— Вы на чем приехали? — накинулась на сестру Люба.
— На автобусе, — флегматично ответила Света.
— Ну, показывай!
Света смотрела на нее, и Инна попыталась улыбнуться:
— Здравствуй.
— Здравствуйте. Ваня, проходи. Это Инна, родственница. Да я тебе рассказывала.
Появился Любин муж с бутылкой водки:
— Это дело надо обмыть! Светка жениха привезла! Домой не водит, стесняется.
Стеснялся, да так, что больно было на него смотреть, молодой человек, он же жених. Побагровев и глядя в стол, он, дернув кадыком, опрокинул рюмку водки и уронил соленый гриб с вилки, пытаясь поднести его ко рту, отчего засмущался еще больше. Люба опять принялась кричать:
— Ты зачет сдала?! А я тебе что говорила?! Примет!
— Ма… — потянула ее за рукав Даша. — Мы когда домой поедем?
— Скоро, Бельчонок, скоро, — машинально откликнулась Инна.
— Мне здесь не нравится.
«Может быть, вызвать такси?» — устало подумала она. Ей тоже здесь не нравилось. Что за глупая мысль пришла ей в голову утром — искать поддержки у семьи мужа? Инна достала мобильный телефон.
— Кому звонишь? — спросил свекор, который уже едва держался на стуле. Вот-вот лицом в салат. Точнее, в маринованные грибы, блюдо с которыми стояло прямо перед ним.
— Такси хочу вызвать.
— Как такси? Ты ж у нас ночевать собиралась? — замахала руками Клавдия Ивановна. — Не отпущу!
— В доме тесно. Гостей много.
— А мы вповалочку, — ухмыльнулся Любин муж.
— На веранде можно лечь, — сказала Клавдия Ивановна. — И в сарае, на сене.
— Я в сарай не пойду! — испугалась Даша. — Там темно!
— Какой балованный ребенок, — заметила Люба, поджав губы.
— Зато, небось, отличница! — завистливо сказал ее муж.
Инна уже набирала номер, заказывала такси.
— Муж, небось, денег много оставил? — спросила Клавдия Ивановна. Что-то в ее тоне Инне не понравилось. Да и не ее это дело.
— Нет, немного, — еле сдерживаясь, ответила она.
— Да брось! Наворовал, поди!
Она вспыхнула и поднялась:
— Мой муж — вице-президент банка.
— Оно понятно! Выучили! Борис на трех работал вкалывал, ночи не досыпал…
— Вы в чем меня упрекаете?
— Да бросьте вы, — примирительно сказал Любин муж. — Мать! Ну что ты всем завидуешь? И Любка такая же. Завистливая. Ну чего вам не хватает? Сыты, одеты, обуты. Стол, вон, от харчей ломится!
— На юг хочу! На курорт! — заявила Люба.
— Вкалывать надо. Работать.
— А она что, работает? — ткнула Клавдия Ивановна пальцем в Инну.
— Ну, дак! Она — женщина!
— А мы кто? — переглянулись мать с дочерью.
— Тоже женщины. Как бы.
— Что значит — как бы?!! Напился! Алкаш!
— Ты бы зарабатывал, как Венька, мы бы тоже в брильянтах ходили! И в норковых шубах!
— Да на тебя что ни надень, все равно ты корова!
— На себя посмотри! Опоек!
— Ну, хватит. — Инна вышла на улицу.
У крыльца стояли Света с застенчивым Ваней.
— Вас проводить? — смущаясь, спросил тот.
— Машина еще не пришла.
— Вы на Любку не сердитесь, — сказала Света. — Плохо они с мужем живут. Это все потому, что денег не хватает. Вроде бы и зарплата у Кольки большая, но и нас много. Колька прижимистый, все ей не отдает. Любка в момент деньги спускает. Она ни о чем другом и говорить не может, только о деньгах. Кто сколько зарабатывает, кто сколько тратит. Завистливая она. Мы живем в малогабаритной двухкомнатной квартире, Любка с семьей и я. Повернуться негде. Она, как работу потеряла, все газеты читает да сериалы смотрит. Только и слышно: «Глянь, какими деньгами люди ворочают!» Даже статьи из газет вырезает и складывает в ящик письменного стола. Про олигархов. Какие у них яхты, машины да особняки. Ей это прямо покоя не дает. Любит она чужие деньги считать.
— Это я заметила, — усмехнулась Инна.
Она подумала, что Света — единственный приятный человек в этой семье. Да и Ваня ничего. А прыщи пройдут.
На крыльцо вышли Клавдия Ивановна и Люба. Мужчины остались на веранде, в бутылке еще была водка.
— Ты приезжай еще, Инночка, — медовым голоском сказала Клавдия Ивановна. — Не забывай нас. Если что о Вене будет известно, ты позвони.
— Да-да, — поддержала ее Люба. — Надо знать наверняка, что с ним.
— Деньги-то есть у тебя? — спросила Клавдия Ивановна.
— А если нет? Взаймы хотите дать?
— Да что ты, что ты! — замахала руками та. — Откуда у меня!
— Работать пойдет, — усмехнулась Люба. — узнает, почем фунт лиха.
— Тише ты! — прикрикнула на нее мать. — У человека горе.
— Не все ж коту масленица. «Ты все пела — это дело, так пойди же, попляши!» — процитировала Люба.
Инна сдерживалась с огромным трудом. Машина все не шла. Она вынуждена была выслушивать колкости от подвыпивших Клавдии Ивановны и Любы. А те откровенно злорадствовали. Только одна с ухмылочкой, притворно сочувствуя, а другая, завистливая и прямолинейная, говорила то, что думала. Время тянулось медленно. Даша заныла: «Ма, когда машина приедет? Я домой хочу! Ма…» Опять заговорили о избалованных детях, о проблемах воспитания. Наконец подали такси. Инна с огромным облегчением начала прощаться.
Борис Вениаминович на крыльцо не вышел, не смог. Любин муж попытался ее обнять и даже мазнул губами по щеке. Хотел в губы, но Инна увернулась. Клавдия Ивановна все приглашала в гости. Люба молчала. Последними подошли Света и Ваня. Прощаясь с ними, Инна услышала, как Клавдия Ивановна сказала Любе:
— Адвоката надо хорошего.
В машине она неожиданно для себя назвала адрес загородного дома. Сонная Даша что-то пробормотала.
— Домой, домой, — погладила ее по голове Инна.
Ехали недолго. К ночи пробки на дорогах рассасывались. Одиннадцати не было, когда они уже подъехали к воротам. Инна расплатилась и разбудила Дашу. В окнах было темно, зато соседние дома сияли, как океанские лайнеры. Из волн сиреневых сумерек выступали их элегантные силуэты.
Она прошла к дому, крепко держа за руку дочь. Контраст был поразительный. Покосившийся бревенчатый домик Бориса Вениаминовича под позеленевшей от времени шиферной крышей, и огромный кирпичный особняк его сына Вениамина. Там — шум, гам, теснота, пьяное застолье. Здесь — величие и покой. Зеленая лужайка перед домом, аккуратно подстриженные немногочисленные деревья, клумбы с розовыми кустами. Появился сторож, узнав ее, поздоровался.