— Я только… — Она всхлипнула. — Ведь это же приятно, правда? Я хотела сделать тебе приятное.
В полумраке он выглядел так, словно внутри его что-то болело.
— Это приятно, — буркнул он. — И ты приятная. Но от этого я тоже хочу тебя, а сейчас мы не можем. Не можем. Понятно? Давай. Ложись.
— Я хотела быть к тебе ближе.
— Мы и так близко, Мэг. Ладно. Дай я тебя обниму. — Он уложил ее.
— Я только хотела…
— Тсссс. О'кей. — Он распахнул на ней пальто и обнял ее. — Просто так тоже приятно, — прошептал он, припав губами к ее волосам. Провел ладонью по ее спине и вздохнул.
— Но я только хотела…
— Тесс. Понимаешь? Просто так тоже хорошо, правда? Просто обниматься? Вот так? — Его пальцы гладили ее и остановились на ее талии. Эта ласка расслабляла ее. Наконец Мэгги погрузилась в сон, защищенная и любимая.
Разбудили ее собаки. Они вскочили и выбежали наружу при звуке мотора. Во двор въехал автомобиль. Когда они залаяли, она уже села, окончательно проснувшись, и обнаружила, что Ника рядом нет. Она испугалась и позвала: «Ник!» Он материализовался из темноты под окном. Свет наверху уже не горел. Она не знала, долго ли они проспали.
— Кто-то приехал, — сказал он.
— Полиция?
— Нет. — Он выглянул в окно. — Кажется, мой отец.
— Твой отец? Но как…
— Не знаю. Иди сюда. Тише.
Они свернули одеяла и спрятались под окном. Собаки подняли такой шум, словно началось Второе пришествие. Зажглись огни.
— Эй, вы! Заткнитесь! — Собаки тявкнули еще пару раз и затихли. — В чем дело?
Кто-то прошаркал по двору. Началась беседа. Мэгги напрягла слух, но голоса звучали слишком тихо.
— Это Френк? — спокойно спросила женщина вдалеке, а детский голос крикнул:
— Мамочка, я хочу поглядеть.
Мэгги закуталась в одеяло и вцепилась в Ника.
— Мы можем сейчас убежать?
— Стой тихо. Он должен… Проклятье.
— Что? — Но тут она услыхала:
— Вы не возражаете, если я осмотрю постройки?
— Конечно нет. Так вы говорите, их было двое?
— Мальчик и девочка. В школьной форме. На мальчике, возможно, летная куртка.
— Нет, я никого не видел. Но давайте, смотрите. Я тоже пойду с вами, только надену сапоги. Фонарь нужен?
— Есть, спасибо.
Шаги направились в сторону амбара. Мэгги вцепилась в куртку Ника.
— Пошли, Ник. Быстрей! Мы можем пробежать вдоль стены. Спрячемся на пастбище. Мы…
— А собаки?
— Что?
— Они бросятся следом и выдадут нас. К тому же второй мужик сказал, что поможет искать. — Ник отвернулся от окна и оглядел сарай. — Нам остается только получше спрятаться здесь.
— Спрятаться? Как? Где?
— Отодвигаем мешки. Лезем за них.
— А крысы?
— Выбора нет. Давай. Помоги мне.
Фермер затопал по двору, направляясь к отцу Ника, а ребята бросили одеяла и стали оттаскивать от стены мешки. Раздался голос отца:
— В амбаре никого. Второй фермер сказал:
— В сарай еще загляните. — Звук их шагов подстегнул Мэгги. Она рывком отодвинула мешки и забралась туда, Ник тоже, и тут луч фонаря ударил в них через окно.
— Похоже, и здесь их нет, — сказал отец Ника. Второй луч присоединился к первому; стало светлей.
— Тут собаки спят. Не хотел бы я к ним присоединиться, если бы был в бегах. — Фонарь погас. Мэгги перевела дух. Раздались чьи-то шаги. Потом: — Все-таки я еще разок погляжу. — Свет появился снова, более яркий Повизгивали собаки. Когти за-клацали по камням и приблизились к мешкам. Мэгги в отчаянии беззвучно прошептала «нет»; Ник прижался к ней.
— Что-то тут не так, — сказал фермер. — Кто-то рылся в том комоде.
— А эти одеяла так и должны лежать на полу?
— Не знаю. — Луч заметался по сараю, высвечивая углы и потолок, сверкнул на валявшемся унитазе, высветил пыль на кресле-качалке и остановился на груде мешков, озарив стену над головой Мэгги. — Ага, — еказал фермер. Вот мы и попались. Ну-ка, молодежь, вылезайте. Живо, или я напущу на вас собак. Они вам вправят мозги.
— Ник? Это ты, парень? Вылезай оттуда. Живо! — сказал отец.
Мэгги поднялась первая, дрожа, моргая от яркого света.
— Пожалуйста, не сердитесь на Ника, мистер Уэр. Он только хотел мне помочь, — рыдая, пролепетала она. А в голове билась одна-единственная мысль: только бы меня не отправили домой.
— О чем ты только думал, Ник? — спросил мистер Уэр. — Выбирайся оттуда. Господи Иисусе. Неужели я так сильно бил тебя по голове? Ты совсем поглупел, парень. Ведь знаешь, как волнуется твоя мать.
Ник повернул голову, щурясь на свет.
— Прости, — сказал он.
Мистер Уэр взорвался:
— Что значит «прости»? Ты понимаешь, что вторгся на чужую территорию? Что хозяева могли вызвать полицию? О чем ты думал? И что собирался делать с этой девочкой?
Ник переминался с ноги на ногу и молчал.
— Ты весь грязный. — Мистер Уэр направил на сына фонарь. — Боже милостивый, ты только посмотри на себя. Настоящий бродяга.
— Нет, пожалуйста, — воскликнула Мэгги, вытирая нос рукавом. — Ник не виноват. Это я. Он только помогал мне.
Мистер Уэр прокашлялся и выключил фонарь. Фермер сделал то же самое. Он стоял чуть в стороне, направив луч в их сторону, а сам поглядывал в окно.
— Ну-ка, марш в машину, оба, — приказал мистер Уэр.
Фермер подобрал с пола одеяла и вышел за ними.
Собаки крутились вокруг старенькой «новы» мистера Уэра, нюхая шины и землю. На доме горели наружные фонари, и при их свете Мэгги впервые посмотрела на свою одежду. Она вся была в грязи. В некоторых местах виднелись следы лишайника, оставшиеся, когда она перелезала через стены. На подошвах комки навоза. Она еще сильнее зарыдала. О чем только она думала? Куда они могли пойти в таком виде? Без денег, без еды, без теплой одежды?
Она вцепилась в руку Ника, когда они брели к машине.
— Прости, Ник, — рыдала она. — Я во всем виновата. Так и скажу твоей маме. Ты не хотел ничего плохого. Я ей все объясню.
— Залезайте в машину, — проворчал мистер Уэр. — Потом разберемся, кто в чем виноват. — Он открыл дверцу и сказал фермеру: — Я Френк Уэр. С фермы Скелшоу возле Уинсло. Я заплачу, если эта парочка нанесла вам какой-то ущерб.
Фермер кивнул, но ничего не сказал. Он шаркал по грязи и, казалось, с нетерпением ждал их отъезда, только прикрикнул на собак, когда открылась дверь фермерского дома. В рамке света там появилась девочка лет шести, в ночной рубашке и шлепанцах.