Она была теперь довольно спокойна, и Албан мог надеяться, что она сообщит ему какие-нибудь дополнительные сведения.
— Вы были у мисс де Сор перед тем, как пришли сюда? — спросил он. — Чем она вас напугала?
Ответа не было; миссис Элмазер опять вскочила.
— Тише! — шепнула она. — Я, кажется, слышу чьи-то шаги?
Албан тотчас вернулся назад по извилистой тропинке, по которой они пришли. Ни души не было видно ни в саду, ни на террасе. На обратном пути ему было невозможно различить что-нибудь в темноте между деревьями. Он внимательно прислушивался. Даже листья не шевелились.
Когда он вернулся к служанке, тишину прервал звон часов церкви, пробивших три четверти одиннадцатого. Но даже этот знакомый звук был невыносим для расстроенных нервов миссис Элмазер. Она задрожала. Албан опять сел возле — раскрыл спичечницу, чтобы закурить трубку, но передумал. Огонек может привлечь внимание, их не должны были видеть.
— Нет ли кого-нибудь возле нас? — спросила миссис Элмазер. — Вы уверены?
— Вполне. Теперь скажите — вам точно нужен мой совет?
— Конечно! Кто же еще может помочь?
— Я не смогу этого сделать, пока не узнаю, что произошло между вами и мисс де Сор. Вы доверитесь мне?
— Доверюсь! Могу я положиться на вас?
— Даю вам обещание.
Наступила пауза. Темнота не позволяла видеть лицо миссис Элмазер. Удивленный ее молчанием, Албан спросил, не начинает ли она раскаиваться в своем обещании.
— Моя бедная голова! — воскликнула миссис. — Я совсем растерялась. Я не знаю с чего начать.
— Позвольте мне попытаться вам помочь. Вы были сегодня у мисс де Сор. Просила она вас остаться у нее, когда вы вошли в ее комнату?
— Она хотела узнать, как идет мое шитье, — и в первый раз, с тех пор как я служу у нее, она проявила обо мне заботу. Когда она нанимала меня, я не думала о ней дурно; но после того, что сегодня случилось, раскаялась в своем мнении. О! Она показала свой дьявольский характер! «Сядьте, — сказала она, — мне нечего читать, а работать я терпеть не могу; поговорим». Язык у нее развязный. Я только ввертывала изредка какое-нибудь слово, а говорила все она; говорила и говорила, пока не настало время зажечь лампу. Она велела мне надеть абажур. Мы были в полутемноте. Она заставила меня (Бог знает каким образом) слушать ее рассказ о чужих краях, то есть о том месте, где она жила, перед тем как ее отослали в Англию. Вы слышали, что она приехала из Вест-Индии?
— Слышал, продолжайте.
— Вы верите в колдовство?
— Конечно, нет! Вас спрашивала об этом мисс де Сор?
— Спрашивала.
— Как же вы ответили?
— Ни так, ни сяк. У меня мнение о колдовстве двоякое. Когда я была девочкой, в нашей деревне жила старуха, к которой приезжали со всех окрестностей — даже знатные люди. Она сделалась знаменита. Ей было более ста лет, сэр. Один из наших соседей не верил ее колдовству и насмешливо о ней отозвался. Уверяю вас, она наслала чуму на его овец. Все стадо перемерло. Я помню это хорошо. Одни говорили, что с овцами и без того сделалась бы чума, а другие, что это старуха все подстроила. Кто был прав? Как я могу это решить?
— Вы говорили об этом мисс де Сор?
— Была принуждена сказать. Я ей тоже ответила, что не могу составить себе мнение о колдовстве. «Вы, кажется, не знаете, верите вы или не верите», — сказала она. Я сказала ей, что имею причины на свою нерешительность — и была вынуждена сообщить их.
— Что же она сделала тогда?
— Она сказала: «У меня есть история о колдовстве получше вашей». Она раскрыла книгу и начала читать. Меня мороз продрал по коже. И теперь я вся холодею, когда подумаю об этом.
Албан чувствовал, как дрожит служанка. Как ни сильно было возбуждено его любопытство, он из сострадания не хотел просить ее продолжать. Его жалостливая совестливость оказалась бесполезна. Миссис Элмазер повторила, что слышала, против своего желания.
— Это случилось в Вест-Индии: книгу писала невольница. Ее мать была негритянка — колдунья. Дьявол научил эту невольницу колдовству в лесу. Змеи и хищные звери боялись коснуться ее. Она жила без пищи. Ее продали на остров — какой-то остров в Вест-Индии. Там жил старик, самый злой из всех. Он научил черную колдунью дьявольскому знанию. Она научилась делать фигуры из воска. Фигуры из воска нагоняют чары. Вы втыкаете булавки в восковую фигуру. С каждой булавкой, которую вы воткнете, человек, на которого набросаны чары, приближается к смерти. На острове был старый негр. Он оскорбил колдунью. Она сделала его фигуру из воска. Она набросила на него чары. Он не мог спать, не мог есть, он сделался таким трусом, что самый обыкновенный шум пугал его. Как меня! О, Боже, как меня!
— Подождите немножко, — перебил Албан. — Вы опять волнуетесь — подождите.
— Вы думаете, что все кончилось, когда она рассказала эту историю и закрыла книгу? Я не знаю, чем я оскорбила ее. Она посмотрела на меня и заговорила со мною так, как будто я грязь под ее ногами. «Если вы так глупы, что не понимаете, что я читала, — сказала она, — встаньте и подойдите к зеркалу; взгляните на себя и вспомните, что случилось с невольником, на которого были наброшены чары. Вы становитесь бледнее и бледнее, худее и худее; вы чахнете точь-в-точь, как он. Сказать вам почему?» Она схватила абажур с лампы, сунула руку под стол и показала мне изображение из воска. Мое изображение! Она воткнула в него три булавки. «Одна, — сказала она, — чтобы не было сна; другая — чтобы не было аппетита; третья — чтобы были расстроены нервы». Я спросила ее, чем я заслужила от нее такую ненависть. Она ответила: «Вспомните, о чем я вас спрашивала, когда нанимала вас. Выбирайте: или будете умирать понемножку (клянусь вам, что она сказала именно так), или скажете мне…»
Тут — в крайней степени волнения, овладевшего ею, — миссис Элмазер вдруг остановилась.
Первым впечатлением Албана было то, что служанка, может быть, лишилась чувств. Он наклонился и мог только рассмотреть фигуру, еще сидящую на стуле. Он спросил, не больна ли она.
— Нет.
— Почему вы не продолжаете?
— Я закончила, — ответила несчастная служанка.
— Неужели вы думаете, что можете обмануть меня, — возразил он сурово. — Что просила вас мисс де Сор сказать ей? Вы обещали довериться мне. Сдержите ваше слово.
— Примите во внимание, что я очень расстроена, — жалобно сказала миссис Элмазер. — Куда девалось мое мужество? Что разбило меня таким образом? Пощадите меня, сэр.
Он не хотел слушать.
— Эта гнусная попытка напугать вас может повториться, — напомнил он. — Вы плохо знаете меня, если думаете, что я могу позволить продолжаться этому.
Она сделала последнее усилие разжалобить его.