Открытие, принесло Поте и Брэддону вселенскую славу. Работы в городе должно было хватить полусотне археологов на сотню лет. Та-хианна сделались главным делом их жизни, и они теперь почти не покидали планету. Они даже устроили себе постоянное жилище на чем-то вроде модернизированного корабля.
Тии было приятно читать их работы — и личные соображения, которые они ей присылали вместе с сообщениями о кое-каких находках, пока еще не описанных в научных журналах. И все-таки та-хианна не настолько будоражили ее воображение, как таинственные эскайцы.
И дело было не только в этом. Годы тщательного анализа малейших подробностей и нюансов тех жутких недель заставили ее прийти к выводу, что то, что произошло с ней, может в любой момент произойти и с другим неосторожным археологом или даже с другим ребенком.
И для того, чтобы получить всю информацию, необходимую, чтобы трагедия не повторилась, нужно было найти родную планету эскайцев.
А Тия была твердо намерена сделать все от нее зависящее, чтобы это не повторилось никогда. Ведь следующему, кто заразится этой болезнью, может повезти куда меньше. Если заболеет взрослый или даже ребенок, но, к несчастью, менее интеллектуальный и гибкий, чем сама Тия, он будет обречен на жалкое существование в четырех стенах, прикованный к мотоколяске…
— Икс-Г-1033, вас ждут подобранные для вас кандидаты в «тела», — сказал Ценком, прервав ее мрачные размышления. — Вы ведь выберете одного из них? — устало добавил оператор.
— Еще не знаю, — невозмутимо ответила Тия. — Сперва мне нужно с ними побеседовать.
Первую партию кандидатов она отвергла, всех до единого. Ценком явно считал, что она выпендривается, строит из себя примадонну. Тия же полагала, что она всего-навсего осмотрительна. В конце концов, поскольку она была официально приписана к Институту археологии, она получила именно то, на что рассчитывала: корабль, не оборудованный сингулярным двигателем. Такие корабли были последним словом техники, стоили колоссальных денег, и, разумеется, Институт себе такого позволить не мог. А это значит, что ей, как и Мойре, придется проводить очень много времени в полете. И, в отличие от Мойры, она не рассчитывала избавляться от пилотов столь часто, что ее штрафы превысят всю сумму долга, вместе взятую.
Все то время, что она будет проводить в полете, ей придется общаться только со своим «телом». Так что Тия хотела, чтобы ее будущий напарник был, в первую очередь, умным. Как минимум не менее умным, чем Томас и Чарли. Она хотела иметь дело с человеком, который будет не против ее маленьких личных экспедиций, совершаемых параллельно с официальными полетами, и будет относиться к ним так же серьезно, как к официальным заданиям. И, пожалуй, Тия предпочла бы иметь дело с мужчиной, хотя она не отвергла еще ни одного из предложенных «тел» только на том основании, что это были женщины.
Но прежде всего она хотела найти кого-то, кто хорошо относился бы к ней лично; кого-то, кто станет настоящим товарищем во всех смыслах. Кого-то, кто по доброй воле проводил бы время с ней, хотя мог бы заняться чем-то другим; подлинного друга, такого, как Кенни, Анна, Мойра, Ларс.
И чтобы он был личностью. Двое из предыдущей партии — обе женщины — оказались не более яркими личностями, чем сырое тесто.
Быть может, другой корабль это бы и устроило — какой-нибудь мозг, который предпочитает, чтобы обычные люди не тревожили его иначе как по делу. Но Тия хотела иметь дело с человеком, с которым есть о чем поговорить! В конце концов, она ведь и сама когда-то была обычным человеком.
— Кто первый? — спросила она у Ценкома, спуская лифт, чтобы человек мог подняться на борт, не карабкаясь по трапам.
— Доннинг Чань-и-Нарган, — ответил Ценком после небольшой паузы. — Окончил Академию с отличием.
Пока Доннинг пересекал асфальтовое поле космодрома, направляясь к стартовой площадке, Тия просматривала полученные данные. Да, действительно, окончил с отличием, но не суперотличником. Как и она сама: входил в первую десятку в своем классе, но не лучший из сотни. Очень хорош собой, если верить голографическому портрету: волнистые белокурые волосы, ярко-голубые глаза, точеное лицо кинозвезды — и тело тоже точеное. Но Тия теперь с опаской относилась к красивой внешности. Двое из первой партии тоже были великолепны. Одна была как раз та, что напоминала сырое тесто: ничего своего между ушами, только то, что вложили в Академии, — а второй желал говорить исключительно о себе.
Снаружи донесся шум, уведомивший ее о прибытии Доннинга. Он включил лифт вручную, вместо того чтобы попросить об этом Тию. Ее это задело.
Еще больше задело ее то, что он обращался с ней будто с неким искусственным интеллектом, разве что несколько продвинутым. Его явно вообще раздражало, что он вынужден проходить это собеседование, и он предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте.
— Доннинг Чань-и-Нарган прибыл, — доложил он скучающим тоном. — Согласно приказу.
Он скороговоркой изложил все, что говорилось в переданном ей коротком файле, как будто Тия не могла прочесть это сама. Присесть он не пожелал. И на Теда внимания не обратил.
— Вопросы есть? — осведомился он таким тоном, как будто наличие вопросов могло означать только, что его невнимательно слушали.
— Всего несколько, — ответила Тия. — Кто ваш любимый композитор? Вы играете в шахматы?
На вопросы он отвечал коротко и односложно, как будто все это настолько не относилось к делу, что он просто не мог поверить, что Тия задает их всерьез.
Задав еще несколько вопросов, Тия его отпустила — он явно был очень доволен и стремительно исчез, распространяя запах уязвленного эго.
— Гаррисон Лебрель! — объявил Ценком, как только Доннинг вышел из лифта.
Ну что ж, возможно, Гаррисон ей подойдет. Хорошие оценки — не такие высокие, как у Доннинга, но все же приличные. Интересуется археологией… Увидев, чем именно он интересуется, Тия воспряла духом. Нечеловеческие цивилизации, в особенности вышедшие в космос расы, считающиеся вымершими, и, в частности, эскайцы!
Гаррисон предоставил ей поднять себя наверх. Он оказался разговорчивым, хотя и не особенно общительным. Он предпочитал говорить сам.
— Мы будем много времени проводить в полете, — говорил он. — Учась в Академии, я не успевал следить за современной литературой по археологии и собираюсь наверстать это в полете.
Значит, собеседник из него будет неважный…
— А в шахматы вы играете? — с надеждой спросила Тия.
Он покачал головой:
— Я играю в сеннет. Это древнеегипетская игра. У меня есть очень интересная компьютерная версия, я могу ее установить. Думаю, вам не потребуется много времени, чтобы ей научиться, хотя вообще-то на то, чтобы овладеть ею, нужна целая жизнь.
Последнее было сказано несколько самодовольно. И он не стал просить ее научить его играть в ее игру. А ведь она располагает куда большими вычислительными ресурсами, чем он, — у нее уйдет не больше часа, чтобы овладеть этой его игрой, а может, и часа не понадобится.