– Ничего. Чаю попьем. Чай-то есть?
– Да.
– А кофе? – он подмигнул. – Эй, хозяйка! Дай водички попить, а то так есть хочется, что переночевать негде!
– Если ты пытаешься меня развеселить, ничего не выйдет.
Она сняла сапоги, прошла в комнату и без сил опустилась на диван.
– Устала, да?
Он стоял на пороге и смотрел на нее с сочувствием.
– Зачем ты пришел? – раздраженно спросила Маша. – Я же тебе русским языком сказала: праздник кончился! Поищи себе кого-нибудь другого!
– Ну, зачем ты так? – мягко спросил он.
Потом подошел, сел рядом, попытался погладить ее по голове, словно маленькую девочку, она отстранилась.
– Можно я к тебе перееду? – спросил Илья. Маше показалось, что она ослышалась.
– Как-как?
– Я за этим и пришел. Ну не мог же я припереться к тебе с чемоданами? Сначала надо бы у хозяйки разрешения спросить.
– Илья, ты не понял. Моя дочь в больнице. Она может умереть, – ее голос дрогнул. – Я ни о чем другом не могу думать. Отныне вся моя жизнь, год, два, три, я не знаю, сколько это будет продолжаться, но это будет кошмар.
– Я всегда знал, что ты пессимистка, – он вздохнул. – Потому и хочу к тебе переехать. Я много места не займу. – Он огляделся. – И вещей у меня минимум. Полку в шкафу освободишь – и порядок.
– О, Господи! Да зачем тебе это надо?!
– Хочу сэкономить на квартплате, – серьезно сказал он. – Ну, так как, хозяйка? Не откажешь?
– Да делай, что хочешь, – махнула она рукой.
– Тогда я – за чемоданами! – обрадовался Илья и вскочил.
– За какими чемоданами?
– Они внизу, в машине.
– А машина где?
– За углом, на платной стоянке. Я только что договорился с охранником, с декабря это место закрепят за мной. Там, конечно, все забито, но, повезло, елки! – он тронул вихор на макушке. – Охранник – любитель боевиков! Просто тащится от моих сериалов!
– Так ты знал, что я соглашусь!
– Я знал, что нужен тебе, – сказал он уже серьезно. – И, как видишь, оказался прав. Сейчас сгоняю в магазин, приготовлю ужин…
У нее на глаза появились слезы. Потом полились ручьем. Все же, плакать было легче, чем лежать на диване с сухими глазами, глядя в одну точку. Со слезами из души уходила тоска и чувство полной безнадежности. Ей и в самом деле будет легче, если кто-то будет рядом. Потому что самое невыносимое – это одиночество…
…Потом она узнала, что Илья на несколько часов всеми правдами и неправдами вырвался к ней со съемок, которые шли нон-стоп. Он не врал, времени на личную жизнь при таком режиме практически не оставалось. Утром, за завтраком, собираясь на работу, Илья сказал:
– Повезло мне с этим сериалом! Только плату за съемочный день надо поднять. И есть другой проект. Я думал, что не потяну, но теперь… буду сниматься сразу в двух! Небось, не помру! Ты уже знаешь, сколько надо денег?
– Денег на что?
– На лечение.
– Ты хочешь, чтобы я взяла у тебя деньги?! Ни за что!
– Хочешь меня обидеть? – разозлился он. – По-твоему, я только для постели гожусь? Кто я для тебя? Мужчина, с которым ты проводишь время? Думаешь, мне не обидно?
– Зачем ты так, – растерялась Маша.
– Ты знаешь, что у тебя паршивый характер? Это, конечно, хорошо, что ты гордая. Но сейчас ты ведешь себя, как эгоистка. Дают – бери. Больше дают – больше бери. Я же вижу, в каком ты состоянии. Работать не можешь, да и не надо тебе работать. Деньги достану я.
– Но ты же себя загонишь!
– А это вообще не твое дело. Я мужчина – поняла? Как скажу, так и будешь делать.
– Не забывай, что ты мне никто!
– Спасибо, что напомнила! Но я над этим работаю.
– Ты это о чем?
– Много будешь знать – скоро состаришься, – отшутился он. – Ну, все, я пошел. Буду поздно. Если не отвечаю на звонок, значит, я у любовницы.
Он ушел. Маша задумалась. А ведь это он о женитьбе! Неужели Илья готов к тому, чтобы сделать ей предложение? Спасибо, конечно, но… Она-то замужем!
Маша вскочила. Надо что-то делать! Брак с Жорой Бурминым – ее ошибка. И ее срочно надо исправить! И за это тоже она наказана! Ей надо развестись с мужем, которого она не видела вот уже семь лет! Вот когда она исправит все свои ошибки, Соне непременно станет легче! Главное – действовать! Не сидеть на месте, а действовать!
…На следующий день, придя в больницу, она сказала Наде:
– Мне надо уехать на пару дней из Москвы. Как вы без меня?
– А куда уехать?
– Я решила оформить развод. Надо съездить в деревню Грибово, к Жоре Бурмину.
– А ты хоть помнишь, где это?
– Найду! Посмотрю по карте. Я хорошо помню тот поворот, съезд в село и деревянную церковь на холме. Найду того батюшку, который нас венчал, поговорю с ним. Потом найду Грибово. Вы как без меня?
– Мы справимся. А почему такая спешка?
– Спешка? – она грустно улыбнулась. – Это надо было сделать еще семь лет назад! Дело в том… – она порозовела. – Илья ко мне переехал. Ты не думай, я его не звала. Он сам.
– Молодец какой! – с чувством сказала Надя. – Настоящий мужчина!
– Ты думаешь, это хорошо? – засомневалась она.
– А почему же плохо?
– Но ведь Соня…
– Он что, ради себя это делает? – оборвала ее Надя. – Нужна ты ему была со своими проблемами и больным ребенком, если бы ты была ему безразлична? Да ты посмотри на себя! Вот если он тебя такую любит…
– Он ничего не говорил о любви.
– Значит, есть причина. Потерпи. И – езжай в Грибово, в самом деле. Пришло твое время.
Раз Надя благословила – надо ехать! Но как сказать Илье? Она долго мялась, пока не услышала:
– Что это с тобой? Есть новости из больницы? Соне что, хуже?
– Нет. Мне просто надо уехать на пару дней.
– Ах, это… – ей показалось, что он обрадовался. – Конечно, езжай!
– А ты что будешь делать?
– Как что? Работать! Деньги зарабатывать! – с энтузиазмом ответил Илья.
«И даже не спросил, куда я еду!», – мелькнула мысль. Но думать об этом ей было некогда. Сборы много времени не заняли, утром следующего дня, когда Илья еще спал, она выскользнула из дома и минут через пять уже выруливала со двора. На расстоянии вытянутой руки, на переднем сиденье лежала карта.
Задача перед Машей стояла простая: найти Жору Бурмина и попросить у него развода. В крайнем случае, этот развод купить. Если Жоры уже нет в живых (а за семь лет всякое могло случиться), то взять справку о его смерти и стать законной вдовой. Чего уж проще? Она рассчитывала, что за два дня обернется. За день не получится, если только ехать и ночью тоже, но на дворе глубокая осень, день короткий, ночи длинные, того и гляди, начнется снегопад. Маша вспомнила метель, ставшую причиной ее скоропалительного замужества и вздрогнула. Нет уж!