— Он так уговаривал! И я… Я согласилась. Все моя доброта! Только спросила: что будет, если ты так и не придешь? Он сказал, что в таком случае я могу поступить с подарком по своему усмотрению. Хоть продать, а деньги перевести на счет детского дома. Вот, собственно, и все. Я получила бумаги, но не получила ключа. Он сказал, что ключ будет у тебя. И когда мы встретимся… То соединимся. Дом и ключ…
Я машинально стал нащупывать в рюкзаке ключ. Слава Создателю! На месте! И она на месте! Не исчезла! У нее дом, у меня ключ. И у нас скоро свадьба.
— Ой, я так рада, что ты пришел! — Возникло ощущение, что она сейчас бросится мне на шею. — Это меня очень тяготит!
— Что тяготит?
— Дом. Я там еще ни разу не была. Не успела. Судя по сумме, которую он заплатил, дом небольшой и, возможно, не новый. Но все равно — двадцать тысяч долларов! Он сказал, что копил деньги на квартиру, но цены все время растут, и мечта эта несбыточная. В общем, уговорил меня. Мы оформили сделку в тот же день в агентстве недвижимости. Он очень торопился. И все время оглядывался по сторонам, словно кого-то ждал. И вздрагивал, когда хлопала входная дверь. Казалось, он страшно торопится и кого-то боится. Я волновалась. Риелтор спросил: «Это ваша дочь?» Он вздрогнул и переспросил: «Что-что?» Потом кивнул: «Да. Внебрачная».
Я внимательно взглянул на Анастасию. Случайно ли Павел Сгорбыш так часто сюда приезжал? Он не мог оформить на себя покупку дома, где оставил негативы и фотографии. Все его каналы и связи были потом проверены. Не мог оформить и на меня. Потому что в меня они вцепились тут же. Он нашел случайную девушку… Случайную? Черт возьми! А что она обо всем этом думает?
— Настя, а ты не допускаешь мысли…
Машинально я назвал ее так, она внимания не обратила. Вспыхнула и поднялась со скамейки:
— Я не хочу об этом говорить!
— А проверить?
— Нет.
Ее мать жила в этом доме в общежитии. Сгорбыш говорил: «Женщина, на которой я чуть было не женился». Но у них вполне мог быть ребенок. Он приезжал сюда в надежде найти его. Ее. И нашел наконец. Но теперь ничего уже не изменишь. Она права. Пусть все остается так, как есть. Сгорбыша больше нет. Все его тайны в могиле. Он соединил нас, уже будучи там, на небесах. Поговорка «Браки совершаются на небесах» подходит к нам с Настей как нельзя лучше.
— Так ты возьмешь его? — нетерпеливо спросила она.
— Кого его?
— Дом!
— Но…
— Никаких «но». Не спорь со мной.
Она уже начала показывать характер. Я вздохнул и тоже поднялся. Помните, что я вам говорил? Что я никогда не буду спорить и тем более скандалить со своей женой. Я взял ее под руку и нежно сказал:
— Да, дорогая. Ты абсолютно права.
— Что-что? — Она отстранилась и внимательно на меня посмотрела.
— Я говорю, что ты права. Как скажешь, дорогая.
— Леня, не смешно!
— Милая, я бы пообедал.
— Ах да! Я забыла: ты же голоден!
Она сразу перестала на меня сердиться. Это правильно: мужчину надо сначала накормить, напоить и уложить спать. А счет за услуги выставлять только утром, перед тем, как выставить его за дверь. Я еще боялся, что она все испортит. Но пока она вела себя правильно.
Мы пошли в супермаркет, где она вихрем пронеслась вдоль полок, складывая в корзину пакеты, коробки и свертки. Эта женщина шла в магазин, твердо зная, чего она хочет. Какая замечательная черта характера! Ненавижу женщин, которые часами зависают у полок с товарами, задавая сопровождающему их мужчине кучу вопросов. Ему же все это безразлично: что носить, что в тарелке. Лишь бы было к лицу, лишь бы вкусно. Но как это сделать, знать должна она. На то она и жена.
У кассы я хотел расплатиться, но она меня остановила:
— Деньги тебе еще понадобятся.
Я поехал за рюкзаком не без денег. Готов был заплатить за него щедро, поэтому в моем кармане кое-что имелось. И кредитные карточки в портмоне. Возможно, папа так и не отдал распоряжения о том, чтобы заблокировали мои счета. Я, черт возьми, миллионер! Но Настя вела себя решительно. Сама расплатилась, рассортировала и разложила покупки. Я подхватил пакеты и направился к выходу, намереваясь возмутиться на улице, где на нас не будут обращать внимания.
— У меня есть деньги.
— У меня тоже. Немного, но… я работаю!
Не хватало еще, чтобы женщина меня содержала! Я рассердился:
— Какая же ты упрямая!
— Кто в бегах, ты или я?
— Ну, я.
— Мало ли, как дальше все сложится? Оставь деньги себе.
Так, препираясь, мы дошли до ее дома. Что ж, дом как дом. Обычный. Но ее квартира меня удивила. Я ожидал увидеть чистенькую бедность, но ремонт был если не шикарный, то дорогой. Я призадумался: а вдруг она врет? У нее есть богатый любовник, который за все и платит. Я пригляделся. И одежда на ней не дешевая. И не с рынка. Это вещи не отечественного производства. Мэйд ин крутой импорт и отнюдь не секонд-хенд. Глаз у меня наметанный. В мою душу закралось сомнение.
Настя меж тем провела меня в большую комнату и сказала:
— Можешь принять душ. Во что бы тебя переодеть?
Она закусила губу, раздумывая. Потом метнулась в спальню и принесла свой махровый халат:
— Держи!
— Я буду похож на чучело, — надулся плейбой Петровский. — Такие вещи не входят в мой гардероб.
— Ты говоришь, как герой французского романа! Не капризничай. Помойся, переоденься и приходи обедать.
Делать нечего, я подчинился. Убегая от преследователей, я и в самом деле изрядно вспотел. Надо бы привести себя в порядок, раз я собираюсь ухаживать за девушкой. Через полчаса я, в махровом женском халате розового цвета, с такими же розовыми щеками и влажными волосами, сидел на кухне у Насти и поглощал приготовленный ею обед. Халат был коротковат, его полы все время расходились, а поясок развязывался. Я не прочь был покрасоваться и не очень-то его поправлял. Она старалась этого не замечать и все время отводила глаза. Было вкусно, и я спросил:
— Где ты научилась готовить?
— Я живу одна.
— А где родители?
Она замялась. Я насторожился. Но Настя вдруг разоткровенничалась:
— Видишь ли, мои родители живут в Канаде. У них там бизнес. Когда они уехали, я осталась с бабушкой. Не хотела уезжать из России. Она тоже отказалась. Бабуля у меня была кремень! Сказала, что здесь похоронен дедушка, здесь живет ее единственная сестра. А у меня работа, подруги. Мама с папой регулярно звонят, присылают денег. Раза два в году приезжают. Ремонт вот сделали. У меня даже машина есть! Но я ею почти не пользуюсь, ненавижу пробки. В университет езжу на метро, на практику — тоже.