– Вы так уверены в моей роковой неотразимости? Думаете, стоит мне переспать с женщиной, и она уже мечтает стать моей женой? Верно?
– Вы издеваетесь надо мной! – Глаза ее сузились от злости, превратившись в две крошечные щелочки.
– Нисколько. И давайте на этом прекратим дискуссию. – Линли двинулся к двери.
– Ну конечно! Бегите! Именно этого я и ждала от вас, Линли. Пойдите потрахайтесь со Стефой еще разок. А как же Хелен? Ей приходится надевать рыжий парик, чтобы вы возбудились? Она разрешает вам называть себя Деборой?
Линли почувствовал, как гнев жидким пламенем растекается по жилам. Чтобы успокоиться, он неторопливо достал часы, посмотрел на циферблат.
– Хейверс, я еду в Ньюби-Уиск за результатами анализов. У вас остается примерно три часа на то, чтобы осмотреть весь дом и найти хоть что-нибудь, любую зацепку, которая выведет нас на след Джиллиан Тейс. Раз уж вы проявили столь выдающиеся способности высасывать факты из пальца, эта проблема вас тоже не затруднит. Но если через три часа вы ничего не найдете, вы отстраняетесь от дела. Все ясно?
– Почему бы вам не отстранить меня прямо сейчас – и покончим с этим? – прохрипела она.
– Я люблю растягивать удовольствие, – пояснил он, вынимая портсигар из ее утративших цепкость пальцев. – Дейз – блондинка, – сообщил он на прощание.
– Не могу поверить! – фыркнула она. – Ей тоже приходится в интимные минуты надевать рыжий парик?
– Не знаю. – Он повернул портсигар, и стала видна старинная полустертая монограмма "А" на его боку. – Занятный вопрос. Можно было бы спросить моего отца, будь он еще жив. Дейз – это моя мать. – Он поставил том Шекспира на полку и вышел.
Барбара застыла на месте, глядя ему вслед. Бешеный стук сердца, грохочущий в ее ушах, постепенно выравнивался, стихал. Боже, что она натворила!
«Вы хорошо работали… У вас есть шанс вернуться в следственный отдел. Не отказывайтесь от него только потому, что вы разозлились на меня».
Именно это она и сделала. Ее возмутила готовность, с которой Линли поддался чарам красивой женщины, она поддалась потребности восстать против него, свести с ним счеты, и позабыла свои благие намерения, свое страстное желание на этот раз удержаться в следственном отделе. Что на нее нашло?
Неужели она ревнует? Неужели она, безумица, хоть на единый миг поверила, что Линли однажды взглянет на нее и увидит вовсе не эту некрасивую коренастую женщину, обозленную на весь мир, разочарованную, чудовищно одинокую?
Неужели она начала уже втайне питать надежду, что Линли проявит к ней особого рода интерес, и это побудило ее столь свирепо наброситься на инспектора? Абсурд какой-то.
Нет, этого не может быть. Слишком много она знала про него. Ничего подобного с ней не могло случиться.
Она чувствовала себя совершенно опустошенной. Ей показалось, что виной всему атмосфера этого дома, обиталища призраков. Стоило ей провести здесь несколько минут, и она уже готова была рвать и метать, лезть на стену или выдирать собственные волосы. Вот в чем причина ее дикой выходки.
Подойдя к дверям кабинета, Барбара поглядела издали на посвященный Тессе уголок гостиной. Женщина на фотографии приветливо улыбалась. Не горят ли торжеством ее глаза? Можно подумать, Тесса заранее знала, что, едва войдя в этот дом, ощутив его тишину и мертвенный холод, Барбара была обречена на поражение.
Он дал ей три часа. Три часа, чтобы найти ключ к тайне Джиллиан Тейс.
Барбара сердито засмеялась, смех ее странно прозвучал в гулком пустом помещении. Он, конечно же, знал, что она потерпит неудачу, и тогда он с наслаждением отправит ее обратно в Лондон, патрулировать улицы, нести бремя своего позорного провала. Так какого черта лезть из кожи? Можно уйти прямо сейчас, и пусть не растягивает удовольствие.
Барбара рухнула на диван в гостиной. Тесса продолжала с сочувствием наблюдать за ней. Но… но что, если она и впрямь найдет Джиллиан? Преуспеет там, где ничего не удалось самому Линли? И пусть он разжалует ее в патрульные, это уже не будет иметь значения, если она раз и навсегда поймет, что она на что-то способна, что она могла бы стать частью сплоченной команды.
Отличная идея. Барбара поскребла ногтями поношенную обивку дивана. Тихий скребущий звук. И так же тихо, где-то на самом краю ее сознания, как не высказанная вслух мысль, шуршали мыши.
Барбара задумчиво смерила взглядом лестницу.
Они устроились за угловым столиком в «Ключах и свечках», самом престижном пабе в Ньюби-Уиск. Толпа, собиравшаяся во время ланча, уже поредела. Кроме них в пабе оставались лишь завсегдатаи, пригубливавшие у стойки очередную кружку горького.
Они сдвинули пустые тарелки к краю стола, и Дебора разлила по чашкам только что поданный кофе. В соседнем помещении повар и мойщик посуды счищали с тарелок объедки, во весь голос обсуждая достоинства и недостатки трехлетки, которому предстояло бежать в Ныомаркете. Повар поставил на него большую часть недельного жалованья.
Сент-Джеймс, как обычно, сахара не жалел. Когда четвертая ложечка белого песка плюхнулась в кофе, Линли не выдержал:
– Он хоть их считает?
– По-моему, нет, – откликнулась Дебора.
– Сент-Джеймс, это отвратительно. Как ты это пьешь?
– Подумаешь, лишняя ложечка, возразил Сент-Джеймс, передавая приятелю результаты анализа. – Надо же как-то отбить запах дохлой псины. Ты у меня в долгу, Томми.
– По уши. Что ты нашел?
– Пес истек кровью от раны в шею. Рана нанесена ножом, длина лезвия пять дюймов.
– На перочинный нож не похоже.
– Думаю, нож кухонный, для разделки мяса, например. Проводилась экспертиза всех ножей, какие нашлись на ферме?
Линли перебрал документы в своей папке.
– Скорее всего, да. Но подходящего не нашли. Сент-Джеймс призадумался.
– Интересно. Получается… – Но Сент-Джеймс не стал развивать невысказанную мысль. – Все равно, девушка созналась в убийстве отца, топор был найден там же, на полу…
– Без отпечатков пальцев, – вставил Линли.
– Пусть так. Однако, если общество защиты животных не вмешается по поводу убийства собаки, никому и не понадобится искать оружие, которым ее убили.
– Ты говоришь почти как Нис.
– Боже упаси. – Сент-Джеймс помешал кофе и хотел было добавить сахара, но тут его жена с безмятежной улыбкой отодвинула сахарницу подальше от мужа. Сент-Джеймс добродушно заворчал и продолжал свой отчет: – Есть, правда, кое-что еще. Барбитураты.
– Что?
– Барбитураты, – повторил по слогам Сент-Джеймс, – Обнаружились при токсикологиче-ком анализе. Вот, – Он перебросил Линли данные экспертизы.
Линли с удивлением заглянул в бумаги.