Несмотря на маленький рост и хилость, она была старухой властной, любила настоять на своем, скрутить в бараний рог, как порою говаривала. И фамилия у нее была соответствующая: Вырод!
Как и все, Ираида Осиповна перед бабой Аней трепетала. Ведь страшно подумать, сколько у старухи денег! Хорошо бы, все это досталось Илье...
Думать о Шемякине было приятно. Ираида Осиповна даже чувствовала, как по телу разливается приятное тепло. То, что Шемякины жили плохо, полностью оправдывало саму Ираиду Осиповну. Не прописала она сноху, и правильно сделала! Иначе и Глухаревы жили бы точно так же, как Шемякины! Плохо!
Люди обожают слушать истории про них самих, но как бы вывернутые наизнанку. О том, чего они не сделали. А вот сделали бы – и вляпались бы точно так же!
«Какое счастье, что я не поехала на юг в тысяча девятьсот каком-то там году! Все лето лил дождь, были оползни, и на каком-то диком пляже кого-то там завалило насмерть. Вот мне повезло!»
«Какое счастье, что я не вышла замуж за Васю! Он теперь спился и остался без работы. Бедная его жена! Вот мне повезло!»
«Какое счастье, что я не взял кредит на машину! Мой сосед по даче взял, теперь машину разбил и сам лежит в больнице. Вот мне повезло!»
Точно так думала Ираида Осиповна. О том, что правильно она сделала, что не прописала в московской квартире сноху. Повезло, что настояла на своем. А то, что сын к ней теперь почти не приезжает, это – так называемый побочный эффект. Плата за везение. Как не состоявшееся романтическое знакомство на юге, в том самом году, когда был оползень и кого-то там завалило. Как муж, который, конечно, не Вася, не алкоголик и не безработный, зато гад, каких мало, с ним даже целоваться противно. Как набитая людьми электричка, где чего только не наслушаешься и с кем только не поцапаешься, пока дотащишься до дачи. Все это побочные эффекты везения. На них даже не стоит обращать внимания.
Ираида Осиповна справедливо ждала, что в истории с наследством бабы Ани должна наступить развязка. Она и сама готова была сказать Илье Шемякину правду, если бы он иногда заходил к богатой родственнице. Но к ней ходила только Ольга, а с Ольгой Ираида Осиповна разговаривала сквозь зубы.
Утро четвертого января Ираида Осиповна не забудет никогда. Начиналось все как обычно: день обещал быть скучным. Накануне позвонил Игорь и сказал, что приехать они не смогут: Леля заболела. Леля была младшая внучка Ираиды Осиповны, вертушка и хохотушка. Конечно, Ираида Осиповна расстроилась и фальшиво сказала:
– Пусть Лелечка выздоравливает. Лечите ее как следует. А ко мне уж, как найдется свободная минутка.
Она заподозрила сына во вранье, хотя со здоровьем детей так не шутят. Возможно, Леля и вправду приболела, но не настолько серьезно, чтобы отменять визит к бабушке. Но сноха этим воспользовалась, а подкаблучник Игорь не стал возражать. Ираида Осиповна тут же позвонила сменщице и сказала, что может поработать за нее пятого. Сменщица обрадовалась, она была счастливой бабушкой, и в каникулы в ней крайне нуждались.
– Спасибо тебе, Ираида! Я своих отпущу! Вот обрадуются! Они молодые, им погулять хочется.
– Балуешь ты их, – ревниво сказала Ираида Осиповна. – Нарожали детей – пусть сами с ними нянчатся! А ты не молодая уже, тебе бы отдохнуть.
– Успею еще. Отдохну. А тебе спасибо! И от моих!
Почувствовав себя востребованной, Ираида Осиповна немного успокоилась. «Зато не надо на стол накрывать, а потом мыть гору посуды. И внучки – они такие шумные». В рождественские каникулы по телевизору показывали много интересного, и по какойнибудь программе непременно был концерт с любимыми Ираидой Осиповной артистами. Не «трень-брень», как теперь, когда лахудры в юбках-поясах блеют чтото невразумительное. Настоящее!
Вот раньше были голоса! Ираида Осиповна даже разволновалась. Как бы не пропустить любимую передачу!
Но только она уселась у телевизора и сделала звук погромче, в каморке консьержки раздался резкий пронзительный звук. Ираида Осиповна аж подпрыгнула. Она не видела, чтобы в подъезд кто-то заходил, тем не менее, баба Аня нажала на тревожную кнопку!
Ираида Осиповна накинула пальто и выскочила на улицу. К огромному ее удивлению, у двери в подъезд стоял злой как черт Илья Шемякин! И орал в домофон:
– Открой дверь, старая карга! Я все равно войду!
– Ираида, не впускай его! – закричал домофон голосом бабы Ани.
– Я тебя убью, сука старая!!!
– Будь свидетельницей, Ираида! Он мне угрожает!
– А ну, пусти! – Шемякин двинул плечом стоящую в дверях Ираиду Осиповну, расчищая себе путь на нары.
Но та проявила неожиданную твердость:
– Не пущу!
– И правильно! Не впускай его! А то я милицию вызову!
– Совести у тебя нет! – взвыл Шемякин. – Чужому человеку квартиру оставить! Совсем спятила!
– А ты мне кто? – злорадно спросил домофон. – Может, родственник?
– Ольга тебе племянница, – напомнил Шемякин.
– Вот ежели она с тобой разведется, я ей все оставлю!
– Сука! – Шемякин пнул ногой железную дверь и накинулся на Ираиду Осиповну: – А ну, пусти! Пусти, говорю! Я ее придушу, заразу!
– Даже если вы войдете в подъезд, в квартиру она вас все равно не пустит, – пропищала та, с трудом сдерживая натиск великана.
– Не пущу, – подтвердил домофон. – Я дорогого гостя жду, нужен ты мне, оборванец!
– Знаю я, кого ты ждешь, сука старая! Совсем рехнулась на старости лет! Замуж захотела!
Шемякин сообразил, что здесь, у двери в подъезд, у него хотя бы есть возможность поскандалить со старой каргой по домофону и попытаться ее вразумить. Разговаривать через запертую дверь, больше похожую на стенку бронированного сейфа, гораздо неприятнее. Да и карга может запросто вызвать милицию и сказать, что к ней в квартиру ломится бандит и грозится ее убить. Шемякин знал, что старуха с огромным удовольствием упечет его в обезьянник, да еще и приплатит за то, чтобы подержали там подольше. Поэтому он немного остыл и сбавил тон:
– Не смеши ты людей. Ну, какая из тебя невеста?
– Тебя не спросила, милок. Денег моих захотел? Накось, выкуси! – и баба Аня повесила трубку домофона. Теперь в динамике была тишина.
Шемякин ткнул пальцем в кнопку, вновь набирая код, но Ираида Осиповна его остановила:
– Это бесполезно. Она не откроет. Вызовет милицию и меня в свидетельницы позовет.
– Что же мне теперь делать? – уныло спросил Шемякин.
– Иди, Ваня, домой.
– Я не Ваня. Илья.
– Ах да! Илья! Попробуй поговорить с адвокатом.
– С адвокатом?
Ираида Осиповна поежилась от холода. Но Шемякин был ей настолько симпатичен, что консьержка решила дать ему дельный совет.