложнее приспосабливаться к переменам в жизни. Особенно это касается тех малявок, которые обзаводятся домашней утварью самостоятельно, без посторонней помощи.
Но я отвлекся. Итак, в один прекрасный день наша троица подружилась с мальчиком-верзилой. Ренни протестовал против такой дружбы, но братья Вуд ему воспротивились. Особенно возмущался твой папочка — Ласло Вуд. Кстати, он первым познакомился с этим верзилой и потому больше всех настаивал на тесных отношениях с ним. Внезапно у наших малявок появилось все, о чем раньше они только мечтали. Включая, между прочим, и безопасность. Мальчик обеспечивал их всем, что только они могли пожелать. Он носил им всевозможную еду: пирожные и печенье, жареное мясо, сыр, хлеб и даже деликатесы с праздничного стола своих родителей. Впрочем, делать это ему было нетрудно. Пропажу с кухни крохотных кусочков еды никто не замечал, зато малявки могли пировать по-королевски хоть каждый день.
Отец у мальчика был доктором, а у его двух старших сестер оставалось со времен их детства с полдюжины кукольных домиков, которые давным-давно перенесли на чердак, после чего об их существовании благополучно позабыли. У малявок появилось роскошное жилье, каждый из них обладал собственным коттеджем и множеством игрушек, с которыми весело проводить время. У них было трудное детство. Даже можно сказать, что из-за постоянных лишений они вообще его не имели. А теперь им на голову свалилось такое счастье: у них было все, да еще и верзила, выступающий в роли не только товарища по играм, но еще и защитника.
Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Так произошло и в нашем случае.
Джоджи и мальчик как-то раз играли в футбол на письменном столе верзилы. В наше время для этой игры использовали сухую горошину и просто отмечали границы воображаемых ворот. Но у мальчика нашелся настоящий мячик. Верзила «бил» по мячу пальцем, стараясь попасть в «ворота» Джоджи, а тот должен был отбить мяч ногой, отражая атаку противника.
Как все случилось, точно не знает никто. Может быть, мальчик слишком сильно запустил мяч или Джоджи стоял слишком близко к краю стола. Скорее всего, нужно принять во внимание и то, и другое. Как бы там ни было, но Джоджи после этого удара свалился со стола и, упав на пол, сломал себе шею. Погиб он мгновенно.