– Возможно.
– А теперь расскажите мне правду.
– Какую именно?
– Ту, что вы от меня утаили. О чем вы говорили с Людмилой Мануковой в кафе на набережной?
– Ну, раз всем всё известно… Какой смысл скрывать? Хорошо, я расскажу…
Элина вовсе не была уверена в том, что Людмила Манукова станет с ней говорить. Пришлось прибегнуть к хитрости. Дождавшись, когда Геннадий Михайлович и Надя уйдут купаться, Элина подошла к шезлонгу, в котором лежала соперница. Та закрыла голову полотенцем и уткнулась лицом в матрац. Плавала Людмила плохо и в море окуналась редко, так, поплескаться. В основном загорала, внимательно следя за дочерью. Но сейчас за ней приглядывал отец, и Людмила расслабилась.
«Какой безвкусный купальник, – невольно поморщилась Элина, глядя на лежащую навзничь Манукову. – И сколько же у нее лишнего жира! Неужели Ренат мог ею увлечься? Да неужели он не видит?!»
– Людмила, – негромко позвала она.
Манукова сняла с головы полотенце, открыла глаза и прищурилась: ей в лицо било солнце. Узнав Элину, она вскочила, словно увидела привидение! Только что не закричала!
– Успокойтесь, – негромко сказала Катыкова. – Я с миром пришла. Вы в курсе, что ваша дочь и мой сын были наедине в запертом номере?
– В ка… каком номере?
– Тема достал ключ, – терпеливо пояснила Элина, – у своего приятеля. У Сережи.
– Господи! Этого не должно было случиться!
– Я хочу поговорить с вами как мать с матерью. Давайте отойдем, ну, скажем, в кафе?
– Я только кошелек возьму, – засуетилась Манукова, роясь в сумке.
«Какая безвкусная котомка…» – Элина еле удержалась от колкости. Эта женщина безумно ее раздражала. Элина понять не могла, что находят мужчины в неухоженных толстухах, подобных Мануковой? Не следит за собой, безобразно одевается, и – на тебе! В шоколаде! Генка сам недавно признался: «Денег-то у меня, Элька, побольше, чем у твоего мужа. Прогадала ты».
Элина невольно начала злиться.
Они расположились за столиком в кафе. Рядом краснолицые шумные бюргеры потягивали пиво, весь стол был заставлен кружками. Один из подвыпивших толстяков подмигнул Элине, похлопав по пустому стулу рядом с собой. Садись, мол, детка, угощу. Она брезгливо поморщилась. Рановато для спиртного. А еще говорят, что русские алкоголики! Эти тоже не отстанут.
Людмила заказала мороженое и стала жадно его есть.
– Жарко, – сказала она.
Катыкова потягивала апельсиновый фреш со льдом. «Как же мне ее разозлить? – думала она, глядя на соперницу. – Разозлить и натравить на мужа. А потом поссорить с Ренатом…»
– И что нам теперь делать? – оторвалась наконец Манукова от стаканчика с клубничным пломбиром.
– Скажите честно: вы собираетесь уйти от мужа?
– Я?!
– Вы дважды встречались с Ренатом в баре. Не думаю, что между вами еще что-то было, кроме этих невинных свиданий, но я прекрасно знаю Геннадия. У него характер не подарок. Он жуткий ревнивец.
– О… откуда вы его так хорошо знаете?
– А он вам разве не говорил?
– Н… нет. – От волнения Манукова стала заикаться. – Он мне, что и… изменял?
– Неужели Генка выкинул наши свадебные фотографии? Ах да! Они же с мамочкой переехали после того, как я выиграла у них суд! Семейный архив Мануковых отправился на помойку! Он начал жизнь с вами с чистого листа!
– Так вы и есть его первая жена?!
– Слава богу, вы хотя бы знаете о том, что Гена до вас был женат, – насмешливо сказала Элина.
– Да, когда мы познакомились, он мне говорил, что развелся, – пробормотала Людмила.
– Так почему вас удивляет тот факт, что его женой была я?
– Но… как же Ренат?
– Катыков – мой второй муж, – терпеливо пояснила Элина.
– Когда же вы с ним поженились?
– Лет пятнадцать назад. А что?
– Пя… пятнадцать?! Так выходит, что Тема… Ой! – Манукова испуганно прикрыла ладонью рот, липкий от мороженого. И торопливо начала облизывать пальцы.
«Кошмар! – скривилась Элина. – Что за манеры?! Ну и простушка! Ренат! Как ты мог?!»
– Да, – коротко выдохнула она. – Артем – сын Манукова. Как видите, я говорю вам всю правду. Они с Надей брат и сестра. Теперь вы понимаете, Людмила: все гораздо сложнее. Неужели вы этого не знали?
– Нет. Но тогда…
– Постойте… Если вы не знали, почему же вы тогда были против свиданий моего сына с вашей дочерью?! Я ничего не понимаю!
– А почему у вас с Ренатом нет своих детей? – в упор спросила Людмила.
– Потому что он бесплоден!
– Но ведь это неправда, – тихо сказала Манукова.
Вот тогда-то Элине и стало не по себе.
– Откуда вы знаете? – спросила она.
– Да потому что Надя – его дочь! – выпалила Людмила.
– Дочь кого?
– Да Рената же! Неужели вы ничего не поняли? Господи, как же это здорово! Даже если между ними, между Наденькой и Темой, что-то было, то это уже не так страшно! Потому что они не брат и сестра! Вот! – радостно выкрикнула Людмила. – Они даже могут пожениться!
– Как же так…
Элине становилось все хуже и хуже. Она столько лет скрывала от мужа правду, и все получалось. А теперь сама поставила капкан, в который и угодила. Хотела поймать Людмилу, а попалась сама. Она физически почувствовала, как заныла нога, которую будто стиснули стальные зубы. Она, как раненая волчица, начала биться в агонии.
– Выходит, Ренат вылечился от бесплодия еще семнадцать лет назад? – потрясенно спросила она у Мануковой.
– Вот я и спрашиваю: почему у вас нет своих детей? Неужели вы… – Людмила ахнула и опять прикрыла ладонью рот. – Так это вы бесплодны, а не он?! Все эти годы вы ему врете!
«Вон она как все вывернула! Мне конец!» – подумала Элина.
– И что вы собираетесь делать, Людмила? – спросила она.
– Как это что? Исправить ошибку. Скажу Ренату правду! Он должен ее знать!
– Вы хотя бы понимаете, что разрушите нашу семью?
– У вас нет никакой семьи! – разгорячилась вдруг Людмила. – Семья – это дети! А вы…
– Кто бы говорил!
– Но я пыталась… У меня было два выкидыша… Я на сохранении лежала… Мне Бог не дал детей от Геночки. Я не вы… Да что вы сравниваете!
– То есть вы – честная женщина. А я – лгунья.
– Конечно!
– Тогда и вашему мужу пора узнать правду! Как вы считаете? – ехидно спросила Элина. – Или он в курсе, что Надя ему не дочь?