– И Крафа об этом знает?
– Лучше всех!
– Почему же он тебя не уничтожил? – цинично усмехнулся Дин. – Таких врагов надо уничтожать сразу.
Лучезарная картинно рассмеялась:
– Да потому, что он тупой! И вбил себе в голову, что лишением свободы воспитает из нас послушных дрессированных шавок. Ни ему, ни его тюремщикам не понять, что свобода для человека, а тем более для Торговца – превыше всего! И лучше умереть в застенках, чем унизить себя просьбой к кровожадному тирану и получить глоток мнимой свободы перед смертью.
– Глоток свободы? Но мне успели доложить, что где-то за поселком, за горами есть целый мир с нашими коллегами.
– Да, есть. Только никто оттуда, кроме самого Крафы, переходить в межмирское пространство не может. По сути, мир Грез – это гигантская тюрьма, окруженная миром Болот.
– Но, тем не менее, большинство Торговцев проживает именно там… – не то спросил, не то констатировал Светозаров. – А почему из поселка не сбежали все? Наши воины успели заметить, что большинство остались возле своих домов, хотя время и возможность для побега у них были.
Лучезарная смотрела на Дина, словно любящая мать на глупое наивное дитятко:
– Это же элементарно, милый. У каждого из нас в большом мире есть дети, внуки и прапраправнуки. Если кто-то совершит побег, их казнят.
Такая явная инсинуация заставила графа вполне естественно показать в ауре ужас с недоверием:
– Ну а вы?!
– А у нас нет детей. Ни у кого из тех, кто сидит за этим столом…
– Как же так? А Леда?
– Я верила, что мне при попытке побега из Грез удалось закинуть дочку в мир, который прячется за Зеленым Перекрестком. Так и случилось… А благодаря моему последнему побегу в Болота, мне удалось передать дочери и ментальный призыв-инструкцию к действию. Все получилось отлично, мы почти на свободе! Спасибо тебе, моя драгоценная!
И она порывисто обняла нахмуренную, явно чем-то недовольную Ледовую Владычицу, наигранно покрывая лоб дочери поцелуями.
Светозаров демонстративно оглядел зал и кивнул:
– Теперь я понимаю, почему не все веселятся. Они переживают за своих родственников?
– Да! Жуткая трагедия, жуткая! – маска скорби на лице красотки получилась такая выразительная, что землянин и Шу’эс Лав чуть не всплакнули от сострадания.
Слезы человеку удалось удержать лишь потому, что он знал: это ложь. А баюнгу – после вливания преизрядной порции ментального напоминания об участи его родителей, которых казнили как раз те, кто сидел напротив. Ну, может, и не они лично, но после их приказа или при полном попустительстве.
А Наталья продолжала:
– Хочется надеяться, что вы не станете к ним приставать с неуместными воспоминаниями. Мы уже на войне, и наши коллеги сами прекрасно понимают, что борьба за свою свободу не обходится без потерь. Нас только и согревает, дает силы двигаться вперед вера в то, что наше дело правое и мы победим. Именно поэтому…. – она сделала длинную паузу, тяжело вздохнув и меняя тон с сочувствующего на деловой, – …мы и должны как можно быстрей добраться до наших миров, вооружиться и отомстить кровавому узурпатору, устроившему истребление собственной цивилизации.
Случись подобная беседа еще неделю назад, Дмитрий уже сам вооружал бы коллег наиболее убойным оружием и уговаривал их подсказать направление главного удара по тирану. А сейчас он только грамотно подпускал чуточку нужных эмоций в видимый сотрапезниками спектр своей ауры. Отсчитывал минуты. И присматривался: у всех ли в крови появились нужные вещества, способствующие резкому усыплению после включения Веера.
С ингредиентами был полный порядок.
– Ладно, вот представьте себе, что вы победили, – сказал он. – Мир Грез открыт для всех. Крафа схвачен. Что вы с ним станете делать?
– Казнь… – только и успела вымолвить Лучезарная, как ее, не сдержавшись, перебил только что опрокинувший в себя очередной кубок вина Смит Цуммер.
– Жестокая казнь! Самая жестокая! – завопил он в каком-то всплеске крайней ненависти. Да и, пожалуй, он среди всей этой группы был наиболее подвыпившим. – Казнь, которая будет транслироваться на все миры! Вначале мы из этой твари вытянем все жилы, потом ржавыми пилами начнем нарезать его конечности тонкими кружочками! И постараемся устроить так, чтобы преступник умер только к концу второго месяца! И, конечно же, успел увидеть, как на его глазах умрут в жестоких муках все его родные, близкие, друзья и прихлебатели!
В ауре Кох коротко полыхнуло недовольство таким вмешательством. Но скорей всего это получилось не по причине суровости такого наказания, а по причине беспардонности коллеги. Мол, даму перебивать некрасиво.
– Полторы тысячи лет мы ждем возможности отомстить, – сказала она. – И верим, что месть состоится… – И тут же попыталась пригрозить чуть ли не прямым текстом: – И очень жаль, что тут мы встретили подозрительное непонимание. Каждая минута нашей задержки дает кровавому диктатору возможность лучше подготовиться к войне и оказать нам отчаянное сопротивление. Каждая утерянная минута сейчас – это тысячи лишних жертв потом. А уж если наш враг успеет уйти и спрятаться в неизвестных мирах, наше недовольство примет крайне негативное воплощение!
Граф Дин усмехнулся:
– Пока вы соберетесь, вооружитесь да раскачаетесь, я постараюсь сам освободить Грезы от запрета на перемещения. Ну и, скорей всего, пленить мне удастся кого угодно и в каком угодно мире. Не сомневайтесь в этом. Разве что не стану спешить, уничтожая Крафу. Постараюсь перевоспитать его…
– Нельзя! – так и вскинулась Наталья Кох. – Эту тварь даже осматривать нельзя, только уничтожать!
– Но тогда получается, что он гуманнее вас? Он-то своих врагов не уничтожил, а пытается перевоспитать. Не так ли?
Лицо красавицы пошло красными пятнами, а Смит Цуммер вдруг заговорил без фанатизма:
– Крафа – это зло, не поддающееся воспитанию. С ним нельзя вступать в переговоры, потому что он обладает огромной силой внушения. Благодаря этому он и завоевал себе толпы прихлебателей, зомбируя их сознание в выгодном для него свете.
– Почему же он вас не прозомбировал? – спросил Светозаров.
– Причина проста: у нас выработался иммунитет против его ментальной силы.
– Тогда зачем перевоспитывать? Не лучше ли вас уничтожить?
– Да потому что он извращенец! – перешел на крик лидер. Попытка сдержаться провалилась, лицо его покраснело от бешенства, и аура запылала багровыми отсветами агрессии. – Этому кровососу доставляло удовольствие издеваться над нами веками! Видя наши мучения, моря нас голодом, холодом и упиваясь нашим бессилием!
– Не понял! – вскинулся Дмитрий. – Как мне успели доложить, вы жили в благоустроенных домах, изможденных голодом среди вас тоже не наблюдается…