– Ваши судьи не фехтовальщики, – сердито сказал Аркадий Иванович.
– Зато они судьи. Хорошо. Перейдем к следующему. Вот Петр Воловой. – Алексей указал на того, кто стоял по правую руку от Евгения Рощина. – Он мог?
– Выиграть у Рощина? Мог. Петя мог. Не всегда, но… мог! Грамотный фехтовальщик. Без огонька, но… грамотный.
– Значит, это вы допускаете? Представим на миг, что они сошлись…
– Ну, Петя сразу же начал бы отступать, – задумчиво сказал старый тренер. – Как я его учил. В расчете на ремиз. На сдвоенный укол.
– Сдвоенный укол? То есть попали бы оба? А это интересно!
– Не интересно, потому что в данном случае тактика не принесла бы успеха. Ведь это была дуэль. Нужен один удар, и точный. Петя не глуп. Конечно, он попытался бы сменить тактику. Но Рощин-то великий импровизатор! Разумеется, он его поймал на контратаке!
Аркадий Иванович говорил так, будто заколот был Воловой, а не Рощин. Но случилось-то наоборот!
– Но теоретически вы допускаете…
– Теоретически, – вздохнул Аркадий Иванович. И повторил: – Теоретически… Я слышал, у Пети была серьезная травма позвоночника. И нога по кускам собрана… Замечательный человек! Жаль. Искренне жаль. Это он помог мне с ремонтом. Хотя я отказывался. Петя не хотел развала четверки. Но что он мог сделать? Я очень любил Петю Волового. Доброй души человек. Это для меня удар.
– И для меня… Жаль, что он-то как раз на сто процентов не мог драться на дуэли с Рощиным. Его в это же время убили… Остался последний. Самарин. Что вы скажете о Самарине, Аркадий Иванович?
Алексей замер в ожидании ответа. Честно сказать, он надеялся…
– Нет, – покачал головой старый тренер. – Рома Самарин для фехтования был безнадежен. Получше Белкина, но… Но этого мало, чтобы выиграть у Рощина.
– Одну-единственную схватку, Аркадий Иванович? – Алексей словно конфетку выпрашивал у старика.
– Нет, – повторил тот. – Ну что вы хотите! Его знаменитый замах! Такой корявый! Отвратительно! Чтобы все видели: иду атаковать! Он и колоть-то боялся. Все финтил, финтил. В отступлении, конечно, мастер. Попробуй его достань! Но нанести удар настолько точный… Кстати, куда он попал? Убийца?
– В горло. Шпага проткнула горло.
– В горло?! – Ох, как удивился Аркадий Иванович!
Алексей не понял, в чем дело. И повторил:
– Да. В горло. А что такое? Почему вы так разволновались?
– Видите ли, при фехтовании шпагой засчитываются удары в любую часть тела. В туловище, в руку, в ногу. Кроме головы и незащищенной шеи. Туда колоть нельзя. Этим ударам никого из четверых не учили.
– Этим ударам? Этим, то есть каким?
– Такой удар называется «внутренним», – пояснил Аркадий Иванович. – Снизу и в горло. Старая школа. Я даже не знаю, остались ли ее представители. Это не спортивное фехтование. Так дрались на дуэлях и в действующей армии. Веке этак в позапрошлом. Когда целью было поразить противника насмерть.
– А это уже интересно!
– Ничего интересного.
Старик надолго замолчал. Алексей вдруг понял:
– А вы ведь что-то от меня скрываете, Аркадий Иванович. Вы давно не были в зале для фехтования?
– Давно. И даже по телевизору не смотрю.
– Ой ли?
– Я стар. Какой из меня фехтовальщик? Шпагу в руке не удержу. Да и фехтование сейчас не то. Что было раньше? Фехтовальная фраза у шпажистов могла длиться несколько минут. Поединок заканчивался со счетом небольшим. А сейчас? Правила изменились. Видите ли, зрителям скучно! Им надо зрелище. Искусство никого не интересует. Раз, два и готово! Крики, наскоки какие-то бешеные. Где красота? Где тонкое мастерство?
– Значит, все-таки смотрите телевизор-то? Раз знаете, что правила изменили?
Старик нахмурился. Потом махнул рукой:
– Куда все идет? В наше время был спорт, а сейчас драка. Зрелище, на котором можно деньги заработать. Деньги, кругом только деньги. Бои за деньги. Тотализатор, безумные ставки. Боксеры стали драться за деньги. Каратисты. И…
– И фехтовальщики, – закончил фразу Алексей.
– Я вам ничего не говорил! – замахал руками старик. – Ничего!
– Ну Аркадий Иванович! Фехтование разве не зрелище? Зрелище! Если снять маски, снять колеты. И организовать тотализатор. А?
– Ничего не знаю! Уходите!
– Аркадий Иванович…
– Мне лекарство надо принимать! Ко мне сейчас медсестра придет!
Алексей поднялся, взял фотографию в рамке и, пристраивая ее обратно на стену, словно бы между делом сказал:
– У Евгения Рощина остался сын. Тоже Евгений. Не знаю уж, Рощин ли или Лепаш. И какое отчество в метрике записано. Но – похож! Очень. Ему сейчас семнадцать. Красивый парень. Высокий.
Старик молчал.
– Я видел его вчера. Женю-младшего. Пришел с тренировки. Фехтованием занимается, как и его отец…
Он повесил фотографию на стену и обернулся. Лицо Аркадия Ивановича было странным. Тот напряженно о чем-то раздумывал. Но по-прежнему молчал.
– Ну что ж… – вздохнул Алексей. – Спасибо вам за содержательную беседу. За интересный рассказ…
Он тянул время. Старик молчал.
– До свидания, Аркадий Иванович. – Алексей Леонидов направился к дверям. Он все еще ждал. И дождался.
– Погодите, – остановил его старый тренер. – А он хороший фехтовальщик, Рощинмладший?
Алексей обернулся:
– Вроде как тренер сказал ему, что он лучше всех.
– Еще бы! Отец-то каков был!
– Он, похоже, не знает, кто его отец.
– А Рита? Она почему скрывала? От меня, почему?
– Я полагаю, не хотела вас волновать. Вот если бы вы узнали, что Рощин бросил ее с ребенком, а? Вызвали бы его на дуэль? Аркадий Иванович?
– Не знаю, – сердито сказал старик. И не удержался: – Каков подлец! Я всегда это знал! – И задумчиво: – Должно быть, Рощинмладший ходит в тот же фехтовальный клуб, что и его отец…
– Должно быть, – согласился Алексей. – Куда же еще?
– Там сейчас тренером мой ученик. – Аркадий Иванович тяжело вздохнул.
– Вы что-то знаете? – спросил Алексей. – Поверьте, я ничего не буду выяснять про бои без правил. Я даже не в милиции работаю. Работал когда-то, а сейчас – начальник службы безопасности Петра Волового.
– Что ж не спасли? – усмехнулся старик.
– Потому что не знал о фильме, на который Петр Андреевич дал Рощину деньги. Не знал о его увлечении фехтованием. Я подключился к расследованию как частное лицо. Протоколов не составляю, полномочий не имею. Так что, Аркадий Иванович?