Выйдя замуж, — Хильда Барбер перестала посещать Темпл. Белоснежный парик и блестящая мантия — памятники несвершившихся честолюбивых замыслов — были убраны подальше. С той поры Хильда посвятила себя выполнению двух задач: она помогала мужу делать, карьеру и с легкостью тратила его растущие гонорары. Трудно сказать, где она больше преуспела. Хильда обеспечила Барберу связи в обществе, которых он до нее не имел и которые нужны были ему, чтобы укрепить свою профессиональную репутацию. Раньше поверенные обходили стороной дипломированного барристера мисс Хильду Мэтьюсон. Теперь они считали за честь получить приглашение на коктейль или ужин от блистательной миссис Барбер. Вечерние газеты в одной колонке светских новостей помещали сообщение о речи "выдающегося королевского адвоката", в другой — о том, что его жена присутствовала на премьере или благотворительном балу, причем описание ее наряда занимало обычно больше места, чем содержание речи мужа. Таким образом, и адвокат и его жена были людьми известными и популярными.
Однако было бы ошибкой думать, что, окунувшись в светскую жизнь, леди Барбер утратила интерес к юриспруденции. Если некоторые женщины ее ранга направляли избыток своей энергии в сферу политики или благотворительности, то леди Барбер осталась верна юриспруденции. Никто не подозревал, пожалуй кроме клерка, как много черновой закулисной работы она делала для Барбера. Благодаря своим способностям и складу ума Барбер, так или иначе, стал бы членом королевской скамьи, но его жена вполне справедливо полагала, что ее поддержка сократила срок продвижения мужа на несколько лет и помогла ему справляться с огромными нагрузками, которые он не смог бы осилить в одиночку.
Естественно, Хильда была довольна, что королевский адвокат Барбер стал господином королевским судьей, но в его повышении были свои недостатки. Хильда очень быстро обнаружила, как и многие до нее, что жалованье судьи было меньше доходов известного адвоката. Конечно, было приятно, когда на званом вечере объявляли прибытие леди Барбер, но несколько неловко здороваться с хозяйкой, будучи одетой в костюм, который носишь уже добрую половину сезона. Было еще одно обстоятельство, которое она вряд ли предвидела, да и вряд ли до конца осознавала. Судьи — общественные деятели. Кресло судьи всегда находится, так сказать, в свете юпитеров, поэтому рано или поздно практически и вся личная жизнь сидящего в нем человека становится общественным достоянием. Никто не знал, какие профессиональные советы госпожа Барбер давала в прошлом своему мужу-адвокату, но, когда он стал судьей, довольно многие из его окружения стали поговаривать, что если судья откладывает решение, то окончательный приговор будет вынесен ее светлостью. Однажды, когда речь шла об обжаловании, некий судья апелляционного суда спросил у другого: "Это Хильда так считает?" К несчастью, его вопрос был услышан шустрыми адвокатами. Правда, Хильде не доложили об этом эпизоде, так что никакого беспокойства не возникло. Однако ей стало известно прозвище мужа, папаша Уильям, но она отнеслась к этому с царственным снисхождением. Что касается широкой публики, то для нее леди Барбер продолжала оставаться в тени и, если не считать ее броской внешности, прекрасно играла роль супруги судьи Его Величества.
Дерик быстро обратил внимание на то, что скромность, с которой леди Барбер держалась на публике, не распространялась на ее личную жизнь. Она моментально навела свои порядки в гостинице, командовала миссис Сквайр таким тоном, к которому эта деспотичная леди явно не привыкла, ругала Грина за то, что он не привел в порядок цилиндр секретаря судьи, совершенно подчинила себе и без того покорного Сэвиджа и даже имела несколько стычек с самим Бимишем. Ее светлость и клерк судьи одинаково невзлюбили друг друга с самого начала. Бимиш не служил у Барбера, когда тот был адвокатом. Бывший клерк, к большому неудовольствию хозяина, предпочел остаться в Темпле, поэтому судье пришлось срочно искать ему замену. И хотя он нашел одного из лучших, его выбор не понравился Хильде. Постоянно и откровенно она высказывала свое мнение по этому поводу.
Похоже, судью не особенно волновали разногласия в его окружении. Он не обращал внимания на недовольство сотрудников и решительно отказывался обсуждать Бимиша. Однажды приняв мудрое решение по этому щекотливому вопросу, Барбер твердо придерживался его все время. Если не считать этой стороны их жизни, после признания судьи в первый вечер их пребывания в Саутингтоне в отношениях супругов царила гармония. Все реформы, которые задумывала и внедряла леди Барбер, были направлены на то, чтобы создать удобства не для себя, а для мужа. И ему явно нравились те маленькие знаки внимания, которыми она его щедро одаривала. В результате Дерик почувствовал, что атмосфера в гостинице снова стала теплой и дружелюбной, а жизнь намного более оживленной, чем до приезда леди Барбер.
Хильда заразила судью идеей устроить несколько ужинов в Саутингтоне. На этих чисто официальных вечерах присутствовали представители власти — шериф, мэр и судья графства с женами. Гости обсуждали местные проблемы и разъезжались ровно в четверть одиннадцатого. Кроме всего прочего, эти вечера давали Хильде возможность продемонстрировать ее утонченные светские манеры. Она осторожно руководила беседой за столом, следя за тем, чтобы вечер не превратился в тривиальное официальное собрание, и вместе с тем старалась сдерживать свое красноречие, чтобы не выделяться среди гостей. Но все-таки ей больше нравились ленчи, на которые судья время от времени приглашал адвокатов, ведущих уголовные дела. Лучше всего она чувствовала себя в компании молодых людей. Дерик с грустным удивлением имел возможность наблюдать, как другие, так же как совсем недавно он сам, подвергались умелому допросу. Он также заметил, что в разговоре как с молодыми людьми, так и с опытными адвокатами леди Барбер никогда ни в малейшей степени не проявляла своего знания их профессии. Однажды не моргнув глазом она внимательно выслушала молодого человека, впервые участвовавшего в выездной сессии суда, который пытался подробно объяснить ей какой-то элементарный процедурный вопрос, но объяснял его неправильно.
Уголовные дела в Саутингтоне шли к завершению, и приближалось время слушания того дела, которое очень интересовало Хильду. За день до этого она съездила в Лондон, объяснив мужу, что едет туда, чтобы встретиться со своим братом-поверенным по поводу истории с Себальдом-Смитом. Вернувшись вечером, Хильда сказала только, что день прошел удачно. Судья, для которого любое напоминание о событии в Маркгемптоне было в высшей степени неприятным, вопросов не задавал. За ужином Хильда заговорила о деле, которое должно было рассматриваться в суде на следующий день.
— Судя по заявлению, Фрэнк Петигрю будет выступать на стороне защиты, заметила она. — Мы позовем его на ужин. Пора пригласить человека, который умеет развлекать компанию.
— Моя дорогая, — резко возразил Барбер, — я уже приглашал Петигрю на ленч в Маркгемптоне. Я не одобряю оказания знаков внимания тем или иным адвокатам, кроме особых случаев, и сейчас не вижу повода для этого.
Леди Барбер надула губки.
— Я хочу пригласить Фрэнка, — заявила она. — С ним интересно, он забавный, и я не видела его сто лет.
— Все так, — парировал судья, — но вряд ли это будет проявлением хорошего тона, если…