Спайк справлялся с делами очень ловко и ни разу не упомянул о том, как Бог выступил в роли президента Кеннеди, дав стартовый толчок всему предприятию. Благодаря этому Бетти легче было заинтересовать людей, которые остались бы в стороне, почуй они, что тут пахнет сдвигом по фазе. Даже губернатор Северной Каролины извинил Тиглеру нахальную попытку проверить на доброкачественность его религиозную платформу и милостиво согласился воссесть во главе стола в Шарлотте, где угощали обедом добровольных взносчиков — сбор по 100 долларов с тарелки. В таких случаях Бетти неизменно надевала платье цвета желтой примулы, хотя ее подруги склонны были полагать, что это необязательно и к тому же идет вразрез с духом моды; но Спайк уверял, будто этот цвет приносит ему удачу. Говоря с журналистами, Спайк иногда просил их вставить в репортаж пару слов о наряде жены — горчичного цвета, как они, разумеется, и сами заметили. Кое-кто из корреспондентов или по лени, или по неумению различать цвета покорно выполнял эту просьбу, а Спайк потом посмеивался, читая газеты.
Участвовал он и в нескольких религиозных передачах. Порой Бетти охватывали дурные предчувствия — это бывало, когда на экране, сразу после рекламной паузы, появлялся очередной торговец в тройке, желающий поделиться со зрителями открытием, что Божья любовь подобна штилю в центре грозного смерча, и один из наших гостей, который побывал там собственной персоной, готов засвидетельствовать, какой там царит покой, но обратите внимание, что христианство есть вера, все время увлекающая тебя вперед, ведь смерч — он не стоит на месте, а сейчас мы дадим слово второму нашему гостю, Спайку Тиглеру, за которым в иные минуты и смерч бы не угнался, а вот теперь он ищет того самого тихого центра, абсолютного покоя, да будет благословен Господь. И Спайк, снова вернувшийся к своему астронавтскому ежику и голубому костюму, вежливо отвечал на вопросы и ни разу не ляпнул, на радость ведущему передачу торговцу, что Господь побывал прямо вот тут, внутри его шлема, пошептал ему на ушко. Он был прост, и мил, и искренен, а Бетти Тиглер, спасибо мужу, едва успевала регистрировать взносы, поступающие в фонд проекта «Арарат», не забывая, конечно, платить себе жалованье.
Они создали комитет: его преподобие Ланс Гибсон, личность уважаемая или, по крайней мере, хорошо известная жителям штата, — кое-кто считал его завзятым фундаменталистом, однако денег в разумных количествах он не чурался; доктор Джимми Фулгуд, бывшая баскетбольная звезда своего колледжа, а теперь геолог и любитель подводного плавания, в качестве человека от науки придававший делу необходимую солидность; и сама Бетти, председатель, координатор и казначей. Губернатор согласился фигурировать на бумаге в качестве почетного члена; и единственным сбоем во всем процессе подготовки экспедиции было то, что для проекта «Арарат» не удалось выхлопотать статус благотворительного мероприятия.
Самые начитанные журналисты иногда спрашивали у Спайка, с чего это он так уверен, что Ковчег надо искать на горе Арарат. Разве Коран не утверждает, что он причалил к горе Иуди, которая находится в нескольких стах километрах от Арарата, поблизости от иракской границы? И разве еврейская традиция не выдвигает свою версию, перенося место высадки Ноя куда-то на север Израиля? В таких случаях Спайк включал свое обаяние на чуть более высокие обороты и говорил, что каждому, разумеется, вольно иметь свое мнение, и если израильский астронавт захочет поискать в Израиле, честь ему и хвала, а если мусульманский астронавт займется поисками в Ираке, он тоже будет молодец. Репортеры-скептики уходили, думая, что Тиглер хоть и простачок с виду, однако же себе на уме.
Другим стандартным вопросом был такой: допустим, что теоретически место, куда причалил Ковчег, действительно можно найти, но вот осталось ли от него что-нибудь — ведь за столько тысяч лет он вполне мог сгнить или быть съеден термитами. Однако Спайка и тут не удавалось смутить, тем более настолько, чтобы он сослался на разговор с Богом: мол, раз Он велел ему найти Ковчег, значит, есть что искать. Вместо этого он советовал журналисту заглянуть в Библию, которую журналист, кажется, забыл прихватить с собой, но которая сообщает, что Ковчег был сделан из дерева гофер, а это, как известно, очень твердый сорт древесины, способный долго сопротивляться и гниению, и термитам; потом Спайк приводил несколько примеров того, как отдельные вещи чудесным образом сохранялись в течение целых веков: скажем, мамонты в ледниках, чье мясо оказывалось таким свежим, словно вы купили его в соседнем магазинчике «Джайент»; и заключал тем, что раз всемогущий Господь иногда консервирует отдельные вещи на целые века, то уж Ковчег-то Он вряд ли обошел Своим вниманием.
Его преподобие Ланс Гибсон консультировался с церковными историками из баптистских университетов насчет того, где, по современным воззрениям, следует искать Ковчег; одновременно с этим Джимми Фулгуд взялся изучать предполагаемые картины воздушных и морских течений в эпоху Потопа. Сравнив результаты, они сочли наиболее вероятным местом область на юго-восточном склоне горы, километрах в двух от вершины, о'кей, согласился Спайк, можно начать и оттуда, но он предложил бы сделать отправной точкой вершину и спускаться кругами, чтобы ничего не пропустить. Сама идея Джимми понравилась, но как альпинист он предвидел здесь слишком много трудностей, и в этом пункте Спайк уступил. В свою очередь Джимми внес следующее предложение: почему бы Спайку не использовать свои связи с НАСА и флотом, чтобы раздобыть комплект хороших рекогносцировочных снимков горы с воздуха, — тогда они увеличили бы их и посмотрели, нет ли там чего похожего на Ковчег. Спайк признал, что это было бы логично, но выразил сомнение в том, что Бог одобрил бы такой короткий путь. Разве их экспедиция не является чем-то вроде христианского паломничества? А ведь в прошлом пилигримы рады были терпеть лишения. Когда речь идет о палатках, веревках, обуви и наручных часах — тут он готов выбирать самое лучшее, но после того как они попадут на гору, хотелось бы все-таки руководствоваться не современной технологией, а чем-нибудь другим.
Пастырские обязанности его преподобия Гибсона не позволяли ему ехать в Турцию, но он собирался обеспечивать духовную поддержку и с помощью молитвы постоянно напоминать Всемогущему о том, что двое других членов комитета заняты угодным Ему делом в далекой стране. Бетти должна была остаться дома и осуществлять связь со средствами массовой информации, чей интерес к их предприятию обещал быть огромным. Собственно экспедиции — Спайку и Джимми — предстояло отправиться в путь летом этого же, 1977 года, в июле. Они решили не пытаться оценить, сколько времени займут поиски. Нечего умничать в очах Господних, заметил его преподобие Гибсон, не то и схлопотать можно.
Доброжелатели, церковные братства и торговые фирмы засыпали их всяким барахлом; вскрывая посылки, которые исправно приходили в их адрес вплоть до самого отъезда путешественников, Бетти не переставала удивляться тому, как своеобразно понимают цели их проекта некоторые американцы. Отдельные дары явно выглядели не слишком христианскими. Вид комнаты, где складывали походное оборудование, наводил на мысль, что Спайк и Джимми — два нищих беженца, нанятые, чтобы истребить большую часть населения Восточной Турции.