– Всяко бывает, – буркнул Злой Бодун, вспоминая встречу на лесной тропе с Коло Шаровая Молния.
– Взял я, значит, зеркальце, – повторил Соловей, – а оттуда речь человечья. Мол, я уговор соблюл, и ты ж, смотри, не оплошай. С тех пор уж немало лет минуло, а таких дел, как нынче, прежде не случалось.
– Понятно, – кивнул я, хотя, честно говоря, это было неприкрытой ложью. Ничего понятного в деле пока не намечалось. – Стало быть, вы своего хозяина не видели и не знаете?
– Истинная правда, – вздохнув, согласился злосчастный лиходей.
– Но он-то вас через зеркало видеть может? – предположил я.
– Вестимо, может. А то как?
– Угу. Вот и славно. Стало быть, сейчас вы свяжетесь с хозяином и сообщите ему, что поймали Юшку-каана. Делли, ты сможешь навести образ Юшки на господина стременного. – Я кивнул на спутника Оринки. – Надеюсь, вы согласитесь нам помочь?
– Отчего ж не помочь благому-то делу?
– Стань передо мной ровнехонько, – внимательно осматривая гридня, проговорила фея. – В самый раз будет!
– Вот и отлично. Вот и хорошо. Скажете, что тот Юшка-каан, который нынче в Елдин примчался, – подложный, Фуцикова работа. А этот – что ни на есть истинный. И чтобы передать эдакую птицу, вам нужна личная встреча. Всё понятно?
– Уж куда яснее, – вяло огрызнулся Соловей-разбойник. – Да только…
– Выполняйте, – резко отчеканил я.
Проглот валялся на спине и удовлетворенно курлыкал. Первый раз, когда я увидел подобную картину, я никак не мог сообразить, каким образом этому совершенному боевому организму удается кататься по земле, не повреждая крыльев. Однако приходилось констатировать, что творец вполне успешно справился с задачей. Получившийся образец гибридной твари оказался не просто живучим и вполне приспособленным к этому миру, но, я бы даже сказал, не лишенным изящества.
Сейчас грифон блаженно отдыхал, растянувшись в зеленой мураве, подставляя для дружеского почесывания розоватое брюхо, проглядывавшее сквозь песчано-желтую шерсть. В лапах животины, точно призовой венок, красовалось диковинное растение, которое я уже имел возможность наблюдать по ту сторону зеркальной глади.
Мои познания в ботанике и в школьные-то годы с трудом можно было признать средними. А сейчас и вовсе из всяких дикорастущих объектов флоры, не считая, понятное дело, знакомых с детства деревьев, цветов и садово-огородных культур, я мог гарантированно опознать только сурепку, и то лишь потому, что таково было прозвище нашей школьной учительницы ботаники.
Так что ни вид этой лианы, усеянной какими-то кокетливыми завитками, ни ее местное название – «волчья плеть» – не говорили мне ровным счетом ничего. Одно было понятно даже без лекций о происхождении и произрастании этого ботанического экспоната – любой, кто попытался бы отобрать у Проглота его трофей, был обречен на неудачу и, вероятно, ощутимые телесные повреждения.
Возчики, наблюдавшие беззаботные игры нашего грифона, нерешительно жались у телег, опасаясь чесать подставленное брюхо и старательно удерживая на месте своих до недавнего времени смирных лошадок, ничуть не обрадованных соседством опасного зверя.
Когда началась заваруха с колокольным звоном, крепкие житейским умом селяне, быстро сообразив, что оказались в ненужное время в ненужном месте, старались держаться тише воды, ниже травы. Теперь, лишь только грохот, лязг оружия и пожар стихли, их вдвойне, а может, и втройне, заботил вопрос о том, как бы получить причитающуюся оплату и убраться отсюда подобру-поздорову.
Ночная тьма, вплотную, подступавшая к воротам замка, похоже, их ничуть не останавливала. Вероятно, дорога отсюда к родимым очагам была ими давно освоена. Но желания – желаниями, а отсутствие моста – факт, который не объедешь. Если ты не фея и не грифон, перелететь через ров, а тем более преодолеть его на возу – никаких перспектив. Поэтому недовольная вынужденным простоем публика, раздраженно переговариваясь, ожидала явления победителя, чтобы предъявить ему финансовые и все прочие возникшие претензии.
Появление на крыльце Соловья-разбойника в нашем сопровождении было встречено таким недобрым гулом, что даже Проглот ошеломленно вскочил на ноги и угрожающе захлопал мощными крыльями. Пленник обвел столпившихся возчиков брезгливым взглядом и криво усмехнулся.
Задуманная операция пока развивалась вполне успешно. После дополнительных настойчивых увещеваний вошедший в раж разбойник героически описал своему неведомому благодетелю, каким образом ему удалось пленить окруженного войском каана. Как хитроумный Фуцик, приняв вид именитого пленника, увлек за собой кортеж, чтобы в нужный момент исчезнуть и оставить с длинным носом «голубых хряков».
Скрытый во мраке заказчик, вероятно, удовлетворенный окровавленным псевдо-Юшкой, назначил встречу в предутренний час в лесу, близ стен Елдина. Я хмурился, чтобы скрыть ликование. Это была уже не ниточка, это был канат, якорный трос, аккуратно выбирая который, в конце концов, можно достать то, что спрятано в глубине.
Чувствуя близость разгадки, я торопился покинуть лесное убежище, тем более что не ровен час сюда могли нагрянуть толпы разбойников, призванные на помощь бежавшими из-под стен собратьями. Однако взволнованная происходящим бригада местных биндюжников, похоже, вовсе не была настроена выпускать кого бы то ни было без оплаты по счетам. Конечно, при большом желании мы вполне могли удалиться из лесного замка, не спрашивая чьего бы то ни было согласия, но зачем устраивать побоище там, где можно разойтись миром.
Пока я раздумывал над убедительными и в то же время не кровопролитными доводами, Вадюня шагнул вперед и, подняв в повелительном жесте руку, провозгласил:
– Мужики! Я вам конкретно говорю, как И.О. нашего крутого и наваристого короля, вы чисто свободны!
От телег послышался невнятный ропот. Должно быть, крепостная зависимость на этот час была давно отменена. Однако сия новость еще не докатилась до подурядника левой руки Уряда Коневодства и Телегостроения.
– Ша, народ! – перекрыл нестройные голоса возниц мощный бас Ратникова. – Я типа не понял, че за галдеж?!
– Ездку делали, платить кто будет? – послышался «голос из зала».
– Да всё путем, базара нет, – заверил Вадюня. – Всё, что здесь нароете, – ваше! Конкретно дарю.
Крики одобрения, которыми были встречены последние слова, подтвердили, что возницам доподлинно известно чего, где и сколько искать в хранилище разбойничьей добычи.
– Но тока ж вы типа прикиньте. Мы щас натурально отсюда валим, а дальше как хотите, так и крутитесь!
Вдохновенная речь моего друга утонула в нестройном шуме благодарственных выкриков. Никогда еще его ораторский пыл не вознаграждался столь бурным припадком народной любви. Сообщение, что замок отдается на разграбление, было воспринято с тем же энтузиазмом, с каким встречают выстрел стартового пистолета замершие в напряженном ожидании бегуны.