— Да нет, — хранительница зависла в воздухе передо мной, — а что такое?
Я уже хотела было рассказать ей, но Джош открыл дверцу, и я передумала.
— Потом.
Джош уселся за руль и, захлопывая дверцу, искоса взглянул на меня.
— Совесть мучает? — поддразнил он, видя мое беспокойство.
Я закатила глаза.
— Джош, — я старалась говорить тоном бывалого человека, — знал бы ты, что я вытворяла, когда мама думала, я сплю, у тебя бы волосы стали виться колечками. — Он засмеялся, и я добавила: — Когда я первый раз столкнулась с Кайросом, я умерла. Вот и волнуюсь немножко, ничего?
Не буду говорить, что ночью, когда он заснул, стояла на боевом посту у его дома. У Джоша ведь тоже есть гордость.
Он поглядел через плечо, задним ходом выбрался на улицу. Тихо сказал:
— Извини. — И покатил по направлению к городу, набирая скорость, а я помахала папе, стоявшему на крыльце. Он бы еще покричал что-нибудь вслед, чтобы еще пуще вогнать меня в краску.
— Да, спасибо, что написал утром. На рассвете видела черные крылья на горизонте. А ты?
— Ничего не замечал. — Джош, нахмурившись, поправил очки и свернул в сторону Роузвудского парка. — Я рад этой передышке, но нам обязательно нужно достать амулет Кайроса. Я не могу больше с Грейс.
— Да что ты? — спросила я, а хранительница запыхтела.
— Принимал вечером душ — вдруг кончилась горячая вода. Наверняка из-за нее. Интернет тоже не работал. А брат всю ночь долбил ногой в стену. Мэдисон, я с ней свихнусь.
С колокольчика донесся звонкий смех.
— Джош собирался бриться без зеркала, и порезался бы, а его брат задумал какую-то пакость, вот я и отключила Интернет. И каждый раз, когда братишка ругался, я заставляла его стучать ногой.
Я посмотрела на золотой туман вокруг мягко покачивающегося колокольчика. Джош бреется? Я сжала зубы, вспомнив падающий светофор. Грейс не прочь навести полный бардак, покажись ей это чуть менее ужасным, чем несчастье, которое она таким образом пыталась предотвратить.
— Ночью ничего не случилось, Грейс, — я решила успокоить ее. — К полудню все уже будет хорошо. — Я подумала о той фотографии, о черных крыльях и глубоко вдохнула, хотя это и не было нужно. — Джош живой-здоровый, а не будь тебя рядом, было бы совсем иначе. Разве не здорово, что все так вышло?
— Н-да-а, — протянула Грейс. Казалось, она слишком довольна собой, чтобы прислушиваться к моим словам.
Мы ехали по тряской дороге, и я взглянула на Джоша.
— Она редкостная зануда, — предупредила я.
— Отлично. Грейс… — Сегодня ему было куда проще разговаривать с воздухом, чем вчера вечером, когда мы расстались. — Неважно, спустится у нас по дороге в парк колесо или нет, нам все равно придется это сделать, только в укромном месте, где никто не пострадает, если что-то пойдет не так, а прямо посреди дороги.
Колокольчик тихонько качнулся.
— Все хорошо, — почти промурлыкала она в ответ.
— Не нравится мне это, — пробормотала я. Чем ближе мы подъезжали к парку и чем больше машин попадалось на пути, тем меньше мне все это нравилось. Некоторые машины притиснулись прямо у обочин. Пары с детьми выбирались наружу, все взвинченные из-за этого столпотворения. Роузвудский парк не такой уж большой. И здесь никогда не бывало особенно людно, даже по субботам.
— Э-э, Мэдисон? — вопросительно промычал Джош, обнаружив себя в хвосте целой вереницы машин. Какой-то фургон втиснулся за нами, и мы попали в ловушку. Джош осторожно двинулся к женщине в кепке с эмблемой школы. Она, судя по всему, управляла движением, и все останавливались переговорить с ней.
Грейс засмеялась, и я поняла, что произошло. Праздник перенесли из парка «Голубой алмаз» сюда. Отлично. Просто великолепно. Теперь ясно, почему она хихикает.
— Грейс! — завопила я, но Джош взглядом попросил меня сидеть тихо. Он уже опускал стекло. У меня нет времени! Мне нужно встретиться с Кайросом и вернуть свою жизнь!
Женщина в кепке вглядывалась в нас, щурясь на солнце.
— Участники или гости?
С колокольчика раздалось:
Раз девчонка решила отчаянно,
Что над ангелом будет начальником.
Но, издавши приказ,
Задрожала тотчас
И потупила глазки печально.
Джош выглянул в окно.
— Участники. Я бегу марафон, а она фотографирует.
Я продемонстрировала фотик, но совесть моя была неспокойна. Я же сюда не снимать приехала, и вот вам пожалуйста.
Женщина оглядела забитую до отказа парковку.
— Поезжайте до самого конца. Участники оставляют машины прямо на траве. Просто держитесь желтых шариков.
— Держитесь желтых шариков! — прозвенела Грейс. Она кружила по кабине, в полном восторге от того, что ей удалось расстроить наш поединок с Кайросом.
Джош кивнул, но не двинулся с места.
— А почему мы не в «Голубом алмазе»?
Женщина подняла брови и воскликнула:
— Ой, так странно вышло! Всю ночь моросил дождь, и теперь там грязи по колено, вот праздник и перенесли сюда. Спасибо вам за участие в нашем празднике. Заходите в наш главный шатер.
Да, скоро выбраться отсюда нам не удастся. Я наклонилась вперед.
— Не подскажете, с кем я могу поговорить, чтобы установить стол и печатать фотографии?
Женщина поправила кепку и призадумалась.
— С мисс Картрайт, наверное, — она взглянула на парк поверх машин. — Она тут за всем следит. Поищите ее в зеленой палатке.
Я кивнула. Мисс Картрайт я в коридорах видела, но не знала, что она преподает.
— Спасибо, — я снова заерзала на сиденье, устраиваясь. Черт побери, Грейс.
Джош потихоньку двинулся вперед и проговорил угрюмо:
— Держитесь желтых шариков.
Грейс пронеслась по кабине:
— Держитесь желтых шариков!
Я вздохнула — фотик давил на грудь — и прошептала:
— Грейс, ты вредительница.
— Пара пустяков, — самодовольно заявила та. Видно, я была прощена — она уселась мне на плечо, от дрожи ее крыльев у меня звенело в ушах.
Джош обвел взглядом припаркованные машины и вздохнул:
— Сражаться с Кайросом здесь нельзя.
Грейс хихикнула, и я поморщилась:
— Нет. Но и уехать, кажется, тоже. Грейс сказала с моего плеча: — Попробуй, тут же получишь спущенное колесо, Джошуа.
Джошуа? Вот это да!
— Не пытайся сбежать, — сказала я, когда мы подъехали к въезду. — А то колесо спустится. Мисс Лимерик не хочет, чтобы мы влипли в беду.