— Когда? — спросил он.
— Что?
— Когда ты решила сделать это, Джемайма?
— Я ничего не делала. Ведь это ты просил о встрече, а не я. Если бы не твои открытки, не было бы надобности о тебе рассказывать.
— А когда между вами встал вопрос о деньгах?
— Он не вставал, пока я ему не рассказала, почему…
Она примолкла, и он почувствовала, что она размышляет о чем-то своем, обдумывает возможность того, что он и сам был способен увидеть.
— Это деньги, — сказал Гордон. — Он хочет денег. Не тебя. Ты понимаешь это?
— Нет. Неправда.
— А мне кажется, что ты и раньше сомневалась.
— Он любит меня.
— Это ты так думаешь.
— Ты дрянной человек.
— Да, наверное, это так.
Гордон сказал, что посодействует ей. Джемайма вернется на участок и объявит о своей находке. Он уедет, но, чтобы сделать это, понадобится время. Она спросила, как долго, но Гордон точно не знал. Ему надо будет поговорить с некоторыми людьми, и потом он даст ей знать. Она, разумеется, может позвонить журналистам и заработать тем самым дополнительные деньги. Он сказал это с горечью, а потом ушел. Какую же кашу он заварил!
А теперь Джина. Или кто она там есть. Если бы он не вздумал заменить проклятый забор проклятого загона, ничего бы этого не случилось. Но правда в том, что к этой ситуации его привело первое событие. Оно произошло в забитом людьми «Макдоналдсе», когда прозвучало: «Давайте просто возьмем его», «Давайте заставим его плакать», а потом: «Пусть он заткнется! Как бы нам его заткнуть?»
Когда через несколько часов после его появления на работе к пабу «Королевский дуб» явился Закари Уайтинг, Гордон был на крыше. Он увидел знакомый автомобиль, въехавший на стоянку, но не занервничал и не испугался. Он уже приготовился к появлению Уайтинга. С тех пор как им помешали в их последнюю встречу, Гордон знал: старший суперинтендант не допустит, чтобы тот момент между ними остался незавершенным.
Коп дал ему сигнал спуститься с крыши. В этот момент Клифф подавал Гордону связку соломы, но Гордон предложил устроить перерыв. День был таким же жарким, как и все предшествующие, поэтому Джосси сказал: «Пойди выпей сидра» — и добавил, что это за его счет.
— Наслаждайся, — сказал он. — Я скоро.
Клифф был только рад возможности отдохнуть, но, увидев приближающегося Уайтинга, он пробормотал:
— Что-нибудь случилось, приятель?
Вероятно, он не знал, кто такой Уайтинг, однако почувствовал исходящее от него зло. Уайтинг носил это зло, словно кожу.
— Все в порядке, — ответил Гордон. — Не торопись, — добавил он, кивнув на дверь, и повторил: — Я скоро.
Выпроводив Клиффа, Гордон стал ждать Уайтинга. Старший суперинтендант остановился перед ним. Как и всегда, подошел к Гордону слишком близко, но Гордон от него не отодвинулся.
— Ты отсюда уезжаешь, — сказал Уайтинг.
— Что?
— Ты слышал. Тебя переводят. Приказ министерства. В твоем распоряжении час. Пойдем. Оставь пикап. Он тебе больше не понадобится.
— Там моя собака…
— К черту собаку. Собака останется. Пикап останется. Это… — Уайтинг кивнул на паб, и Гордон понял, что он имеет в виду крышу, работу, которую он делал, источник его заработков. — С этим покончено. Садись в машину.
— Куда меня посылают?
— Понятия не имею и не интересуюсь. Садись в чертову машину. Нам не нужен скандал. Тебе он не нужен.
Гордон не хотел подчиняться, ничего не узнав. Он не хотел садиться в эту машину неподготовленным. Между этим местом и его домом было множество глухих троп, Гордон помнил о незаконченном деле между ним и копом и думал, что тот не отвезет его домой сразу, что бы сейчас Уайтинг ни говорил. Да он вообще не был уверен, что коп говорит ему правду, хотя смерть Джемаймы и присутствие в Хэмпшире Скотленд-Ярда указывали на то, что это возможно.
— Я не оставлю здесь собаку, — воспротивился Гордон. — Я поеду, и она поедет.
Уайтинг снял очки и потер их о рубашку. Она прилипла к нему в пропотевших местах. То ли жара, то ли предвкушение, подумал Гордон. Возможно, и то и другое.
— Уж не вздумал ли ты со мной торговаться? — спросил Уайтинг.
— Я не торгуюсь. Говорю то, что есть.
— В самом деле, парень?
— Наверное, вам приказали отвезти меня куда-то и кому-то передать. Наверное, велели не делать шума, не устраивать сцен, сделать так, чтобы со стороны это выглядело как мирная беседа двух людей, после которой я спокойно сажусь в вашу машину. Все остальное привлечет внимание. Например, нас заметят люди, те, что пьют пиво в саду. Если мы с вами заскандалим, кто-нибудь позвонит в полицию, а если скандал будет грандиозным — мало ли, дойдет до драки, — то на это обратят еще больше внимания и кто-то заинтересуется, как вы устроили беспорядок из простого дела…
— Тащи сюда свою паршивую собаку, — сказал Уайтинг. — Я хочу, чтобы ты убрался из Хэмпшира. Ты отравляешь здесь воздух.
Гордон улыбнулся. На самом деле по бокам у него струился пот, а по спине стекал водопадом. Слова его звучали резко, но за ними не было ничего, кроме единственной цели: он должен защитить себя. Гордон пошел к пикапу.
Тесс, слава богу, была внутри. Она раскинулась по сиденью, а голову продела в рулевое колесо. Гордон быстро поднял собаку и бросил ее на пол: там было безопасно. Тесс проснулась, заморгала, широко зевнула, выпустив облако собачьего дыхания, и начала вставать. Гордон приказал ей лежать и сел в машину. Одной рукой он прикрепил поводок к ее ошейнику. У Гордона была ветровка, и он надел ее, опустил солнцезащитные щитки, открыл и закрыл бардачок. Тут он услышал шаги Уайтинга по гравию.
— Вряд ли вам нужно, чтобы я заходил в паб, поэтому я должен оставить Клиффу записку.
Гордон был рад, что ему хватило присутствия духа сказать это.
— Поторопись, — сказал Уайтинг и вернулся к своему автомобилю.
Он не сел в него, а зажег сигарету, смотрел и ждал.
Записка была краткой: «Пикап твой, пока он мне не понадобится, приятель». Клиффу не нужно было знать что-то еще. Если у Гордона появится возможность впоследствии забрать машину, он сделает это. Если нет, то, по крайней мере, она не попадет в руки Уайтинга.
Гордон оставил ключи в зажигании. Это была его привычка. Затем он снял с брелока ключ от дома, позвал Тесс и вышел из машины. Все заняло у него менее двух минут. Менее двух минут на то, чтобы еще раз изменить курс своей жизни.
— Я готов, — сказал он Уайтингу.
Собака, как всегда, виляла хвостом, словно мерзкий тип перед ними был еще одним человеком, который мог потрепать Тесс по ее несчастной голове.
— Надеюсь, что готов, — ответил Уайтинг.