Я отвернулась, чтобы ничего этого не видеть. И заплакала. Но драться они не стали. Андрей вскоре вернулся и повез меня в Зеленоград.
– Дальше, – нетерпеливо сказал Алексей.
– Андрей начал грязно ругаться. Я ни разу не слышала, как он ругается, и все время боялась, что он меня ударит. Но он этого не сделал. Дома я спросила только: «Что же теперь будет?» Андрей сказал, что теперь это его дело и велел мне сидеть дома, никуда не выходить и никому не звонить. Потом выдернул с корнем телефонную розетку и забрал мой мобильный. Ключи от квартиры тоже отобрал. И скрылся в своей комнате. Я ревела на кухне. Потом услышала, как хлопнула входная дверь. Он меня запер. Я страшно испугалась. За мужа, конечно. Андрей… Он…
– Был настроен решительно. Так?
– Я не верю! Он никого не убивал! Вернулся домой поздно, после полуночи, злой, из куртки выдран клок. Ничего объяснять не стал, мы с того дня вообще разговариваем только при сыне. Стараемся создать видимость нормальных отношений. А утром в «Новостях» передали, что убит крупный бизнесмен Александр Серебряков и что убийство, судя по всему, заказное. Я нашла в себе силы, чтобы позвонить Ирине и узнать, когда похороны. В конце концов, нам нечего больше делить. Андрей отвез меня на кладбище. Вот и все.
– Скажите, Лада Анатольевна, что вы чувствовали на этих похоронах?
– Как ни странно, облегчение. Страшно говорить, но так лучше для всех нас. Как только подумаю, чем все это могло закончиться, становится не по себе.
– А вы уверены, что вообще его любили? Серебрякова?
– Трудно сказать. Потом, когда я испугалась за Андрея, то все поняла. Я любила Сашу только один день, тогда, в мае, а Андрея всю свою жизнь. Это разная любовь. Без мужа для меня жизни нет. И без семьи. Я уверена, Андрей никого не убивал. Я буду на этом настаивать.
– Ваши показания вряд ли примут во внимание.
– Я все продам. Найму лучшего адвоката. Лишь бы только его спасти.
– А где сейчас ваш муж, Лада Анатольевна?
– На работе, наверное. Он ведет себя так, как будто не имеет к этому убийству никакого отношения: встает, как обычно, занимается делами, много времени проводит с Алешкой. Да что я говорю? Все время, когда дома, только с ним и проводит! Я как чужая. Машина моя исчезла, я даже не решаюсь спросить, где она. Почти не выхожу из дома. Все жду чего-то. А чего жду? Помогите мне. Пожалуйста.
– Но если ваш муж убил…
– Нет!
– Простите, – Алексей поднялся. – Прежде всего я должен его найти. И если к вам придут с обыском…
– С обыском? – испугалась она.
Он подумал, что не должен был этого делать. Получается, что предупредил. Но до чего же не хочется, чтобы у этой женщины были неприятности! Нет, она ни в чем не виновата!
– Помогите мне, – повторила Лада Анатольевна в дверях. – Докажите невиновность Андрея. Я вас прошу.
– Доказывать не моя работа, – буркнул он, опуская глаза.
Больше всего он теперь боялся, что Андрей Елистратов решил скрыться. Тогда спасти его нет никакой возможности. Пока оснований для задержания нет. Пока. Вот если он сам, добровольно придет в прокуратуру и сделает признание…
А если не придет? Если он никого не убивал?
Бежать он не собирался. Серебряков убит, и что? Жизнь продолжается.
Правда, теперь Андрею меньше всего хотелось возвращаться вечерами домой. Если бы можно было ночевать здесь же, в рабочем кабинете, он так бы и поступил. Но не прийти ночевать – это значит вызвать новые вопросы. Вдобавок к тому, что читается в глазах жены: «Ты его убил?» Лада никогда не опустится до выяснения отношений. Все, что он считает нужным ей сказать, скажет сам. Андрей молчал.
В кабинет старшего оперуполномоченного он пришел, когда ему позвонил сотрудник милиции по фамилии Леонидов и попросил принять его, чтобы задать несколько вопросов по делу об убийстве Александра Серебрякова, Андрей сразу сказал:
– Я приду к вам сам. Завтра утром. Простите, но сегодня у меня дела.
Леонидов ему поверил, за что получил от начальства нагоняй.
– Время идет, Леша, – напомнил ему майор, выслушав отчет о проведенных первого сентября оперативно-розыскных мероприятиях. – Времени у нас не так уж много.
– Я знаю.
– Отправь этого Елистратова в прокуратуру. Следователь возьмет его в оборот, он это умеет.
– Мне надо с ним поговорить, – промямлил Алексей.
– Сериалов, что ли, насмотрелся? «Хуан Антонио, мне надо с тобой поговорить», – передразнил майор и улыбнулся: – Жена ни одной серии не пропускает. Но ты же оперативник! Тебе не разговоры разговаривать надо, а…
– Есть, товарищ майор! Но он сказал, что придет завтра утром. Я должен его выслушать.
– Выслушать… Леша, если что…
– Я понял, товарищ майор! Отвечать придется мне.
– Вот именно! Иди, работай.
Елистратов был точен. Несколько минут Алексей присматривался к человеку, который сидел в его кабинете. Они виделись мельком, на похоронах Серебрякова, но тогда все затмило солнце. Лицо Женщины в Шляпе. Так вот он какой, обладатель сокровища. Муж самой красивой женщины на свете. Не считая Видения. О том, что Александра тоже замужем, Алексей отчего-то не думал. Увиденным он остался доволен. Елистратов – крепкий мужик. Сокровище в надежных руках.
– Андрей Михайлович, – напомнил он, – вы сами сюда пришли. Добровольно.
– Да, я хотел снять вопрос.
– Какой вопрос?
– О моей причастности к убийству Серебрякова. Не надо ходить ко мне на работу. Тем более не надо беспокоить мою жену.
– Боюсь, вы не представляете, насколько все серьезно.
– А именно?
– Вас подозревают в убийстве.
– Простите?
– Вы можете оказаться в тюрьме. И если не добровольное признание…
– Я не убивал Серебрякова, – твердо сказал Елистратов. – Хотя, не скрою, мне очень хотелось это сделать. Он был…
Алексей ушам своим не поверил. Елистратов заковыристо выругался. Не для протокола. И, прищурившись, глянул на него: ну, как?
– Я вас понял. Вопрос конкретный: как вы провели двадцать девятое августа?
– А что это был за день?
– День, когда убили Серебрякова, – терпеливо пояснил Алексей.
– Я был на работе.
– Весь день?
– А что, в этом есть что-то необыкновенное? – спросил Елистратов.
– Однако сотрудники утверждают, что на работе вы не появлялись, позвонили только один раз, дали распоряжения, на какой день перенести назначенные встречи, и просили вас не ждать. Кроме Ирины Сергеевны еще один человек видел вас в Митине, у дома, в котором незадолго до смерти купил квартиру Серебряков. Что вы можете на это ответить?