— Я ещё вчера заметил.
Они зашли в подошедший лифт, двери за ними мягко закрылись, и Вика нажала самый последний этаж.
— Деньги с тобой? — спросила она.
— Конечно.
— Сколько?
— Десять кусков, — потряс Ярцев кожаной сумочкой, ремешок которой болтался на его запястье.
— Вполне хватит, — кивнула Вика. — И на шикарную видеосистему, и на отдых… Кстати, по какому классу желал бы провести вечер?
— Классу? — удивлённо переспросил он.
— Я же говорю, — улыбнулась Вика, — у Феликса хватка бизнесмена. Если только посмотреть видео — пятнадцать целковых, видео с кофе — уже четвертной. Ну а если не пожалеешь сотню — высший класс обслуживания.
Глеб хотел уточнить, что значит этот самый высший класс, но постеснялся — ещё подумает, что он жмот. И весело сказал:
— Живём, старушка, один раз. Конечно, по высшему!
Открыла им дверь девушка лет семнадцати с обольстительной фигуркой, которую подчёркивала коротенькая юбочка из сверкающего материала и блузка, едва прикрывавшая грудь, оставляя открытым все остальное, а также туфли на высоченном каблуке. На лице — макияж. Но самым примечательным были волосы — клочками окрашены во все цвета радуги.
Поздоровавшись, девушка сказала, что Феликс ждёт их в лоджии.
— Это кто, его жена? — тихо спросил у Вики Глеб.
— Людочка? — хмыкнула Вербицкая. — Нет, Феликс у нас, как Орлов из Чехова. Помнишь его «Рассказ неизвестного человека»? Там герой рассказа считал, что в квартире порядочного, чистоплотного человека, как на военном корабле, не должно быть ничего лишнего — ни женщин, ни детей, ни тряпок, ни кухонной посуды…
— Порядочного? — усмехнулся Ярцев. — А чем же она здесь занимается?
— Индивидуальной деятельностью, — тихо рассмеялась Вербицкая. — После работы. А если быть точной — учёбы в МГУ. Тут Людочка зашибает больше своих профессоров раза в три.
Квартира ошеломила Ярцева своей роскошью. Огромная прихожая была устлана толстым ковром, зеркало в бронзовой раме, высокие канделябры, стены отделаны дорогим деревом.
Вика, отлично ориентировавшаяся здесь, повела Глеба внутрь квартиры по коридору, в который выходили несколько дверей. И из-за каждой раздавались звуки — то стрельба, то дикие вопли, то джазовая музыка.
Комната, через которую они двигались к лоджии, и вовсе напоминала музей старинной обстановки: гнутые ножки столов, стульев, диванов, на стенах — гобелены, картины в багете. С потолка свисала хрустальная люстра. От инкрустированного дерева, бронзовых и позолоченных ручек, часов и безделушек, расставленных повсюду, рябило в глазах.
Феликс вышел из лоджии с пожилым мужчиной. Поздоровавшись с Викой и Глебом и бросив, что сейчас придёт, исчез за дверью. И действительно, он вернулся буквально через минуту.
— Это нечто новенькое, — показала Вербицкая на небольшой старинный пейзаж, который заинтересовал её.
— На прошлой неделе купил. Фламандская школа, — сказал Феликс. — Ты пока наслаждайся, а мы потолкуем.
Он провёл Глеба в лоджию. Просторная, застеклённая листами стекла без переплёта, она напоминала зимний сад в миниатюре. Вьющиеся растения затеняли лоджию от солнца. Украшением этого зеленого уголка был столик из хохломы и такие же стульчики.
— Садись, старик, — предложил хозяин.
На Феликсе была простенькая хлопчатобумажная рубашка в полоску и потёртые джинсы. Но Ярцев знал цену этой простоты и потёртости. От них на версту несло фирмой.
Ярцев опустился на стул, провёл рукой по столешнице.
— Ничего, — сказал он. — Но у нас можно достать пошикарнее…
— А блюда? — заинтересовался Феликс. — И эти, ковши… Ну, такие большие, как лебеди?
— Если интересует… — ответил Глеб, довольный, что сумел найти, чем привлечь внимание к своей особе.
— Я вообще все тут, — хозяин обвёл рукой лоджию, — хочу оформить под хохлому. Но только чтоб подлинное, а не подделка. Поможешь?
— По рукам, — кивнул Ярцев.
— Ты мне нравишься, — засмеялся Феликс и предложил Глебу длинную сигару с фильтром в половину её. — А теперь выкладывай свои заботы.
— Хочу иметь видео, — в тон ему ответил Ярцев. — Фирму.
— Они бывают разные, — сказал хозяин. — Системы «Мицубиси», «Фин-люкс», «Грюндиг», «Джи-ви-си», «Акай», «Шарп», «Гониба», «Панасоник»…
— А что лучше?
— Получше, старик, обойдётся тебе в пятнадцать кусков.
— Дороговато, не сдюжу.
— Есть и за шесть… Сколько сдюжишь?
— В пределах десяти.
— Подыщем, — сказал Феликс и, подумав, добавил: — Если возьмёшь сразу две системы, скидка. Три — ещё большая скидка. Ну а оптом — вообще, считай, задаром, — улыбнулся он. — Имей в виду на будущее… Как, а?
— Ну, я посмотрю, если у нас кому ещё нужно.
— Ладно. — Хозяин поднялся. — Как гласит пословица, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Пойдём, ознакомишься, как они в действии.
Глеб встал.
— Да, ещё будем у тебя отдыхать с Викой сегодня, — сказал он.
— Милости прошу.
— По высшему, — полез Ярцев в карман.
— А вот это потом, — жестом остановил его хозяин: — Ты же не в «Ударник» пришёл.
Он пропустил Глеба вперёд.
— Не скучаешь? — спросил хозяин у Вербицкой, когда они зашли в гостиную.
— Наоборот, очень даже мило трепемся, — ответила Вика, кивнув на Людочку.
Они сидели на диванчике в стиле ампир и потягивали через соломинку кока-колу из бутылочек.
— У нас дел ещё минут на десять, — сказал Феликс. — А потом…
— Ради бога! — сказала Вика.
Хозяин открыл перед Ярцевым одну из дверей. Их встретила оглушительная пальба. В углу комнаты на большом экране телевизора спортивного вида мужчина с квадратной челюстью расправлялся с дюжиной врагов. Все буквально содрогалось от звуков разлетающихся стёкол, рушившихся столов, шкафов. Блистательный супермен швырял в окно, шмякал об пол и стены дюжих молодцов, словно это были чучела, набитые соломой. Смачно хукали страшные удары в челюсть, в живот, в пах…
Обвыкшись в полумраке (окно было зашторено), Глеб разглядел с десяток молодых лиц, заворожённых стремительным действием. Кто курил, кто жевал резинку.
— Система «Акай», — тихо сказал Феликс.
— А что за фильм? — спросил Глеб.
— Джемс Бонд. С Шоном О'Коннори.
Тем временем знаменитый агент 007 уже мчался в умопомрачительном лимузине, преследуемый противниками. Роскошные автомобили на полном ходу врезались друг в друга, летели с обрыва, сплющивались в гармошку, взрывались.