Линли не обратил на них никакого внимания и позвонил в дверь, пока Хейверс рассматривала «нову», стоявшую дальше по улице.
— Здесь наши люди, — негромко сказала она, — сидят, похоже, для устрашения.
Линли и сам их увидел.
— Не сомневаюсь, что кое-кому нервы они попортили, — заметил он.
Дверь распахнулась, и они увидели девочку — очки с толстыми стеклами, в уголках рта остались крошки, подбородок в прыщах. Линли показал свое удостоверение и сказал, что хотел бы поговорить с Джимми Флемингом.
— Купером, вы хотели сказать, — поправила девочка. — С Джимми? Вам нужен Джимми? — и, не дожидаясь ответа, она оставила их на крыльце и затопала по лестнице на второй этаж.
Полицейские прошли в дом, в гостиную, где на экране телевизора огромная белая акула тыкалась мордой в прутья клетки, в которой плавал несчастный аквалангист, жестикулируя и фотографируя морскую обитательницу. Звук был убран и казалось, что никто телевизор не смотрит. Они молча смотрели на экран, и в этот момент голос маленького мальчика произнес:
— Эта рыба, как в «Челюстях». Я один раз смотрел по видео у моего друга.
Мальчик говорил из кухни, он выдвинул стул на уровень дверного проема и, закрутив ноги вокруг ножек стула, пил чай с каким-то печеньем.
— Вы детектив? — спросил он.
— Да, — сказал Линли. — А ты Стэн?
Глаза мальчика расширились, словно Линли продемонстрировал сверхъестественные способности.
— Откуда вы знаете?
— Я видел твою фотографию. В комнате твоего отца.
— В доме миссис Уайтлоу? О, я много раз там был. Она давала мне заводить часы. Кроме тех, что в маленькой гостиной. Их не заводят. Вы об этом знали? Она сказала, что ее дедушка остановил их в ночь, когда умерла королева Виктория, и никогда больше не заводил.
— Тебе нравятся часы?
— Не особо. Но у нее в доме столько всяких штучек. Везде-везде. Когда я к ней прихожу, она разрешает…
— Хватит, Стэн. — На лестнице стояла женщина. Хейверс сказала:
— Мисс Купер, это детектив-инспектор…
— Мне не нужно его имя. — Она спустилась в гостиную и сказала, не глядя в сторону мальчика: — Стэн, возьми чай к себе в комнату.
— Но у меня ничего не болит, — забеспокоился он.
— Делай, что тебе говорят. Немедленно. И закрой дверь.
Он сполз со стула, набрал сэндвичей и печенья и быстро поднялся по лестнице. Где-то наверху закрылась дверь.
Джин Купер выключила телевизор, на экране которого акула теперь демонстрировала свои острые зубы — рядов шесть, не меньше. Джин взяла с телевизора пачку сигарет «Эмбессис», закурила и повернулась к полицейским.
— В чем дело? — спросила она.
— Мы бы хотели поговорить с вашим сыном.
— Вы же только что это делали, не так ли?
— С вашим старшим сыном, мисс Купер.
— А если его нет дома?
— Мы знаем, что он здесь.
— А я знаю свои права. Я не обязана разрешать вам разговаривать с ним. Я могу позвонить адвокату, если захочу.
— Мы не против,
Она коротко кивнула в сторону Хейверс.
— Я же все вам рассказала. Вчера.
— Вчера Джимми не было дома, — сказала Хейверс. — Это обычная формальность, мисс Купер.
— Вы не попросили поговорить с Шэр. Или со Стэном. Почему вам нужен именно Джимми?
— Он должен был отправиться в морское путешествие со своим отцом, — сказал Линли. — Должен был уехать вместе с отцом в среду вечером. Если поездка была отменена по всей форме или, возможно, перенесена, он мог разговаривать с отцом. Мы бы хотели расспросить его об этом. — Он смотрел, как она беспокойно перекатывает в пальцах сигарету, прежде чем снова затянуться, и добавил: — Как сказала сержант Хейверс, это простая формальность. Мы беседуем со всеми, кто мог что-то знать о последних часах жизни вашего мужа.
— Это не только формальность, — сказала она.
— Вы можете присутствовать при нашем разговоре, — сказала Хейверс. — Или позвоните вашему адвокату. В любом случае, это ваше право, поскольку он несовершеннолетний.
— Не забывайте об этом, — ответила Джин. — Ему шестнадцать. Шестнадцать. Он совсем мальчик.
— Мы это знаем, — сказал Линли. — Не могли бы вы привести его?
Она бросила через плечо:
— Джимми. Тебе придется поговорить с ними, милый, Это недолго.
Подросток, видимо, слушал, стоя на верхней площадке лестницы так, чтобы его не видели. Он медленно спустился, двигаясь неуклюже, сильно ссутулившись и наклонив голову набок.
Ни с кем не встречаясь взглядом, он направился к дивану и уселся, низко наклонив голову и вытянув ноги. Его поза позволила Линли рассмотреть ноги Джимми. На нем были ботинки, узор на подошвах совпадал с узором на слепках, сделанных инспектором Ардери в Кенте, вплоть до бесформенного зубца.
Линли представился и представил сержанта Хейверс. Он сел в одно из кресел, Хейверс заняла другое. Джии Купер присоединилась к сыну. Она взяла с кофейного столика металлическую пепельницу и пристроила у себя на коленях.
— Хочешь закурить? — тихо спросила она сына.
— Нет, — ответил он и, тряхнув волосами, откинул их с плеч. Джинни потянулась к нему, словно собираясь помочь, но передумала.
— Ты разговаривал со своим отцом в среду? — начал Линли.
Джимми кивнул, уставясь между коленей в пол.
— Когда это было?
— Не помню.
— Утром? Днем? Ваш рейс был вечером. Он должен был позвонить до этого.
— Кажется, днем.
— Ближе к обеду? К чаю?
— Я водила Стэна к зубному, — вмешалась его мать. — Папа, наверное, тогда и звонил, Джим. Около четырех часов или в половине пятого.
— Это так? — спросил Линли мальчика. Тот молча передернул плечами. Линли посчитал это подтверждением. — Что сказал твой отец?
— Что нужно кое-что проверить, — сказал он.
— Что?
— Папа сказал, что ему нужно кое-что проверить.
— В тот день?
— Да.
— А путешествие?
— А что путешествие?
Линли спросил мальчика, что они решили в отношении их плана путешествия на яхте. Путешествие перенесли? Совсем отменили?
Джимми как будто задумался над вопросом. Наконец он выговорил: отец сказал, что поездку придется отложить на несколько дней. Он позвонит ему утром, сказал он, и тогда они составят новый план.
— А когда он не позвонил утром, что ты подумал? — спросил Линли.