Они тряслись и подпрыгивали на изрытой колее, ведущей к владениям Горацио Уэндона, когда Брум вдруг заметил:

— Вы ничего не сказали про четвертого подозреваемого, сэр.

— Ах, сержант, сержант, — с упреком ответил Тримбл. — Вы хотите сказать, что забыли про Хамфри Пурпура?

— Про Пурпура, сэр? Но его в то время тут вообще не было.

— Не было? Откуда мы знаем? Вспомните, он поднимался на холм со станции. Тодмен привез его багаж на машине. Учитывая, что миссис Порфир спускалась, а Пурпур поднимался, я не могу его исключить.

— Верно, сэр, когда вы так излагаете. Но я все еще не понимаю, какое отношение Пурпур мог бы иметь к миссис Порфир.

Суперинтендант резко затормозил, чтобы не раздавить несушку, которая внезапно выскочила на дорогу. Машину занесло на глинистый участок, где она остановилась одним колесом в канаве под запущенной изгородью цветущего терна.

— Проклятие! — негромко выругался он. — Теперь вам придется меня выталкивать, сержант. Но сначала давайте-ка я скажу вам пару слов про Хамфри Пурпура. Я понятия не имею, какая связь может существовать между ним и миссис Порфир, но, готов поспорить, связь, и довольно тесная, есть между ним и миссис Рэнсом, а миссис Рэнсом известно про покойную много больше, чем она готова признать. Более того, Пурпур исчез внезапно, и у меня создалось впечатление, что миссис Рэнсом говорила правду, когда сказала, что понятия не имеет, куда он уехал. Далее: Пурпур, на мой взгляд, один из двух или трех самых порочных людей в Англии. Насколько мне известно, своими руками он пока еще никого не убил, но уверен: сделает это не задумываясь, если решит, что ему это выгодно. И последнее... Впрочем, это просто догадка, и ее я приберегу до тех пор, пока мы не узнаем об этом деле чуточку больше.

Лицо сержанта Брума сложилось в знакомую маску глубокого уныния.

— Только я решил, что дело подходит к концу!

— Совершенно верно. А теперь будьте так добры — зайдите за багажник и толкните по моему слову машину.

Снова став самим собой, Брум устало выбрался из машины, подпер ее массивным плечом. Один мощный толчок выбросил машину на дорогу, и несколько минут спустя детективы въехали на грязный и замусоренный двор усадьбы мистера Уэндона. Тримбл, выйдя из машины, отправился к дому.

Глава четырнадцатая ПОКАЗАНИЯ МИСТЕРА УЭНДОНА

На первый взгляд усадьба казалась заброшенной. Тримбл с силой дернул цепочку звонка на входной двери — единственным следствием этого стал очевидный вывод, что звонок сломан. Он громко забарабанил в саму дверь и не получил ответа. Лишь позади дома детективы встретили первые признаки жизни в облике неухоженной суки терьера, которая, судя по ее внешности, имела где-то потомство приблизительно того же возраста, что и Марлен Бэнкс. После продолжительной и подозрительной инспекции штанины суперинтенданта собака отошла на небольшое расстояние и, запрокинув голову, то ли загавкала, то ли завыла.

На эти звуки распахнулась дверь одной из обветшалых сараюх в дальнем конце двора, и на пороге показался хозяин. Одним локтем он прижимал к боку рулон стальной сетки, другим — связку кольев.

— Заткнись, Феба! — рявкнул он.

Та удрала в какую-то дальнюю крепость позади дома, откуда продолжала во всю глотку вести неумолчный комментарий происходящего.

— Если пришли из-за свинины, — крикнул Уэндон через двор, — ничего не выйдет.

— Мы не из-за свинины, — тоже крикнул в ответ Тримбл. — Мы из полиции...

Из-за лая Фебы Уэндон, похоже, его не расслышал.

— Я сказал, ничего не выйдет. И вообще я сейчас слишком занят. — И он направился в сторону от дома.

Сержант Брум, остававшийся у машины, отрезал ему путь.

— Минутку, сэр, — сказал он. — Это полицейское расследование, и мы...

— Полиция! — с отвращением поморщился Уэндон. — Вы только тем и заняты, что преследуете честных фермеров. Я уже все объяснил ищейке из министерства продовольствия, и он сказал, мол, вполне удовлетворен. С чего вы взяли, что у меня есть свинина?

— Свинина тут ни при чем, сэр, — повторил сержант.

— Я ясно слышал, как этот человек говорил про свинину, — не унимался Уэндон, указывая на Тримбла, который теперь присоединился к ним, преодолев топкий двор. — Если вы пришли не из-за свинины, то хотелось бы знать, чего ради.

— Мистер Уэндон, — начал Тримбл, — я расследую обстоятельства смерти миссис Порфир и прошу вас ответить на несколько вопросов.

— Не знаю я ничего про смерть миссис Порфир, — отрывисто ответил Уэндон. — Я уже сказал, что занят.

— Уверен, вы не настолько заняты, что не можете уделить нам пару минут, сэр.

— Хорошо вам говорить, но откуда людям вроде вас знать, каково это одному управляться на ферме? Я не ради забавы все это таскаю. — Он кивнул на свою ношу. — Если я срочно не починю вольер для кур, то оглянуться не успею, как птица разбежится.

— Одну из них мы встретили на дороге, — ввернул суперинтендант.

— Вот черт! — капризно сказал Уэндон, бросая на землю и сетку, и колья. — И как раз тогда, когда я решил, что наконец-то руки дошли! Вы, случайно, не заметили: она была породы леггорн? Нет, скорее всего не заметили. Эти адские птицы в любую дырку пролезут. Ладно, придется положиться на удачу. Может, у нее хватит ума вернуться домой нестись. Сейчас все равно время упущено.

Было что-то почти жалкое, решил суперинтендант, в его готовности признать свое поражение.

— Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов, мистер Уэндон, — начал он снова.

— Да, знаю, про миссис Порфир. Ну тогда, наверно, лучше пойти в дом.

С внезапным приступом энергии он бодро двинулся вперед.

Комната, в которую он их привел, целиком и полностью соответствовала наружной части хозяйства: захудалая, неухоженная и замусоренная. Горы всяческого хлама загромождали мебель, которая некогда была хорошей, а сейчас быстро приходила в негодность. Два стула для полицейских он расчистил, просто смахнув на пол стопы книг и бумаг, их занимавшие, потом открыл дверцу шкафа в углу.

— Обычно я в это время дня пропускаю стаканчик, — заметил он, доставая бутылку виски и чуть грязноватый стакан. — Не хотите составить компанию?

Тримбл покачал головой.

— Ну и ладно! — Уэндон налил себе щедрую порцию. — Проклятие! Где сифон? Простите, отлучусь на минутку! — Со стаканом в руке он вышел из комнаты и вернулся почти сразу же — виски было едва-едва разбавлено.

— Миссис Порфир, — сказал он и сделал большой глоток. — Что вы хотите знать?

— Думаю, она была вашей знакомой, сэр?

— Да, я ее знал. Очень хорошая женщина, эта миссис Порфир. Позор, что ей пришлось вот так умереть. — Он как будто обращался со своими репликами к стакану, а не к суперинтенданту. — Просто позор, — повторил он, — но такова жизнь.