Очень скоро они оказались в том самом месте, где Каладин едва не убил себя. Какая перемена за несколько дней! Он чувствовал себя совсем другим человеком — странной смесью того, кем был, раба, которым стал, и жалкого неудачника, с которым все еще сражался. Он вспомнил, как стоял на краю пропасти и глядел в нее. Тьма внизу по-прежнему пугала его.
Если я не сумею спасти раненых, этот неудачник опять завладеет мной. И на этот раз он найдет способ…
Каладина передернуло. Он положил пучки травы рядом с пропастью и сел. Поколебавшись, остальные двое подошли к нему.
— Мы собираемся сбросить их в пропасть? — спросил Тефт, скребя бороду. — После всех трудов?
— Конечно нет, — ответил Каладин. Он заколебался. Номон светил достаточно ярко, но все-таки ночь. — Нет ли у тебя сферы, хоть одной?
— Для чего? — подозрительно спросил Тефт.
— Для света, Тефт.
Тефт, ворча, вытащил пригоршню гранатовых обломков.
— Собирался потратить сегодня ночью… — сказал он. Обломки засияли в его ладони.
— Отлично, — сказал Каладин, беря в руки стебель тростника.
Что о нем говорил отец? Поколебавшись, Каладин отломал мохнатый конец стебля, обнажив полую середину. Потом взял стебель за другой конец и пробежал пальцами по всей длине, сильно сдавливая. Две капли молочно-белой жидкости упали в пустую бутылку.
Каладин удовлетворенно улыбнулся и опять пробежал пальцами по стеблю. Ничего. Он швырнул стебель в пропасть. Со всеми разговорами о плетении шляпы, он не хотел оставлять свидетельств.
— Вроде ты сказал, что мы не собираемся выбрасывать их! — радостно обвинил его Тефт.
Каладин поднял бутылку.
— Только после того, как выдавим вот это.
— И что это? — прищурился Камень, наклоняясь ближе.
— Сок черного василька. Или, скорее, молочко черного василька — не думаю, что это настоящий сок. В любом случае это — могущественный антисептик.
— Анти… что? — спросил Тефт.
— Он отгоняет спренов горячки, — сказал Каладин. — А они вызывают заражение. Это молочко — один из лучших антисептиков на свете. Помочи им рану, и оно убьет инфекцию. — Раны Лейтена уже стали зловеще красными, вокруг них вились спрены горячки.
Тефт что-то проворчал, потом посмотрел на связки.
— Здесь целая куча тростника.
— Знаю, — сказал Каладин, передавая ему одну из двух оставшихся бутылок. — Вот почему я рад, что мне не придется выдавливать все молочко самому.
Тефт вздохнул, уселся и развязал пучок. Камень без жалоб тоже сел, развел колени в стороны, ступнями крепко сжал бутылку и начал работать.
Дул слабый ветер, шурша тростниками.
— Почему ты заботишься о них? — наконец спросил Тефт.
— Они — мои люди.
— Быть бригадиром значит совсем другое.
— Это может значить то, что мы решим, — сказал Каладин, заметив, что Сил прилетела послушать. — Ты, я, другие.
— Ты считаешь, что они дадут тебе сделать это? — спросил Тефт. — Все эти светлоглазые и капитаны?
— А они вообще хоть что-нибудь заметят?
Тефт заколебался, но потом хрюкнул, берясь за следующий стебель.
— Возможно, заметят, — сказал Камень. Огромный человек, выдавливая молочко, обращался с тростником удивительно нежно. Каладин даже не подозревал, что такие толстые пальцы могут работать так ловко и точно. — Светлоглазые, они часто замечают то, что им не полагается видеть.
Тефт хрюкнул опять, соглашаясь.
— Как ты очутился здесь, Камень? — спросил Каладин. — Почему рогоед покинул свои горы и спустился на равнину?
— Ты не должен задавать такие вопросы, сынок, — сказал Тефт, грозя пальцем Каладину. — Мы не говорим о прошлом.
— Мы не говорим ни о чем, — возразил Каладин. — Вы двое даже не знали, как зовут друг друга.
— Имена — это одно, — буркнул Тефт. — Прошлое — совсем другое. Я…
— Все в порядке, — сказал Камень. — Я могу рассказать.
Тефт что-то пробормотал себе под нос, но наклонился вперед, чтобы не пропустить ни одного слова Камня.
— У моего народа нет Клинков Осколков, — сказал Камень низким громыхающим голосом.
— В этом нет ничего необычного, — заметил Каладин. — За исключением Алеткара и Джа Кеведа, мало в каком из королевств есть много Клинков. — Армия в каком-то смысле даже гордилась этим.
— Неправда, — сказал Камень. — В Тайлене есть пять Клинков и три полных комплекта Доспехов, все в руках королевских стражников. Селай имеет и Клинки, и Доспехи. Другие королевства, такие как Хердаз, имеют по одному Клинку и набору Доспехов — они передаются по королевской линии. Но у нас, народа ункалаки, нет ни одного Осколка. У нас много нуатома — примерно ваших светлоглазых, только у них глаза не светлые…
— Как могут быть светлоглазые без светлых глаз? — мрачно спросил Тефт.
— Имеющие темные глаза, — небрежно сказал Камень, как о чем-то очевидном. — Мы выбираем предводителей иначе. Сложная история. Не перебивай. — Он выдавил еще молочка и бросил тростник в кучу рядом с собой. — Нуатома считают отсутствие Осколков огромным позором. Они хотят это оружие, как безумные. Все верят, что нуатома, добывший Клинок Осколков, станет королем, а у нас короля не было много лет. Никакой пик не будет сражаться с тем пиком, воин которого имеет благословенный меч.
— Неужели ты пришел, чтобы купить его? — спросил Каладин. Никакой Носитель Осколков не продаст свое оружие. Каждый Осколок — реликвия, отнятая у Падших Сияющих после их предательства.
Камень засмеялся.
— Купить? Нет, мы не настолько глупы. Но мой нуатома, он знал вашу традицию. Человек, убивший Носителя Осколков, может забрать его Клинок и Доспехи и владеть ими. Так что мой нуатома и его дом, мы собрали огромный караван и спустились вниз, собираясь найти Носителя Осколков и убить его.
Каладин едва не рассмеялся.
— Уверен, что это оказалось не слишком просто.
— Мой нуатома вовсе не был дураком, — сказал Камень, защищаясь. — Он знал, что будет трудно, но ваша традиция, она давала ему надежду, верно? Время от времени храбрые нуатома спускаются вниз и вызывают на дуэль Носителей Осколков. Я уверен, что однажды кто-нибудь из них победит и у нас будут Осколки.
— Возможно, — сказал Каладин, бросая пустой тростник в пропасть. — Предполагая, что они согласятся биться насмерть.
— О, они всегда сражаются, — засмеялся Камень. — Нуатома приносят с собой много богатств и обещают, что все они достанутся победителю. Ваши светлоглазые, они не могут пройти мимо такой жирной наживки. Им кажется, что, имея в руках Клинок, убить ункалаки совсем не трудно. Многие нуатома умерли. Но так и надо. Однажды мы победим.