Она смотрела на имя: Уинстон Нката. Африканец, значит. Но когда он хоть на секунду расслаблялся и забывал следить за акцентом, в голосе его проскальзывали вест-индские нотки. Телефонный номер, напечатанный внизу визитки, в левом углу, принадлежал Скотленд-Ярду. Да она лучше умрет, чем позвонит по нему. Напротив, справа, был указан номер пейджера. «Позвоните мне на пейджер, — сказал он ей. — Днем или ночью».
Или не сказал? В любом случае это не имеет никакого значения, потому что она не собирается стучать полиции. Ни за что на свете. Она не идиотка. И Ясмин сунула визитку обратно, в карман жакета. Она лежит там и сейчас, с каждым мигом становясь все горячее, все тяжелее, все сильнее оттягивая карман, так что заболело плечо. Этой визиткой ее тянет, как металл к магниту, к действию, которое она, Ясмин, не собирается предпринимать.
Она отошла от дома, попятилась по каменным плиткам через сад к калитке. Не оборачиваясь, рукой нащупала задвижку на калитке и спиной вышла на улицу. Если кто-то собирается понаблюдать в щелку между занавесками, как Ясмин уходит, то она будет знать об этом. Но в окнах ничто не шевельнулось. Дом стоял пустой.
В этот миг на Галвестон-роуд въехал фургон почтовой доставки и медленно покатил по улице, пока водитель высматривал нужный ему адрес. Наконец фургон остановился в трех домах от того места, где стояла Ясмин. Оставив двигатель на холостом ходу, водитель выскочил с посылкой в руках и трусцой подбежал к двери. Ясмин стояла и смотрела, как он нажимает на кнопку звонка. Десять секунд, и та дверь открылась. Обмен приветствиями, распишитесь вот здесь, пожалуйста, и водитель уже бежит обратно к своему фургону и уезжает прочь. Мимоходом он бросил взгляд на Ясмин, стоящую на тротуаре, и, наверное, отметил про себя: «Баба, черная, страшная, а фигура ничего, можно было бы…» И вот грузовик исчез, как не бывало. Зато появилась идея.
Ясмин прошла к дому, куда только что была доставлена посылка, репетируя про себя реплики. Она остановилась так, чтобы ее не было видно из окон интересующего ее дома, кстати как две капли воды похожего на дом номер пятьдесят пять, и нацарапала на оборотной стороне визитки детектива тот самый адрес — Галвестон-роуд, дом номер пятьдесят пять. Затем она по-другому завязала на голове шарф — тюрбаном, вынула из ушей серьги и бросила эту горсть меди и бусин в сумку. А потом, хотя ее жакет был застегнут доверху, она расстегнула его, отстегнула ожерелье и тоже спрятала его, на всякий случай. Снова застегнув жакет, она пригладила воротник, придавая ему скромный, немодный вид.
Изменив таким нехитрым образом свою внешность, Ясмин подготовилась к придуманной для себя роли и поднялась по ступенькам к двери, в которую несколькими минутами ранее звонил посыльный. Она нерешительно побарабанила по ней кончиками пальцев. В двери был глазок, и Ясмин опустила голову, сняла сумку с плеча и прижала к груди, неловко держа ее перед собой. На лице она постаралась изобразить смесь покорности, страха, неуверенности и отчаянного стремления угодить. Вскоре она услышала женский голос:
— Да? Вам кого?
Голос доносился из-за закрытой двери, но Ясмин приободрилась: первый барьер преодолен. Она подняла лицо к глазку.
— Пожалуйста, вы мне не поможете? — затараторила она просительно. — Я пришла убраться в доме вашей соседки, но там никого нет дома. Это номер пятьдесят пять.
— Она днем работает, — отозвался голос.
— Но как же… — Ясмин вытянула перед собой визитную карточку полицейского. — Вы видите? Ее муж написал тут адрес…
— Муж? — После этого щелкнул замок, и дверь раскрылась. На пороге стояла средних лет женщина с ножницами в руках. Заметив, что Ясмин при виде ножниц заметно испугалась, женщина сказала: — Ой, извините. Я как раз открывала посылку. Ну-ка, позвольте мне взглянуть.
Ясмин с готовностью отдала женщине визитку. Та стала читать адрес.
— М-да. Действительно. Дом пятьдесят пять, все верно. Вы говорите, муж?
Ясмин кивнула, и женщина перевернула карточку и стала читать печатный текст, точно так же, как снова и снова читала его сама Ясмин предыдущей ночью. Уинстон Нката, констебль, полиция Лондона. Телефонный номер и номер пейджера. Все как положено.
— Ну да, разумеется, если он полицейский… — задумчиво протянула женщина. Но потом сама себе возразила: — Нет. Это ошибка. Я уверена. По фамилии Нката здесь никто не живет.
Она отдала карточку Ясмин.
— Вы точно уверены? — спросила Ясмин, сдвигая брови, чтобы выглядеть как можно более жалко. — Он сказал, что нужно будет убраться в доме…
— Да-да, дорогуша, я абсолютно уверена. Никакого Нкаты здесь нет и не было никогда. Должно быть, он указал неверный адрес, уж не знаю почему. А в этом доме уже много лет живет семья по фамилии Маккей.
— Маккей? — повторила Ясмин.
На сердце у нее стало чуточку легче. Потому что если у адвоката Харриет Льюис действительно есть партнер, как говорила Катя, то ее страхи беспочвенны.
— Да, Маккей, — подтвердила женщина. — Норин Маккей. И еще ее племянник и племянница. Очень милая женщина, эта Норин, всегда такая любезная, но не замужем. И, насколько я знаю, никогда не была. И уж определенно не за Нкатой, если вы понимаете, о чем я, уж не обижайтесь.
— Я… да. Да, понимаю, — прошептала Ясмин. У нее еле ворочался язык. Она узнала полное имя хозяйки дома номер пятьдесят пять. — Я очень благодарна вам, мадам. Большое вам спасибо.
Она попятилась.
Женщина вышла на крыльцо вслед за Ясмин.
— Послушайте-ка, мисс, вам что, плохо? — спросила она.
— О, что вы, нет. Просто… я рассчитывала на работу, а тут такое…
— Мне очень жаль. Вы знаете, я бы попросила вас прибраться у меня, но моя уборщица только вчера приходила. Вы выглядите вполне прилично. А не дадите ли мне ваше имя и телефон на тот случай, если она у нас не задержится? Она филиппинка, знаете ли, а на них не всегда можно положиться, если вы понимаете, о чем я.
Ясмин взглянула на женщину. В ней боролись желание сказать то, что хочется, и понимание того, что это невозможно, учитывая ситуацию. Победил здравый смысл. Сейчас не время было давать волю оскорбленным чувствам. Она сказала:
— Вы так добры, мадам.
А затем представилась Норой и назвала восемь цифр наугад, которые женщина радостно записала в блокнот, лежащий на тумбочке у двери.
— Что ж, — сказала она, закрывая блокнот. — Наша случайная встреча может обернуться для нас удачей. — Она улыбнулась. — Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Как это верно, подумала Ясмин. Она кивнула, прошла через садик на улицу и вернулась к дому пятьдесят пять, чтобы в последний раз взглянуть на него. Внутри у нее все онемело. Ясмин хотела убедить себя, будто это онемение было признаком того, что только что полученная информация ее не волнует. Но нет — она понимала, что на самом деле это шок.
Оставалось лишь надеяться, что после того, как шок пройдет, а ярость еще не вступит в свои права, у нее будет минут пять, чтобы решить, что делать дальше.