— На!
— Мура какая-то… — Охранник задумчиво полистал паспорт. — Ив самом деле Краснов. Ладно, проходи. А тот тогда кто?
— Надо было у него документы проверить. Кстати, где моя… То есть его машина?
— Какая? — тупо спросил охранник.
— Серебристый «Пассат»!
— На стоянке, где ж еще?
Он так и не сообразил, что делать в подобной ситуации, ринулся в ресторан. Поймал удивленный взгляд швейцара.
— А вы разве еще не здесь?
— Теперь здесь.
Кинул ему на руки куртку, рванулся к стеклянным дверям, за которыми был виден целиком заполненный зал. Ева наверняка сидит за любимым столиком, у окна. Едва вошел, глянул туда: да, она там. И тут же из-за ее столика поднялся мужчина с такой же прической, как у Николая Краснова, в темных круглых очках, и пошел к другим дверям. Он заколебался: куда? Бежать за парнем? К ней? Дернулся в одну сторону, в другую. Ну, поймает он парня, и что? Разве запрещается носить такую же прическу и темные очки?
Быстрыми шагами пошел к ней, к Еве. Она сидела, меланхолично глядя в окно и покалывая соломинкой коктейль: гонялась за одинокой маслиной, то прижимая ее ко дну и стенкам, то отпуская. Дурацкая привычка.
— Ева!
Чуть повернула голову в его сторону: да?
— Кто это был?
Пожала плечами.
— Ева! Я понимаю, что охранник поверил в эту глупую статью, но ты-то прекрасно знаешь, что никаких пластических операций я не делал! Кстати, почему ты не сказала журналистам, что это неправда? Ева! Да сколько можно молчать!
Он сказал это слишком громко, несколько человек обернулись. Как интересно! Семейная сцена звездной пары! Два месяца в разводе, а все отношения выясняют! Он взял себя в руки, плюхнулся на стул, придвинувшись к ней, прошипел зло:
— Я не знаю, что с тобой сделаю.
Ева побледнела, зрачки у нее расширилась. И тут вдруг заговорила:
— Я знаю. Ты можешь.
— Что могу? — оторопел он, услышав от бывшей жены сразу два законченных предложения, пусть даже и не распространенных.
— Убить.
— Кто это был? — хриплым голосом спросил он. — Что он тебе сказал?
Но Ева уже снова замолчала. И он перешел на монолог:
— Я не знаю, что этот человек хочет, но мне это не нравится. Он приезжает сюда на бывшей моей машине, разговаривает с бывшей моей женой, пугает ее, заставляет меня нервничать. И я никого не убивал, это полная чушь. Ты хотя бы можешь сказать, что он хочет?
— Ничего, — выдавила Ева.
— Тогда зачем выдает себя за меня? И кто заказал глупую статью?
— Фонарин.
— Что-о?
— Шоу.
— Он это сделал, чтобы подогреть интерес к шоу? Ну, знаешь!
По крайней мере все, что могла, она сказала. И это была правда, потому что все внимание прессы, адресованное Еве, с непонятным упорством оплачивал Фонарин даже после ее замужества. Не слишком ли для бывшей любовницы? Или она что-то большее?
— Ева, почему?
— …?
— Что у тебя за отношения с Виктором Петровичем? Я не дурак. Бывшим любовницам не делают с таким упорством карьеру. Если бы между вами все кончилось еще тогда, когда мы с тобой только-только поженились… Я понимаю! Вы меня использовали! Как ширму использовали! Все это время ты с ним… Ты…
«Замолчи!» Кричать она не умела, сделала красноречивый жест, плеснув ему в лицо недопитый коктейль.
— Дурака из меня делаете!
Только тут он вспомнил, что два месяца назад они с Евой развелись. Все уже кончено, зачем скандалить? Вытер лицо, оглянулся. Все тихо. Помолчали.
— Есть будешь? — спокойно спросила Ева.
— Что?
Она кивком подозвала официанта. К Евиной манере заказывать здесь давно уже привыкли: спрашивали, она молча кивала. Либо да, либо нет, не надо. Вскоре Николай уже что-то жевал, не чувствуя вкуса. Молчал, думал.
— Я все-таки поговорю с Фонариным, — сказал, отхлебнув сока и прокашлявшись. Она молча пожала плечами.
— Послушай, ты меня отвезешь?
Ева кивнула.
— Только извини… На чашку кофе не приглашаю. Что? Ты хочешь спросить, нет ли у меня другой женщины? Да уж получается, что такой я невезучий. Странно, абсолютно нормальный человек, семью хочу, детей, да вот не везет и все тут. Почему? Почему, Ева?
Она отвернулась к окну, и ему показалось, что бывшая жена плачет. Так же беззвучно, как живет, только плечи чуть подрагивают. Нет, во всем этом надо было срочно разобраться. А дальше произошел эпизод, подливший масла в огонь.
Едва только вышли из ресторана, как натолкнулись на группу геев. В том же районе, что и «Эридан», располагался клуб, где они были завсегдатаями. Николай Краснов относился к женоподобным парням с плохо скрываемой брезгливостью. Его воспитывали хорошим, правильным мальчиком. Да и Ева отчего-то занервничала и вздрогнула.
— Что? — спросил он.
И тут один из парней отделился от компании и метнулся к ним с криком:
— Анюта!
Ева попятилась, а Николаю Краснову вдруг стало интересно. Шагнул навстречу парнишке, правой рукой слегка придержал бывшую жену. Женоподобное существо с серьгами в ушах и ярко размалеванным лицом рвалось к Еве:
— Анюта, ты что, меня не узнаешь? Это ж я! Я, Сашка!
Она пыталась бежать, но Саша схватил (или схватила?) Еву за рукав с отчаянным криком:
— Анюта, выручи, а? Денег ни копья, а мне срочно доза нужна. Помираю. Я заработаю. Сегодня же заработаю и отдам! Ты ж меня знаешь! Аня!
Бледная Ева молча полезла в сумочку, достала деньги, сунула Саше. Тот аж затрясся весь.
— Анечка! Аня! Повезло, надо же! Встретил тебя! Так повезло! Сколько лет, а? Слушай, ты часто здесь бываешь? А я вот недавно прибился. Компания здесь хорошая, всегда можно стоящего клиента найти. А у тебя как? Порядок?
Он посмотрел наконец-то на Колю.
— О! Какой мальчик! Краси-ивый! Любовью не интересуетесь? Нет? Понятно, не наш клиент. Анечка, так я забегу сюда как-нибудь! Я достану денег, обязательно достану! Я отдам! Чао! Пока! Мальчики, я с вами!
Осчастливленный, метнулся к другим геям. Они перебросились парой фраз, смеясь, удалились, дробный цокот высоких каблуков постепенно затих. Ева стояла бледная.
— Ну и знакомые у тебя! — усмехнулся Коля Краснов. — Ничего не хочешь рассказать?
Она молчала.
— А Фонарин в курсе твоих беспорядочных половых связей? Или это для него будет открытием? Хотя, да! Я совсем забыл! Раз он тебя в детприемнике подобрал, то наверняка…