— Ваш друг и эта леди путешествовали вместе по Шотландии?
— Нет.
— Жили вместе в Шотландии?
— Нет.
— Где они оказались вместе?
— В гостинице.
— Вон оно что! Значит, они были в гостинице. Кто первый туда приехал?
— Она. Одну минутку! Мы подошли к самому главному.
Джеффри вынул из кармана листок бумаги, на котором записал все действия Арнольда в гостинице с его собственных слов.
— У меня здесь все записано, — продолжал он. — Может, взглянете?
Сэр Патрик взял записку, быстро пробежал ее глазами, затем стал медленно читать вслух предложение за предложением, задавая по ходу чтения вопросы.
— «На пороге спросил свою жену?» — читал сэр Патрик. — На пороге гостиницы, надо полагать? А леди поселилась в гостинице, назвавшись замужней женщиной?
— Да.
— Сколько времени она провела там до появления вашего друга?
— Час или около того.
— Она назвалась каким-нибудь именем?!
— Не знаю. Думаю, что нет.
— Назвался ли ваш друг как-нибудь?
— Никак не назвался. Я в этом уверен.
Сэр Патрик вернулся к записке:
— «За обедом при хозяйке и лакее сказал, что снимет номер я себя и жены. Тут же заставил ее сказать, что она его жена». Моет, это все была шутка с их стороны?
— Нет, все это было очень серьезно.
— Вы хотите сказать — выглядело серьезно, чтобы обмануть хозяйку гостиницы и лакея?
— Да.
Сэр Патрик опять вернулся к записке:
— «Остался с ней на ночь в этом номере». В номере, который снял для себя и жены?
— Да.
— Что было на другой день?
— Он уехал. Подождите, подождите! Сказал, что едет по делам, нарочно для хозяйки.
— Значит, обман продолжался? Хозяйка и слуги не сомневались, что он оставил в гостинице жену?
— Да, именно так.
— Он вернулся в гостиницу?
— Нет.
— Сколько еще времени леди оставалась в гостинице, когда он уехал?
— Сколько? Ну… несколько дней.
— И ваш друг ее больше не видел?
— Нет.
— Ваш друг и леди — англичане или шотландцы?
— Оба англичане.
— Перед тем, как встретиться в гостинице, они успели прожить в Шотландии больше трех недель?
Джеффри задумался. Что касается Анны, сомнений не было. Леди Ланди со всеми домочадцами водворилась в Уиндигейтсе гораздо раньше, чем три недели назад. Что до Арнольда…
Джеффри напряг память: о чем они говорили тогда в парке? Арнольд, кажется, упомянул один спектакль в Эдинбургском театре. Тогда все ясно. Ему ведь пришлось довольно надолго задержаться в Эдинбурге по делам наследства. Да, значит и он, как Анна, был в Шотландии больше трех недель до встречи в Крейг-Ферни. Придя к этому выводу, Джеффри подтвердил, что леди и его друг находились в Шотландии месяц, если не больше. И затем задал вопрос по собственному почину:
— Я не тороплю вас, сэр, но хотел бы все-таки узнать, я скоро услышу ответ?
— Еще два-три вопроса, и я освобожу вас, — ответил сэр Патрик и продолжал: — Правильно ли я понял из вышеизложенного, что леди хотела бы считать и считает себя женой вашего друга?
Джеффри ответил утвердительно: отрицательный ответ дал бы сэру Патрику новую пищу для размышлений. И он ответил: «Да» Другими словами, он дал понять, что леди, то есть Анна, желала стать женой его друга, то есть Арнольда. Такой ответ, представлялось ему, не собьет с мысли сэра Патрика, у которого, как видно, уже сложилось определенное мнение.
Пойдя на поводу у обстоятельств, Джеффри, однако, понимал, как важно для него мертвой хваткой держаться за это отступление от истины. Ему нужно было знать мнение сэра Патрика относительно фактов, имевших место в гостинице, и он строго их придерживался, что собирался делать и впредь. Но все-таки пришлось погрешить против истины — иначе старый юрист проканителился бы до скончания века.
— Леди и ваш друг обменивались письмами?
— Насколько я знаю, нет.
— Что ж, на этом, пожалуй, можно и кончить.
— И каково ваше мнение?
— Прежде чем высказать свое мнение, мистер Деламейн, почитаю долгом сделать одно общее замечание, выражающее мою личную точку зрения, которая, тут вы не должны заблуждаться, — не подкреплена никаким параграфом закона. Вы спрашиваете меня, можно ли в свете изложенных фактов считать вашего друга женатым?
— Да, да, именно это я и хочу знать, — закивал головой Джеффри.
— Мой опыт, мистер Деламейн, говорит о том, что в Шотландии любой мужчина может стать мужем любой женщины в любое время и в любом месте. Короче говоря, моя тридцатилетняя практика убедила меня в одном — что в Шотландии браком можно назвать все, что угодно.
— Говоря попросту, сэр Патрик, она его жена?
Несмотря на все свое коварство и осторожность, Джеффри не мог сдержаться: глаза его заблестели, а в голосе послышалось если не ликование, то явная радость. Ни то, ни другое не ускользнуло от внимания сэра Патрика.
Сидя за столом напротив Джеффри, сэр Патрик на первых поpax заподозрил, что, говоря о «своем друге», Джеффри имеет в виду себя. Но профессиональная привычка взяла верх — сэр Патрик не верил первому впечатлению, даже своему собственному, и он решил в ходе разговора нащупать истину. Он расставил силки, и птичка попалась.
Теперь было ясно, что этот человек, обратившийся за советом к юристу, почти наверное говорит не о себе, а о ком-то другом. Но это не все, по какой-то причине, по какой — пока неизвестно, он очень заинтересован, чтобы друг его оказался по законам Шотландии женатым. Частично проникнув в тайные помыслы Джеффри, решил, что для первой беседы этого хватит. В дальнейшем хорошо бы выяснить, кто эта безымянная леди, уж часом не Анна Сильвестр? Но сейчас ему вряд ли удастся продвинуться хотя бы йоту, так что остается только честно изложить суть закона, под который подпали изложенные ему факты.
— Не торопитесь с выводами, мистер Деламейн. Это мое личное соображение. Я пока еще не высказал своего профессионального мнения о положении вашего друга.
Лицо Джеффри опять потускнело. Сэр Патрик не преминул отметить и эту перемену.
— Шотландский брачный кодекс, — продолжал сэр Патрик, — в той его части, которая касается нерегулярных браков — это позор и вызов общественной морали. Если вы сочтете мои выражения слишком сильными, могу отослать вас к высказываниям одной юридической знаменитости. Лорд Диас осудил шотландские браки со скамьи верховного суда в следующих словах: «Согласие означает брак. Не нужны никакие церемонии, ни гражданские, ни церковные. Никаких предуведомлений до, никакого оглашения после; никого совместного проживания; никаких нигде подписей, никаких же свидетелей — словом, для заключения брака, этого важнейшего гражданского акта, в Шотландии не требуется ровным счетом ничего». Учтите, это говорит шотландский судья, призванный отправлять правосудие страны! В Шотландии, замечу, имеются тщательно разработанные законы, касающиеся покупки и продажи домов, участков земли, лошадей и собак. Единственный гражданский акт, полностью пущенный на произвол судьбы, — бракосочетание, связывающее мужчину и женщину до конца дней. Шотландский нерегулярный брак не щадит даже детскую невинность, поскольку для бракосочетания не требуется согласия родителей. Двенадцатилетняя девочка и парень двумя годами старше могут сочетаться браком, переступив шотландскую границу, безо всяких препон и промедления, и шотландский закон не потрудится уведомить о том их несчастных родителей. Что касается мужчин и женщин, то стоит им высказать взаимное согласие вступить в брак, и они уже муж и жена, прием не требуется никаких прямых доказательств этому, достаточно косвенных. Более того, как бы шотландский закон о браке ни оправдывал себя, факт остается фактом, мужчина и женщина, в результате действия этого чудовищного закона, могут оказаться мужем и женой, сами того не ведая и не давая друг другу никакого согласия. Ну что, мистер Деламейн, у вас, наверное, голова кругом пошла. Теперь видите, что я был прав, употребив в адрес шотландского брачного законодательства такие сильные выражения.