Я облокотился на руль. Интересно, существует на свете женская дружба или это понятие из области сказок? Милые дамы любят обвинять представителей противоположного пола в черствости, а сами?
– Дзынь, дзынь, дзынь, – заплакал телефон, «номер не определен» – высветилось на дисплее.
– Алло, – ответил я, – слушаю.
– Вава! Едешь с нами за кроватью! – проорали из трубки.
– Николетта? Это ты?
– А кто еще? Что за идиотские вопросы? Собирайся живей, мы уже в пути!
– Куда?
– В магазин, – окончательно рассердилась маменька, – боже, ты невероятно непонятлив. Ха-ха-ха, милый, это уже слишком, ха-ха-ха, ой-ой, не дури…
– Ты ко мне обращаешься? – растерялся я.
– Да, то есть нет. Владимир Иванович безобразничает! Поторопись!
– Это ко мне относится? – уточнил я.
– Вава! Торговый центр «Каро», мы будем там через полчаса!
Я чихнул и вытащил атлас.
Ничего ужаснее, чем поход с маменькой за покупками, и придумать нельзя. Отчего я соглашаюсь на мучения? Наверное, из-за природной предрасположенности к мазохизму, и потом, вы пробовали остановить руками летящую прямо на вас баллистическую ракету? Нет? А почему? Ах, она разорвет вас на части! Вот и Николетта превратит меня в лоскуты, если я попытаюсь оказать сопротивление.
Войдя в торговый центр, я завертел головой в разные стороны. В связи с поздним временем в магазине почти не было покупателей, с потолка лилась тихая музыка и чирикали невесть откуда взявшиеся тут птички. Благостное настроение охватило меня, больше всего я люблю спокойные мелодии и…
– Это дрянь, – донесся визгливый голос, – такое нельзя даже показывать приличным людям!
Я вздрогнул, потряс головой и решительно двинулся на звук в расположенный рядом салон. Николетта нашлась, это она сейчас строит продавцов по ранжиру.
– Вава, – вскрикнула маменька, стоявшая посреди небольшого зальчика, – наконец-то! Мы пришли выбирать новую кровать, да, милый?
Владимир Иванович кивнул и прикрыл веки, вид у моего благоприобретенного отчима был осоловелый. Николетта же, наоборот, полнилась нерастраченной энергией.
– Вава, – заявила она, – тут целых три этажа, куда пойдем сначала?
– А зачем тебе кровать? – весьма неосторожно поинтересовался я.
– Господи, – подпрыгнула маменька, – я же не могу лечь на старое брачное ложе!
– Почему? – я вновь проявил редкостную тупость. – У тебя спальня настоящей карельской березы, теперь такую днем с огнем не сыщешь!
Николетта ущипнула меня за бок и, покосившись на Владимира Ивановича, который, выпав из состояния спящего сурка, ощупывал ближайшую к нему софу, бормотнула:
– Вава, на карельской березе я спала еще с Павлом! Это не этично, компренэ? Вольдемар обидится!
– По-моему, Владимиру Ивановичу все равно, – отметил я, но Николетта уже ринулась к мужу.
– Дорогой, брось осматривать барахло! Девушка, эй, вы, вы в невозможно короткой юбке, право, зря администрация позволяет продавцам так одеваться! Где тут кровати, достойные меня?
Девица окинула взглядом Николетту, потом очень мило ответила:
– Я не продавец, но полагаю, бабуся, тебе подойдут дровни, сделанные на Чукотке.
Николетта заморгала, а юная покупательница, быстро повернувшись на каблучках, ушла прочь.
– Чукотские дровни?! – взвизгнула, придя в себя, маменька.
– Подобным мы не торгуем, – презрительно ответила соизволившая подойти к нам продавщица.
Лицо маменьки приобрело цвет переспелой свеклы, я закрыл глаза и мысленно начал возносить молитвы. Сейчас тут случится цунами с землетрясением.
– Любезнейшая, – вдруг произнес Владимир Иванович, – выслушайте меня внимательно. При всем моем уважении к Чукотке, сомнительно, что там есть густые леса для производства мебели. Кровать я хочу – хай-класса. Моя жена должна получить все лучшее, потому что она моя жена. Понятно объясняю?
Продавщица закивала.
– Давайте поступим так, – вещал Владимир Иванович, – я буду задавать вопросы, а вы отвечайте, – слева что выставлено?
– Италия, – пискнула девочка.
– Цена?
– В районе тысячи долларов!
– Не пойдет, – отмел Владимир Иванович, – а там?
– Италия, – словно попугай твердила продавщица, – эксклюзив!
– Цена?
– Две тысячи.
– Не пойдет. А слева? За колонной?
– Это эксклюзив первый сорт, настоящая Италия!
– Цена?
– Пять тысяч.
– Шпон?
– Э… э… нет.
– Не надо лгать! – улыбнулся Владимир Иванович. – Так за пять тысяч массив?
– Нет, – честно призналась девочка.
– Умница, – кивнул отчим, достал кошелек, вытащил оттуда купюру, сунул девушке в карман форменной курточки и сказал: – Ангел, ведите нас туда, где продают НАСТОЯЩУЮ мебель. Вас как зовут?
– Лера. Нужно пойти вверх.
– Вперед, Лерочка, – приказал отчим.
Мы поднялись по лестнице.
– Это Италия, – с придыханием заявила Лера, тыча пальчиком в здоровенный гроб, украшенный орнаментом, – настоящая!
– Более настоящая, чем та, внизу? – уточнил Владимир Иванович.
– Совсем родная, – кивнула Лера, – массив, ручная резьба! Десять тысяч!
– Ну как? – повернулся муж к молодой жене.
– Фу, – скривилась маменька, – нет медальонов.
– Слыхали? – поинтересовался Владимир Иванович у Леры. – Медальоны имеем?
Лицо девушки позеленело.
– На третьем этаже, – прошептала она, – эксклюзив бизнес-класса. Но там дорого!
– Наш размерчик, – потер руки Владимир Иванович, – пошли!
– Наверху есть свой продавец, – сообщила Лера и заорала: – Альбина Сергеевна!
– В чем дело? – донеслось сбоку, и перед нами предстала дама лет сорока, с ботоксно гладким лицом. – Лера, не кричи!