— Здесь ничего нет, — твердо сказала она. Сбороу окинул ее подозрительным взглядом.
— Я тоже ничего не нашла, — сообщила Джейн.
— Ив лежаке Тиббса пусто, — сказал принц, — Но, может, вы, Аннет, искали не очень тщательно? Позвольте, я посмотрю.
Аннет шагнула ему навстречу, как бы желая преградить путь.
— Нет смысла, — сказала она. — Я все посмотрела.
— Мне все-таки хочется взглянуть, — упорствовал принц.
Он склонился над лежаком Брауна и запустил в него руки.
— Ага! — торжествующе завопил он через мгновение. — Вот и топорик! Как это вы его не обнаружили, Аннет? Видно, у вас были на то свои причины? — с издевкой добавил он.
Алексис извлек топорик и продемонстрировал его присутствующим. Лезвие было запачкано кровью.
— Вот вам и доказательства, Джейн.
— Я не могу поверить в это, — ответила она.
— А в мою вину вы готовы были поверить тотчас же?
— Сказать по правде, да, — согласилась леди Грейсток.
— Теперь вы видите, как ошибались? Доказательства налицо. Нужно немедленно обезвредить преступника.
— Кого это ты собрался обезвредить? — полюбопытствовал Браун, входя вместе с Тиббсом.
— Браун, топорик нашли в вашем лежаке, — объявила Джейн. — Как видите, он в крови.
— Значит, у тебя хватило ума подкинуть его в мою постель, паршивая коротышка? — возмутился пилот. — Ты хочешь навести подозрение на меня?
— Не понимаю, о чем вы говорите, — отозвался Алексис. — Есть неоспоримые факты. Есть вчерашние угрозы, которые, кстати, почти полностью подтвердил Тиббс. Наконец, есть топорик, найденный в вашей кровати. Это видели леди Грейсток и Аннет.
Пилот пристально посмотрел на женщин, как бы недоумевая, что они могли поверить, будто убийство — его рук дело.
— Хорошо, — наконец произнес он. — Надеюсь, вы не собираетесь повесить меня?
Расставшись с Тарзаном, воины вазири во главе со своим вождем Мувиро продолжали путь на запад. Переход был невеселым: без шуток, без песен.
Даже разговаривали между собой они редко и всегда полушепотом. Предосторожность была не лишней: они находились в чужой стране, от обитателей которой можно было ждать всего, и следовало сохранять бдительность.
Сегодня они намеревались вступить в контакт с Удало, ближайшими соседями кавуду, чтобы от них узнать что-нибудь о Тарзане. Однако первой им повстречалась обезьянка царя джунглей.
— Это Нкима, — заметив знакомую фигурку, произнес Мувиро. — Значит, большой Бвана тоже где-то поблизости.
Нкима непрерывно лопотал что-то, явно находясь в сильном волнении. Он прыгал взад и вперед, дотрагивался до плеча Мувиро, затем быстро убегал вперед и снова возвращался, и снова устремлялся по тропе.
— Что-то произошло, — сказал один из воинов. — Уж не попал ли Большой Бвана в беду.
— Да, обезьянка хочет поторопить нас, — заметил Мувиро.
С этими словами вождь перешел на бег, за ним устремился и весь отряд, а впереди всех торопливо скакала обезьянка.
Длительные перебежки были вполне по силам воинам вазири, ибо они, закаляясь с малолетства, отличались чрезвычайной выносливостью. Могучие тела их блестели от пота, широкие груди равномерно вздымались, мускулы перекатывались под кожей. В развевающихся головных уборах из пестрых перьев, с множеством браслетов, украшающих их руки и ноги, эти дикари внушали невольный страх и уважение.
Наконец Нкима вывел их на поляну, где работали женщины из племени удало. Увидев воинов, они побросали работу и, вопя от ужаса, пустились бежать к деревенским воротам.
Воины Букены, пропустив всех женщин, накрепко закрыли ворота и стали готовиться к отражению атаки неприятеля. Заметив это, Мувиро знаком остановил свой отряд. Военные приготовления удало он объяснял тем, что эти люди просто не ведают, кто и зачем идет в их деревню.
Нкима возбужденно скакал рядом с Мувиро, отчаянными криками и жестами пытаясь объяснить ему, что Тарзан находится в плену в этой самой деревне. Но обезьянку явно не понимали. Вообще, кроме братьев, сестер и, конечно, любимого хозяина, его никогда никто не понимал. По-видимому, все остальные были слишком глупы.
Оставив свой отряд, Мувиро не спеша подошел к деревне, жестами показывая, что у него мирные намерения. Вождь Букены с любопытством наблюдал за ним из-за частокола. Мирные знаки, подаваемые Мувиро, немного успокоили его, так как по виду незнакомца он уже понял, что имеет дело с воинственным племенем, и хотя приближающийся отряд насчитывал всего человек десять, вполне могло статься, что основные силы укрылись в лесу.
Когда Мувиро совсем приблизился, Букена обратился к нему:
— Кто вы такие и зачем пришли в нашу землю?
— Я — Мувиро, вождь вазири. Мы пришли, чтобы встретиться с нашим Большим вождем, Тарзаном из племени обезьян. Он посещал вашу деревню?
Стоявший рядом с Букеной шаман был вне себя. Его мучила злоба. Ни с кем не мог он поделиться своей тайной. Кто-кто, а уж Гупингу отлично знал, как был освобожден Тарзан. И вот, едва этот человек дал слово, что кавуду не тронут дочерей Гупингу, как тут же исчезла его любимая дочь Найка. Теперь шаман не сомневался в том, что Тарзан действительно был кавуду и что именно он похитил его дочь. Ненависть душила его. Гупингу вспомнил, что Тарзан тоже называл себя вазири, и, сопоставив все известные ему факты, решил, что эти вазири были либо вассалами, либо союзниками кавуду.
— Не слушай их, Букена, — обратился он к вождю. — Это люди кавуду. Он сбежал, а теперь прислал их, чтобы они отомстили за него.
Букена молчал, быстро соображая, что делать дальше. Он был не прочь проучить кавуду, наказав их за все, но опасался возмездия. К тому же прежде чем принимать решение, следовало выяснить, есть ли еще неприятельские воины в джунглях.
Мувиро, не дождавшись ответа на свой вопрос, снова обратился к вождю.
— Мы пришли с миром, — нетерпеливо промолвил он. — Мы хотим узнать, здесь ли наш повелитель Тарзан.
— Я же говорил, — торопливо зашептал шаман, — он сам признается, что кавуду его повелитель.
— У нас нет вашего повелителя, — ответил Букена. — Мы ничего не знаем о нем. И мы сомневаемся в том, что вы пришли с мирными намерениями.
— Это ложь, — заявил Мувиро. — Нас привела сюда обезьянка Нкима, друг Тарзана. Если б ее хозяина не было здесь, она бы никогда не привела нас сюда.
— Разве я говорил, что Тарзана здесь не было? — поправился Букена. — Я сказал, что его сейчас здесь нет и нам ничего не известно о нем. Мы не боимся десяти воинов, так что проходите в деревню и спокойно потолкуем. Мы не хотим войны, хотя у нас много воинов и мы готовы постоять за себя.