Через двадцать минут после начала занятия она вскочила с места, зловеще помолчала с минуту, а потом обратилась к колонне:
— Объясни ему всё, Симеон. Или пришли его ко мне в свободное время для развлечений, но сейчас у меня полно работы, которую надо срочно выполнить! — заявила Хоулин своим мелодичным голосом, развернулась на каблуках и направилась прочь.
Амос вздрогнул от удивления.
— Что с ней случилось? — печально спросил он.
— Гм! — откликнулся Симеон, наблюдая, как Амос поворачивается к тренировочному дисплею, которым они пользовались. — Скажи мне, ты можешь рассказать, какую роль играют женщины на Бетеле?
— Роль? — Вопрос показался ему бессмысленным. — Они, конечно же, наши матери, дочери, сестры, жены. Они занимаются хозяйством, воспитывают детей, изучают такие дисциплины, как медицина и рисование, сочиняют стихи и пишут романы. — Он выглядел озадаченным. — Что ты хотел сказать?
— Мне было интересно, не играют ли на Бетеле женщины второстепенную роль?
— Второстепенную? Нет, нет, конечно! На Бетеле очень маленькое население. А это значит, что для нас рождение и воспитание детей — высший долг и призвание женщины. Мы почитаем наших матерей и считаем, что женщин и детей надо кормить и заботиться о них.
Он возмущенно нахмурил брови.
— Конечно же, бывают исключения, такие как Чанна. К тому же я никогда не относился к тем, кто считает, что женщин стоит держать во внутренних покоях и что они не должны открывать рта в присутствии мужчины. Это старомодно и глупо. Да, многие из моих ближайших соратников, готовившихся к принятию Нового откровения, были женщинами! У меня создалось впечатление, что ты утверждаешь, будто уважение является неуважением.
— Вовсе нет, — утешил его Симеон, — но мне кажется, ты путаешь уважение с покровительством. — Теперь на лице Амоса появилось такое же расстроенное выражение, как и во время второй половины обеда с Чанной. — Меньше гладь женские руки, Симеон-Амос. У наших женщин создается впечатление, что ты претендуешь на лидерство по половому признаку.
— Нет-нет, — воскликнул Амос, размахивая руками в подтверждение своих слов. — Если от меня и исходит аура власти, это лишь из-за моего положения на Бетеле. Благодаря своему рождению я стал младшим членом правящего совета. Я вот уже несколько лет являюсь административным работником. — Он доверительно улыбнулся. — Хотя я и понял, что зачастую женщины совершенно неадекватно реагируют на мои распоряжения. Я никогда не отрицал, что гораздо проще работать с мужчинами. — Он небрежно пожал плечами. — По крайней мере, при работе с мужчинами никогда не возникает проблем, связанных с соблазном.
«Хорошо, что он хотя бы последователен, — подумал Симеон. — Возможно, ему попросту необходимо такое самоутверждение при общении с каждой юбкой, потому что он так далек от родины».
— Ты понимаешь, — холодно сказал «мозг», — насколько покровительственно только что разговаривал со мной? И это является лишь проявлением твоего собственного убеждения, как надо общаться со всеми, с кем ты имеешь дело? Я принадлежу к этой цивилизации. А ты нет. Я знаю этих людей, а ты нет. Я управляю этой станцией, как управлял ею до твоего рождения, и буду управлять еще много столетий после того, как ты умрешь. Так что слушай! Ты будешь обращаться со своими инструкторами-женщинами как с равными. Словно для выполнения своих обязанностей к тебе пришел мужчина. Да, среди здешних экспертов есть и женщины! Мы страшно ограничены во времени, поэтому я не собираюсь говорить тебе комплименты и ждать, что ты сразу же примешь эту необычную для тебя точку зрения. Нам нужно, чтобы ты стал одним из нас. Нам просто необходимо, чтобы ты на время забыл о Бетеле. Я понимаю, как много мы от тебя хотим, Симеон-Амос, — сказал он в заключении уже не так сурово и с пониманием, — но мы просим тебя об этом, одновременно доверяя собственные жизни.
Амос едва не задохнулся, а его глаза расширились от смущения, озадаченности и удивления.
«Ох уж эта привычка руководить, — подумал Симеон. — Чанна была права. Я действительно стал столь же взрывоопасен, как заряд тротила». Семьдесят семь сторонников Амоса погибли во время отлета с Бетеля. А такой заботливый вождь, как Амос, наверняка провел не одну бессонную ночь, мучаясь вопросом: «Почему это произошло?»
— Прости, — сказал Симеон. — Я просто неудачно сформулировал свои мысли. Знаешь, но я должен знать, сможем ли мы осуществить задуманное. И ко всему прочему должен узнать это сейчас. Ты ежедневно будешь работать с Чанной и действовать под ее руководством. Если нам придется заменить тебя кем-то другим, у кого нет таких комплексов, как у тебя, тогда шесть часов — это все, что мы могли позволить себе, совершив фальстарт. Ну же, сумеешь или не сумеешь?
Амос поднес руку ко лбу. «Они зависели от меня и погибли, — пронеслась в его голове безнадежная мысль. Но за ней последовала и другая: — Нет. Я все же спас кого-то, кто мог погибнуть. И Бетель еще возродится, вернее, то, что от него осталось».
— Я пока ни разу не терпел поражения, если брался за что-то, — мрачно сказал он. Он коснулся головы и сердца двумя пальцами, кланяясь колонне Симеона. — Не будешь ли ты так любезен, не передашь мои извинения той даме, которая только что ушла?
— Нет, но я буду очень рад, если смогу объяснить тебе, как обратиться к ней, чтобы сделать это лично. — Симеон видел, как напряглось «адамово яблоко» Амоса, когда тот с трудом сглотнул слюну.
— Конечно, — ответил Амос с натянутой улыбкой. — Так, вероятно, будет лучше всего.
«Это даже хуже, чем собрание капитанов», — подумал Симеон.
Попросту удивительно, как мало слухов успело просочиться наружу. Даже это свидетельствовало о том, что они, возможно, сумеют успешно справиться со сложившимся положением. Персонал SSS-900-С обладал невероятной способностью держать рты на замке, а сейчас молчание было дороже золота.
Но не на этом собрании, где все возмущались одновременно — за исключением Чанны и Амоса — и никто не слушал ни единого слова выступавших.
Собрание проводилось в самом большом зале. «Который, слава Гу, — с облегчением подумал Симеон, — все же был недостаточно велик, чтобы вместить все население станции». Трезвомыслящие остались у себя дома, чтобы наблюдать по головидению этот эксцентричный спектакль. Команда, которая теперь управляла станцией, проведет собственный брифинг попозже. «И как бы мне хотелось убрать звук с домашних экранов, — устало подумал Симеон. Он был уже по горло сыт мнениями, которые высказывались в этой аудитории. — Кажется, впервые в жизни мне хочется проспать это событие. Правда, я в любой момент могу выключить трансляцию… Нет, это ни к чему не приведет».
Он обратился к Чанне через имплантат в ее височной кости.
— Мы допустили ошибку. Надо было ненадолго собрать здесь глав служб и секторов, которые провели бы брифинги со своими помощниками, и так далее. Это не довело бы панику до критических пределов. — По каким-то причинам крики в зале становились все громче и громче. — Они вот-вот начнут так громко вопить, что шум разнесет станцию на куски, и этим проклятым пиратам попросту нечего будет тут делать.