А вот донна ванна никуда не делась! Так и стоит во дворе под окном, только сумка расстегнута.
Стало быть, не за ней приходили. Ой, не за ней!
– Так… – Я задумчиво пожевала собственный локон. – Вик, сбегай, посмотри, что с вашим номером!
Вика послушно сгоняла к себе и вернулась с хмурой Настей и бодрым докладом:
– Может, ты удивишься, но у нас в номере то же самое! Полнейший разгром!
– А я-то подумала, что это вы тут после шопинга тотальную примерку учинили! – с претензией сообщила Настя. – А меня вы почему одну бросили, а? Я весь торговый центр обошла, вас искала!
Было видно, что она обижена.
– Очень хорошо, что ты нас не нашла: сберегла себе кучу нервов! – успокоила подружку Вика. – Ты удивишься, Настасья, но нас с Инкой похитили, пленили и пытали!
– Как?!
– Молча! То есть, преимущественно – молча, потому что они по-русски не говорят.
– Кто?!
– Пираты!
– Какие пираты?!
– Хм… Какие… – Вика кокетливо посмотрелась в зеркало. – А такие, знаешь, вполне себе симпатичные… Очень даже ничего, только странные – интересуются исключительно кадаврами.
– Кем?!
– Ты не читала братьев Стругацких, да? – Вика снисходительно усмехнулась.
– Кого?!
– Девочки, вы не могли бы помолчать? – досадливо попросила я их. – Может, вы удивитесь, но вот честное слово: сейчас не время разговоры разговаривать!
– Тогда зачем же ты взяла телефон? – резонно спросила Виктория.
Я задумчиво посмотрела на мобильник, который машинально извлекла из бокового кармана сумки.
Кому это я собралась звонить?
«Зяме, кому же еще!» – подсказал мой внутренний голос.
Я помотала головой.
Позвонить Зяме – нет, это никак не получится!
Перед отъездом из нашего отчего дома братец демонстративно оставил свой мобильник на трюмо в прихожей, заявив, что не позволит кому попало беспокоить себя на отдыхе. Папулю с мамулей эта акция протеста не обеспокоила, ибо в категорию «кто попало» они, разумеется, не входят и знают секретный номер, по которому всегда могут позвонить своим любимым деткам.
Мы с Зямой специально для этой поездки купили прибалтийскую сим-карту с приятным тарифом.
То есть как мы ее купили? Я профинансировала это полезное приобретение, а Зяма сделал над собой усилие, сполз с дивана и сходил в магазин.
У нас почему-то всегда так получается: у братца бывает больше свободного времени, а у меня чаще имеются свободные деньги. Объединяя наши усилия и ресурсы, мы вполне «эффективны». Жаль только, что Зямка, зараза такая, вечно норовит перетянуть одеяло на себя и заставить компаньона отдуваться за двоих…
Вот как сейчас, например!
У меня сегодня такая богатая сюрпризная программа получилась: похищение, допрос, партизанская акция, побег из плена и созерцание разгрома, а чем в это время занимается Зямочка?
Безмятежно шопингует!
Я нахмурилась, вздохнула и привычно развернула плечи, в очередной раз подставляя их под тяжесть судьбоносного решения:
– Собирайте вещи, девочки, тут оставаться небезопасно, мы срочно переезжаем в другой отель!
– Но у нас еще трое суток оплачено! Они же пропадут!
– Настенька!
Я проникновенно посмотрела на наивную девушку, которая еще не получила возможности прочувствовать пронзительную остроту ситуации на собственной шкурке.
– Что такое трое пропавших суток в сравнении с потерянной молодой жизнью?!
Пугливая Настя охнула.
– Настасья, идем собираться! – скомандовала Вика. На пороге она обернулась и деловито поинтересовалась: – Сколько у нас времени? Пятнадцать минут есть?
– Чем быстрее, тем лучше, – попросила я ее, присаживаясь на корточки и собирая в охапку разбросанные вещи.
Если Зяма не вернется до нашего ухода – я напишу ему записку.
«Шифровку», – подсказал внутренний голос.
– Шифровку, – согласилась я и улыбнулась.
Надеюсь, братец не забыл секретный язык нашего детства!
Исправно работающий водопровод, построенный еще рабами граждан Рима, – предмет восторгов туристов, которые неплохо экономят на прохладительных напитках.
Горожане чаще имеют дело с плодами трудов сантехников-водопроводчиков существенно более позднего времени. К сожалению, на их работе отсутствие мощной мотивации типа: «А случится протечка – пойдешь на арену, львов кормить» – сказалось далеко не лучшим образом.
К примеру, в доме семьи Альфиери водопроводные трубы то и дело завывали так, что в роковой час вполне могли заменить собою трубы Страшного суда.
Когда припозднившийся к празднику деревенский родич дядюшка Марио, торопясь освежиться с дороги, слишком энергично повернул проржавевший вентиль, труба взревела потусторонним басом, отозвавшимся вибрацией в полу.
Гофрированный шланг душа трусливо задрожал и с двухметровой высоты пал ниц, попутно стукнув дядюшку Марио железной лейкой сначала по уху, а потом еще и по ноге.
Вопль дядюшки обогатил и дополнил новыми каденциями музыкальный рев труб.
Место былого стыка низко павшего шланга и уверенно солирующего водопроводного стояка мгновенно превратилось в щедрый источник живительной влаги.
Тугая струя кипятка засвистала над плешивой головой дяди Марио – воистину, добрый Боженька знал, что делает, не дав ему богатырского роста!
Оскальзываясь босыми ногами на мокром полу, бэк-вокалист дядя Марио с полотенцем на бедрах и песней на устах выскочил из душевой.
Вместе с ним в коридор компанейски потекла горячая лужа.
– Люция! Пьетро! Кто-нибудь, черт вас дери! – распевался дядюшка, тщетно пытаясь втянуть живот, чтобы уменьшить объем талии и совпасть с длиной полотенца габаритами.
Но семейство Альфиери шумно праздновало юбилей бабули в кафетерии на первом этаже. Там гудели голоса, звенели бокалы, гремел дружный смех и громыхала музыка.
Отзвуки водной феерии, начавшейся на втором этаже, достигли эпицентра праздника не раньше, чем сам дядюшка Марио. Путаясь в рукавах рубашки и то и дело роняя незастегнутые в спешке штаны, он скатился на середину лестницы и с нее, как с трибуны, прокричал в массы:
– Стай дзитто, стронца! – что в приблизительном литературном переводе с ругательного итальянского означало: «Заткнитесь, сволочи!» и являлось не оскорблением, а прямым призывом к действию.
– Брава! Брава! – активно жестикулируя, заголосили в ответ присутствующие, по-детски радуясь крепкой шутке оригинально костюмированного дяди Марио.