— Женщина оказывается способна на это лишь с наступлением половозрелости и утрачивает эту способность, когда жизненные процессы внутри ее ускоряются, — с некоторым вызовом проговорил Тагот, он же Бьюлайбаб. — Именно по этой причине в племенах джунглей к женщинам не прикасаются очень долго и они выходят замуж очень поздно. Но вечно это продолжаться не может. Любая женщина по самой своей природе стремится к замужеству, а любой мужчина, которому известен ее секрет, желает заполучить в жены именно ее, чтобы удивительный дар матери передался кому-то из их детей. По этой причине даже у народов степей и пустынь существует традиция, в соответствии с которой женщин из джунглей нужно как можно скорее уложить на ложе и оплодотворить. При этом у наших постоянно воюющих народов вовсе не считается обязательным спрашивать согласие самой женщины. Я держал Мью-Шер возле себя и хранил ее секрет как свой собственный. Эду о нем ничего не знает, в противном случае он бы использовал ее, как и многих других.
Акорна поняла, что перед ней со скрипом начинает приоткрываться дверь, ведущая в самый центр этого паучьего гнезда. Для Надари и Тагота, конечно, было крайне важно разобраться в своих прошлых неурядицах, но для всех них, если, конечно, они хотят выжить, гораздо большее значение имеет ответ на ее следующий вопрос.
— Значит, вы убили того человека, защищая Мью-Шер? — спросила она. — Ведь это вы его убили, верно?
— Я предпочитаю другой термин, — поморщился Тагот, — непредумышленное убийство в целях самозащиты. Посланник, я допускаю, что ваш народ относится к числу миролюбивых, но наш — определенно нет. Смерть и уничтожение врагов — привычное дело на этой планете. Такие убийства порой оказываются просто необходимы, если хочешь выжить. Да, это я убил человека, тело которого чуть позже обнаружили охранники, решив, что это мое тело. Но он напал первым, и вы собственными глазами видели, какую рану он мне нанес. Я тогда не превращался, и убийство совершило не мое кошачье воплощение. По крайней мере, не совсем оно. Я признаю, что, если бы луны в этот момент не стояли в зените, мои сила и ловкость были бы значительно слабее и с такой раной я вряд ли смог бы проскользнуть следом за ним и уничтожить его с помощью символа той самой веры, которую он намеревался предать.
Он прикоснулся к кожаному ремешку на своей шее, потянул за него, и в его ладони блеснул висевший на ремешке амулет — драгоценный камень кошачий глаз.
— Я задушил его. Ремешок и камень лишили его возможности дышать, и он быстро расстался с жизнью. Это было очень удачно, поскольку рана буквально вытягивала из меня силы.
РК сделал движение передними лапами, какие обычно делают его собратья, справив нужду в кошачьем туалете, а затем поднял взгляд на жреца. Тагот рассмеялся и положил ладонь на голову кота, чтобы погладить его. Глядя на эту тонкую руку, было трудно поверить в то, что она способна совершить убийство.
— Да, священный, и это тоже. На нем были и другие метки посвящения — специального посвящения, которое этот человек прошел, чтобы потом выдать все, что он узнал, Эду Кандо.
— Что за метки? — спросила Акорна. Тагот и Надари вновь скрестили взгляды, и было непохоже, что они станут отвечать на вопросы, если только их не принудить к этому. На вопрос Акорны ответила Мью-Шер. Ткнув себе пальцем в лоб повыше носа, она объяснила:
— Священный камень кошачий глаз, вживленный в лоб.
Тагот наконец отвел взгляд от Надари и продолжал говорить:
— А на его груди и животе была ритуальная татуировка, которая, если ее правильно прочитать, представляет собой карту, указывающую, как добраться до священнейшей из всех священных долин, к Храму аридими. Именно эту информацию он собирался передать Эду. Я был обязан остановить его. Поначалу я пытался его урезонить, госпожа посланник. Еще мальчишками, мы вместе росли и дружили. Я умолял его одуматься и сохранить тайное знание в секрете, как он когда-то поклялся Храму, но он напал на меня. Я убиваю редко, и то лишь в случае крайней необходимости. Среди тех, кто служит мульзару, я считаюсь мягким, даже кротким человеком. Я сказал ему о том, что вы прилетели — в точности как предсказывало пророчество, что скоро мы будем спасены и возвращены на праведный путь, но он не слушал меня. Он не был по-настоящему верующим человеком и, я подозреваю, устал прикидываться таковым. Он не верил мне, и, как мне кажется, даже если бы поверил, ему было бы наплевать на мои увещевания. Он бросил мне обвинение в том, что я предал Эду, и ударил меня. Последствия вы видели. А потом удар нанес я…
— Почему вы думали, что, сообщив этому человеку о моем прибытии, сумеете отговорить его от задуманного им? — спросила Акорна. — Объясните, сделайте милость. Ведь наш прилет на вашу планету оказался результатом несчастного случая, на самом деле у нас и в мыслях не было совершать здесь посадку. Разве не так, Надари?
Надари посмотрела на РК. Акорна вспомнила признание кота в том, что это именно он заставил их прилететь сюда, и тоже перевела взгляд на животное, а РК внезапно обнаружил невидимое остальным пятнышко грязи на своем животе и принялся сосредоточенно вылизывать его. По причинам, известным только ему, он предоставил людям самим искать ответ на этот вопрос.
Тагот тоже посмотрел на умывающегося хранителя с корабля капитана Беккера и кивнул:
— Вы прилетели именно тогда, когда должны были прилететь — по причине ли аварии либо по воле судьбы. Таково было предначертание, таково было пророчество, и вот вы здесь. Если бы богохульника на самом деле заботило благо нашего мира и населяющих его народов, он бы понял, что ваше появление делает недействительными любые клятвы верности любым правителям, поскольку именно вам предназначено вывести нас к свету.
— Я вовсе не уверена в том, что дело обстоит так, — с сомнением сказала Акорна. — Возможно, мне следует вызвать стражников, чтобы они арестовали вас. Вы ведь, как ни крути, убийца.
— Загляни в его мысли, Акорна, — предложила Надари. — Тагот, если ты позволишь ей сделать это, она выяснит, говоришь ли ты правду или лжешь.
Акорна задумалась, а потом перевела взгляд с РК, который поднялся с места и стал расхаживать взад-вперед по комнате, на Надари, а затем на Тагота. Храмовые коты, остававшиеся невозмутимыми во время всего разговора, сейчас явно забеспокоились. Паша присоединился к РК в его перемещениях по полу, Шер-По поскреб когтями дверь, выясняя, можно ли ее открыть, а Хаджи сидел в напряженной позе и не сводил глаз с двуногих обитателей комнаты. Гримла покинула уютное прибежище под юбками Мью-Шер, взбежала по лестнице на крышу и стала наблюдать за происходящим сверху.
Акорна безошибочно растолковала поведение четвероногих и ответила:
— Возможно, в ваших преданиях действительно говорится о ком-то вроде меня, кто должен прилететь на Макахомию, и поэтому вы связываете со мной определенные надежды. Не знаю. Лично я считаю себя вашим случайным гостем. В моем народе убийство одного из нас другим является немыслимым, у людей же такие решения принимаются специальными заседаниями. Если мне и предстоит сделать что-то в вашем мире, это никоим образом не будет связано с политикой. Надари, ты — офицер службы безопасности. Ты знаешь законы, знаешь эту планету и этого человека. Во всем этом ты гораздо более компетентна, нежели я, и имеешь больше прав судить о том, что необходимо делать — помочь ему или наоборот.