Понимая всю абсурдность происходящего, Тоот принял бронированный чемоданчик, безучастно дал застегнуть железный браслет на запястье и, подобно механической кукле, пошёл к выходу. Теперь он ехал, повторяя, чтобы как-то отвлечься:
— Сообщить начальнику лаборатории на танковом заводе, что шеф контрразведки хочет видеть его по окончании рабочего дня. Сообщить…
Бронеход въехал на мост.
Резкая боль пронзила тело ротмистра. Ему казалось, все без исключения клеточки организма буквально вскипают. Он взвыл. Этим криком, переходящим в звериный вой, наполнился весь бронеход. Рядом, вцепившись в рычаги управления, надсадно орал Вал Грас. Железные ребята охраны, гвардейцы Стальной Когорты, катались по полу десантного отделения, вопя, не замечая друг друга, ища и не находя спасения. Последнее, что осознал Тоот: бронеход проскакивает мост и на всём ходу слетает в кювет, сбивая и без того покосившийся фонарный столб.
Короткий, не более трёх секунд, звук вывел Тоота из небытия. Короткий, точно кто-то одним махом разорвал над головой у ротмистра кусок брезента. «Автоматная очередь», — механически определил Атр, включая одну из намертво въевшихся программ: засечь огневую точку, укрыться, стать маленьким, незаметным, слиться с камнем, обратиться в туман. В любом случае — выжить. «А вот и ещё одна».
Атр дёрнулся, точно от удара током. Боли не было, но, казалось, стоит пошевелиться, и она вернётся. Бронеход лежал на боку, задрав в воздух колёса правого борта. В десантном отсеке послышалось слабое шевеление, затем стон. Вдруг что-то тяжёлое грохнуло по броне, дверца поднялась, и над головой Атра раздался гневный рык:
— Эй, курортники! Чего разлеглись?! Ротмистр Тоот, встать! Валяешься, будто выпал из задницы герцога Карса.
Какая-то неведомая, вернее, хорошо забытая сила подняла, словно подбросила офицера Боевого Легиона. В ушах далёким эхом звучало: «Курсант Тоот, слушать меня. Навостри уши, будто собираешься резать ими колючую проволоку. Массаракш. Оставь грязь свиньям. Что ты её обнял, как чужую жену? Бегом на огневой рубеж!»
Сейчас, как и тогда, после двухдневного марш-броска под проливным дождём по раскисшему лесу через болота, завалы и минные поля, этот голос одним звучанием своим вернул его к жизни, заставил подскочить, на ходу приводя себя в порядок. Мир вновь обрёл чёткость очертаний, но оттого не стал менее абсурдным. Перед ним на броне стоял длинный худой старик в поношенной серой форме армейского образца без знаков различия, с завязанным левым рукавом. Половина лица его была закрыта холщовой маской, какую обычно носили после сильного ожога, и только неизменная зубочистка, перекатывающаяся в уголке губ, да голос оставались прежними.
— Ну что уставился, ротмистр?! Бегом марш! Марш! Грас, — продолжал командовать однорукий, — помоги командиру. А вам лежать, — как обычно безапелляционно, так, что и мысли не возникало ослушаться, командовал старик в солдатских обносках. В довесок к его словам в открытую дверцу бронехода всунулся ствол ручного пулемёта.
— Прикончить их, генерал?
— Не сметь! — предчувствуя и предупреждая ответ старого знакомого, выкрикнул Тоот.
— Да ты что, ополоумел? Роза-мимоза? Добрячком заделался?
— Это мои солдаты. — Рука Тоота потянулась к кобуре.
— Отставить! Ладно, будь по-твоему. Слушайте меня, крысоглоты! Сейчас мы уйдём. Люки будут заминированы, не пытайтесь открыть сами. Найдут вас скоро и выпустят. Уразумели? Мотайте на ус мои слова…
— … у кого усов нет, мотайте на уши. Вырастут — перемотаете, — заученно проговорил Тоот.
— Помнишь? — Половина лица однорукого расплылась в улыбке. — Погоди, это ты, щенок, моим именем зверя назвал?
— Так точно, — сознался Тоот. Ротмистр готов был поклясться, что видит оскал на обожжённой физиономии бригадира.
— Сукин сын! А зверь правильный. Похож на меня. Всё, час памяти закончен. Бегом марш!
Бригадир Дрым ухватил своего бывшего ученика пятернёй за ворот и, не церемонясь, потянул из бронехода, как застрявший в заборе мешок.
Улица, не слишком многолюдная в любое время дня и ночи, была пустынна. Окрестное население, пережившее войну, прекрасно знало, что при стрельбе лучше рухнуть на пол и выждать, когда пальба закончится, нежели любопытствовать, что происходит. Несколько человек с автоматами в руках, в круглых гермошлемах контролировали улицу, ещё двое что-то вытаскивали из раскуроченной машины.
— Всё, уходим! — командовал бригадир. — Бегом-бегом-бегом!
Бойцы моментально бросились врассыпную, и Тоот готов был поставить свой Пламенеющий Крест против консервной жестянки, что каждый бежит по заранее подготовленному маршруту, и что бег этот займёт минимально возможное время, и на улице спустя несколько секунд, кроме перевёрнутого бронехода и изрешечённого автомобиля, возле моста не останется ничего.
— Давай, давай! — торопил бригадир. Он перемахнул через покосившуюся изгородь ближайшего домика-развалюхи. Тоот и вахмистр Грас мчали за ним. Тоот досадовал. Конечно, после рассказа механика-водителя многое стало на свои места. Вал Грас уже не прикрывался дурацкой амнезией, и Атр знал, что в ближайшее время ему надлежит встретиться с братом. Он был рад этому. Рад вдвойне, поскольку эта встреча сулила и другую — с Юной. И в то же время предстоящее событие пугало его. Атр понимал, что, по сути, его ожидает новое знакомство с братом. Какой он теперь, кто он? Наверняка Ориен против Неизвестных Отцов. Что за ирония судьбы — читать во всех учебниках, что твой брат — герой, поднятый на щит новой властью. И вдруг узнать, что все эти годы он был и остаётся её непримиримым врагом.
Бригадир Дрым подскочил к открытой двери погреба сбоку от неказистого жилища и стремглав бросился вниз по ступеням:
— Быстрее за мной!
Едва замыкавший колонну Вал Грас очутился в погребе, деревянная, кованная толстой жестью крышка захлопнулась, снаружи послышался звук быстро закрываемого замка. Впереди осветилось пятно электрического фонарика.
— Вперёд! — не унимался бригадир. — Вы что там, на лестнице, жить собрались, точно куры на насесте? Бегом сюда!
Они очутились в погребе, уставленном продуктами: домашними заготовками, соленьями, подвешенными к стропилам окороками.
— Сюда! — Бригадир Дрым указал на вместительный ящик с овощами. — Ну-ка, вы вдвоём, упритесь.
Не заставляя себя упрашивать, Атр и Вал Грас налегли на тяжеленный с виду ящик с кочанами крупной, не меньше человеческой головы, капусты, и тот довольно легко вдвинулся в стену, открывая новый лаз.
— Вперёд! — скомандовал бригадир Дрым и, когда ротмистр с механиком-водителем повиновались его приказу, последовал за ними. Как только он очутился под ящиком, его рука нащупала потайной рычаг. Ещё мгновение, и хранилище капусты само собой встало на место. Они спускались не меньше десяти минут, то почти вертикально вниз, то переходя по коридорам с едва заметными в потёмках ответвлениями. Свет фонариков помогал находить путь, но в темноте высмотреть что-либо на пару шагов в сторону было невозможно.