– Стопроцентно, – заявил Егор, – значит, так, милая, скифское золото – вещь бесценная, но его трудно продать, на рынок с ним не пойдешь. Лучше всего за границей его толкать. Поступим так. Я тут задумал одну шутку, повеселюсь напоследок, разыграю людей, пусть потешатся. Дело на мази, оплачено, негоже его сворачивать. А после… мы выроем клад и дернем отсюда. У меня есть связи среди людей, способных через кордон не то что скифское золото, а всю Красную площадь вместе с Кремлем и мавзолеем переправить. Поселимся в Швейцарии под чужими именами, станем весело жить. Знаешь, я слышал, есть там интересные забавы, можно очутиться в лавине, ее специально с гор спускают! Нам денег на любые приключения хватит. Мне надоело бизнесом ворочать, хочу просто жить и наслаждаться приключениями вместе с тобой. Мы же оба любим опасность.

– Да, – дрожащим голосом подтвердила Лена.

– А главное, – воскликнул Егор, – я избавлюсь от матери, кошмара всей моей жизни, превратившей меня в психа. Она нас никогда не найдет, да и помирать ей пора, зажилась на этом свете. Что-то холодно, хоть я и в куртке, пошли!

Балконная дверь хлопнула. У Ольги Андреевны перехватило дыхание. Вот оно, значит, как! Егор таки вспомнил место, где зарыл золото, увидел фильм, сюжет которого почти повторил произошедшую с парнишкой историю, и спавшая память пробудилась. Ольга Андреевна попыталась встать, но ноги не хотели слушаться хозяйку. Следовало быть откровенной самой с собой. Да, уходя с новоявленным сыном из Крюка, Ольга Андреевна надеялась получить в скором будущем богатство, да и перстни из захоронения представляли большую ценность. Сначала Егор был для нее всего лишь «сейфом», который нужно вскрыть, но потом бездетная женщина искренне полюбила мальчика и стала ему самым близким человеком. Вернее, это Ольгушка так считала, у Егора, как выяснилось, было другое мнение об их отношениях. Злая, жадная, корыстолюбивая, терпеливо ожидавшая момента пробуждения его памяти… Ольгушка была для Егора постоянным напоминанием о совершенных им преступлениях. Но уйти он не мог, боялся, что мать сдаст его в милицию. Неужели Егор настолько туп? Он не почувствовал ее любви? А что он врал Лене! Обелил себя, очернив Ольгушку. И, главное, вспомнив, где спрятан клад, сын тут же предал мать, хорошо, пусть не родную по крови, но женщину, которая беззаветно любила его, забыв о личном счастье. Не будь Егора, она могла бы выйти замуж, но ведь отвергла все партии, боялась причинить сыну неудобства. И что взамен?

Макс замолчал и посмотрел на меня.

– Знаешь, Ваня, бойся сильно любящих, пожертвовавших ради тебя личным счастьем женщин. У них, как правило, подспудно накапливается обида, таким кажется, что им не воздали должного… И еще, всепоглощающая любовь частенько трансформируется в безоглядную ненависть.

– Егор поступил подло, решив бросить Ольгушку, – прошептал я, – она спасла его, поставила на ноги, вывела в люди.

– Продавая украденные им перстни, – напомнил Макс, – покрывая убийцу из чисто корыстных соображений.

– Но потом ее любовь стала…

– Ваня, – перебил меня Макс, – никакое чувство не оправдывает убийства. Ольга Андреевна решила наказать сына за предательство, но ей пришлось убить и Лену, которая знала место, где зарыт клад.

– А как Юрий понял, что на встречу к нему приходила не Эдита, а Ольга Андреевна? – воскликнул я.

Макс потянулся.

– Да в сущности просто. Он вначале удивился, по какой причине дама, назвавшаяся Эдитой, хочет избавиться от Егора, но сумма, предложенная за услуги, была так велика, что Трофимов решил не забивать себе голову ненужными мыслями. Есть дело, есть оплата, остальное не важно. Юрий очень жаден и абсолютно беспринципен, за сто тысяч долларов он готов на убийство, тем более что клиент сам ляжет в гроб. Ты хорошо помнишь внешность Ольгушки?

– Да, – кивнул я.

– Можешь назвать ее особую примету?

– Конечно, у нее больные ноги, не знаю подробностей, но она вынуждена носить специальные ботинки, ортопедические, их шьют на заказ лишь в одном месте, – ответил я. – Ольгушка жаловалась, что ни за какие деньги более приличную обувь не сделать. Если честно, сапожки ужасные, темно-синие, тупорылые, рант прошит белыми нитками. Они сразу бросаются в глаза на фоне элегантной одежды Ольги.

– Юрий тоже заметил эти ботинки, – подхватил Макс. – Ольга Андреевна пришла к нему в гриме: парик, косметика и так далее. Но вот об обуви она не подумала, да и нет у нее другой. А Трофимов внимателен, и на похоронах Егора он вдруг видит его мать в тех же самых ботинках. Юрий понимает: вот кто заказчица! Дружинина! Почему она надумала расправиться с сыном? Непонятно, но Трофимов трус, убить человека он согласился впервые и очень нервничает. Деньги за заказ уже получены, обратной дороги нет. Но если женщина готова отправить на тот свет сына, то, чтобы замести следы, она уничтожит и исполнителя. Когда Трофимов подписался не выкапывать гроб, он рассчитывал жениться на богатой вдове Егора, да и сто тысяч, полученных за убийство, тоже показались ему не лишними. Но сейчас-то он понял: заказчица не допустит его брака с Леной, она убьет Трофимова. Перепугавшись до смерти, мерзавец улетает в Челябинск. Собственно говоря, это все.

– А почему Ольгушка назвалась Эдитой? – спросил я.

– В сотовом Лены она нашла телефон Эдиты и однажды подслушала их беседу. Ей стало ясно, что Лена – засланный казачок, и она решила отомстить и Эдите. Вот так.

Эпилог

Егор вышел из больницы другим человеком, говорят, он перестал улыбаться и, живо свернув бизнес, исчез в неизвестном направлении. Мне он перед отъездом звонить не стал, чему я был несказанно рад. Честно говоря, я не знал, как вести себя с человеком, о котором после многих лет дружбы узнал столько ужасных фактов. К ответственности за убийство мальчика, кражу золота и жизнь под чужим именем Егора не привлекли. На Дружинина работало несколько дорогих адвокатов, сумевших вытащить клиента на свободу. Юрия Трофимова арестовали, и, насколько я знаю, он сейчас отбывает не маленький срок. Лену похоронили скромно, я в погребении не участвовал. Ольга Андреевна скончалась после того, как специальная группа отправилась за скифским золотом. Вооруженные лопатами милиционеры прибыли на берег реки, и Егор повел их к трехствольной березе.

– Здесь, – ткнул пальцем Дружинин в подножье большой ели.

Оперативники заработали заступами, но ничего не нашли.

– Наверное, там, – уже менее уверенно сказал Егор, – вот еще одна елка.

Милиционеры поплевали на ладони, выкопали еще одну яму и… вытащили небольшое ведро.

– Да, – крикнул Егор, – верно, одно я бросил на берегу, а во второе сунул золото. Диадема и пояс там!