– Звук походил на пистолетный, – сказал Аллейн. – Ну что же, пойду в библиотеку, дергать льва за усы. Встретимся здесь. Мне страшно жаль, что приходится вас так мучить, Сэм.
– Мой дорогой друг, вам решительно не о чем жалеть. Боюсь, мне все это даже нравится, – сказал мистер Уипплстоун.
III
Аллейн и сам толком не знал, какого рода прием ожидает его у Громобоя и какую тактику ему следует избрать.
Впрочем, Громобой повел себя вполне традиционно. Он размашистым шагом приблизился к Аллейну и стиснул его ладони в своих.
– Ага! – взревел он. – Вот и ты наконец. Я рад. Теперь мы сможем покончить с этим делом.
– Боюсь, до окончания пока далеко.
– Только из-за ваших кляузных полицейских. И поверь, дорогой мой Рори, тебя я к этой категории не отношу.
– Вы очень добры, сэр.
– Сэр, сэр, опять этот вздор! Ну ладно. Не будем тратить время на пустяки. Я принял решение и ты будешь первым, кто о нем услышит.
– Спасибо. С удовольствием.
– И хорошо. Стало быть, слушай. Я отлично понимаю, что твой смешной коллега как его зовут?
– Гибсон? – подсказал Аллейн.
– Гибсон. Да, Гибсон. Я отлично понимаю, что достойный Гибсон с его оравой телохранителей и прочей публикой находится здесь по приглашению посла. Я прав?
– Безусловно.
– И опять-таки хорошо. Однако мой посол, как мы говаривали в “Давидсоне”, перекинулся и верховная власть в любом случае перешла ко мне. Так?
– Разумеется, так.
– Разумеется, так, – с огромным удовлетворением повторил Громобой. – Власть принадлежит мне и я собираюсь ею воспользоваться. Была совершена попытка лишить меня жизни. Она провалилась, на что обречены все попытки подобного рода, это я уже объяснял тебе, когда ты так порадовал меня своим приездом в Нгомбвану.
– Объяснял.
– Тем не менее, попытка имела место, – повторил Громобой. – Убили моего посла, и это требует досконального выяснения всех обстоятельств.
– Тут я с тобой всецело согласен.
– Поэтому я собрал всех, живущих в этом доме, и намерен допросить их в соответствии с нашей исторически сложившейся демократической практикой. Нгомбванской, я имею в виду.
Аллейн, далеко не уверенный в том, что представляет собой эта практика, осторожно осведомился:
– Ты полагаешь, что виновный может находиться среди твоих домочадцев?
– Может быть и нет. В таком случае... – рокочущий голос внезапно стих.
– В таком случае? – подсказал Аллейн.
– В таком случае, дорогой мой, я рассчитываю на то, что ты и достойный Гибсон с тобой вместе поможете мне во всем разобраться.
Выходит, он уже распределил обязанности, – подумал Аллейн. Громобой будет заниматься черными участниками событий, а он, Аллейн, и Скотланд-Ярд может делать все, что им заблагорассудится, с белыми. Это и вправду приобретает сходство с вывернутым наизнанку апартеидом.
– Не мне тебе объяснять, – сказал он, – что наши официальные лица на всех уровнях очень озабочены случившимся. В особенности встревожена Специальная служба.
– Еще бы! – радостно произнес Громобой. – Понасажали громил под каждый куст и на тебе!
– Ну хорошо. Очко в твою пользу.
– И все же, дорогой мой Рори, если убийца и вправду метил в меня, следует сказать, что я обязан своей жизнью тебе.
– Чушь.
– Ничуть не чушь. Простая логика. Ты толкнул меня в кресло, а бедняга посол тем временем размахивал руками и выглядел совершенно как я. Ну и – блям! Да-да-да. В этом случае я обязан тебе жизнью. Я не пожелал бы оказаться в подобном долгу ни перед кем, кроме тебя – перед тобою же я с охотой его признаю.
– Ничего подобного, – испытывая крайнее смущение, сказал Аллейн. – Вполне возможно, что мое вмешательство было просто-напросто проявлением бессмысленной и беспардонной настырности, – он поколебался и в порыве вдохновения добавил: – как говаривали мы в “Давидсоне”.
И поскольку добавление имело явный успех, Аллейн поспешил продолжить:
– Если следовать твоим рассуждениям, – сказал он, – ты можешь с таким же успехом заявить, что именно я повинен в смерти Посла.
– Это, – откликнулся Громобой, – совсем другой коленкор.
– Скажи, – спросил Аллейн, – у тебя есть какая-либо теория насчет того пистолетного выстрела?
– А! – мгновенно откликнулся Президент. – Пистолет! Так вы нашли оружие?
– Нет. Я назвал его пистолетом предположительно. Револьвер. Дробовик. Автоматическая винтовка. Все, что хочешь. С твоего разрешения мы поищем его.
Где?
– Ну... в парке. В озере, например.
– В озере?
Аллейн коротко изложил ему рассказ миссис Кокбурн-Монфор. Громобой, как выяснилось, достаточно хорошо знал Кокбурн-Монфоров и даже работал с Полковником в пору создания нгомбванской армии.
– Толковый был работник, – сказал Громобой, – но к несчастью начал попивать. А жена его попросту распустеха, как мы выражались когда-то.
– Она уверяет, что мужчина в уборной был черным.
Последовала долгая пауза.
– Если это так, я его найду, – наконец сказал Президент.
– Дома он определенно не покидал. За всеми выходами наблюдали очень внимательно.
Если Громобой и ощутил соблазн отпустить еще одно замечание по поводу методов мистера Гибсона, он его подавил.
– А вообще-то это правда? – спросил он. – Я о метком стрелке. Он действительно стрелял в меня и промахнулся? У вас есть доказательства?
– У нас вообще нет доказательств чего бы то ни было. Скажи, ты доверяешь, – абсолютно доверяешь своему копьеносцу.
– Абсолютно. Однако я допрошу его так, как если б не доверял.
– Ты не позволишь... мне очень неловко просить тебя – не позволишь мне поприсутствовать? На вашем собрании?
На миг ему померещилось, что Громобой намерен ответить отказом. Но нет, он взмахнул своей огромной лапой.
– Конечно. Конечно. Но только, Рори, дорогой, ты же не поймешь ни единого слова.
– Ты знаешь Сэма Уипплстоуна? Из МИДа, он недавно ушел в отставку.
– Я знаю о нем. Разумеется. У него обширные связи в моей стране. Но до сегодняшнего вечера мы не встречались. Он был среди приглашенных. И сейчас где-то здесь ходит с твоим Гибсоном. Никак не пойму зачем.
– Это я попросил его прийти. Он свободно говорит на вашем языке и он мой близкий друг. Ты не разрешишь ему посидеть среди вас вместе со мной? Я буду очень благодарен.